Кильдяшев Антон Евгеньевич

Залп арбалетов и луков накрыл добрую половину тварей, стоящих задом к стрелявшим, вторую половину, в панике убегавшую в паутину и шипящую из неё на своих убийц, уже не скалясь от уха до уха, ловили сетями и забивали дубинками или просто стреляли из стрелкового оружия. Эти демоны, хоть и плетущие паутину, не ловили жертву в них, а прятались в ней, нанося внезапные удары и снова прячась, отступая глубже и глубже.

Отряд Жернова сердечно благодарил своего спасителя, Разенет же отвечал, что просто почуял, что подмога им не помешает. Собрав бочку их паутины, использующейся в магии как реагент или катализатор, отряд отправился в путь дальше на юг. Разенет по пути посетил посёлок, в котором он агитировал людей присоединиться к его демоноборческому отряду, хвалясь уничтожением логова паукообразных тварей. Неудивительно, что многие потеряли своих близких из-за этих тварей, ведь деревня находилась всего в паре километров от их логова, расплодившись так именно из-за достатка пищи. Полтора десятка человек присоединились к отряду. От них требовалось присягнуть на верность Разенету и пожертвовать в отряд некоторые несущественные пожитки, что они и сделали. Староста деревни же подарил спасителям пару мешков кофейных зёрен и несколько бочонков прессованной шолтан-травы, которые можно было неплохо продать. Разенет сначала отказывался от подарков, ссылаясь на отсутствие места в телегах, но, когда староста сказал, что подарит ещё одну телегу для этих целей, Разенету пришлось взять подарки.

Некоторые из солдат, как и Жернов, раньше работали на инквизицию и знали виды самых часто встречающихся демонов: арахнатиды, упомянутые ранее, сложноотличимые друг от друга завриды и рептилоиды, суккубы, инкубы, импы, мантикоры, сфинксы, липеры, шаркиды, туманоподобные москитосы и кричащие хищные растения мандрагоры, вот весьма неполный перечень демонов, встреченных за полгода охоты на демонов. Неясно было, как известия о них не достигали властей и они не посылали отряды расправляться с демонами, но это давало деньги и рекрутов Разенету и его Пожирателям Демонов, а также, что намного более важно, популярность и славу, с которыми мог поспорить единолично побеждающий в войне генерал или герой из легенд; не каждый король обладает столь большой славой, как любимец народа.

***

Разенет находился в длинном зале, конец которого был почти не видим, к которому вела красная ковровая дорожка с широкой золотой полосой по бокам ковра; с обоих сторон от дорожки находились переливающиеся всеми цветами радуги колонны, но в которых преобладал синий цвет и его оттенки, как будто Разенету сзади в спину светили через калейдоскоп сильной лампой, потому что рисунок на всех колоннах дополнял друг друга, с какой бы стороны он не смотрел на них, картинка была одна. Вообще, весь зал как будто состоял из синего цвета, даже потолок, в который, как думал Разенет, упирались колонны, что терялись из поля зрения где-то на расстоянии пяти метров, будто растаяв в воздухе, но которые там были, потому что их не могло там не быть. Стены колыхались, горели синим пламени и голубоватой дымкой стекали к полу, без какой-либо закономерности в них были вырезаны окна, за которыми были видны другие коридоры с разных ракурсов, по котором проходили странные существа: в одном было видно приближающегося почтичеловека, у которого вместо головы находился один большой глаз, в другой было видно маленького белого паука, но на огромных, очень длинных ногах, из-за которых он и был виден в окне, как будто подвешенной перед этим пауком; в окне на другой стороне зала были видны все его ноги с другого ракурса. Разенет захотел передвинуться в другой конец этого зала, и, удивительно для Разенета, он внезапно оказался там. Дверь была металлической, чуть большей, чем требуется нормальному человеку и запертой с этой стороны на три громадных засова вверху, посередине и внизу, и маленькую цепочку чуть выше середины. Разенет долго колебался и осматривал зал, так же внезапно перепрыгивая с места на места по залу, пытался вылезти в окно, но не мог пролезть в них: руки проходили, но что-то не пускало дальше; не получалось и пролезть ни головой, ни ногами, ни задницей вперёд. В конце концов, осознав неизбежность этого, он подумал об открытии засовов. Он тут же оказался перед дверью, засовы сами открылись, грохоча на весь зал, поддежанные эхом, но Разенет остановил поток мыслей, и открыл дверь не снимая цепи. Он увидел глубочайшую темноту, которая звала, притягивала и пугала одновременно, она была его матерью, отцом, Дилой, Аври и Фели одновременно.

Секундой позже он обнаружил себя в центре зала, свободным от наваждения. Это была просто тьма. Он двигался, летел к двери, медленно открывающейся в конце зала. Может, это и не он летел, а двигался сам зал, Разенет не знал и не хотел понимать это. Это был самый настоящий ад, где совесть, страх, скорбь, несбывшиеся мечты и надежды, всё вызывало страдания. Но Разенету он был по душе. Да и любому, оказавшемся здесь, всё бы здесь понравилось - это колыбель богов. За дверью оказалась ещё одна дверь, точно такая же, точно так же отворяющаяся. Моргнул и снова оказался в том зале, но теперь у каждой колонны стояло по столу. Присмотревшись, Разенет понял, что видит все столы одновременно, видит все карты, что на них лежат, все фигуры на гульшейхных досках и каждую крутящуюся рулетку. Кто-то играл здесь в игру, непонятную смертным, то ли слишком высокую для их понимания, то ли слишком дикую. Зал наполнился шумом переговаривающейся толпы, и Разенет потерялся в гвалте демонических существ. Рядом с ним стояла цапля с мордой собаки, а справа собака с клювом. Каждый ход изменял реальность, за каждым сквозь окна следили все существа, двигающиеся по осматриваемым через окна коридорам. И судьба менялась от их решения играть или нет.

Сзади послышался смешок и, обернувшись, Разенет увидел голого смазливого мальчика лет двенадцати, постриженного налысо, чьи руки от локтей и ниже плавно переходили сначала в кристаллоподобную, а затем, постепенно размягчаясь, и в вовсе медузоподобную субстанцию, которая развевалась, будто бы от дующего на них ветра, которого не было, по крайней мере, Разенет его не чувствовал. Он плакал. Разенет хотел спросить его, но вдруг понял, что не издаёт звуков, да ещё и находится не в изначальном зале, а в какой-то круглой комнате с четырьмя окнами, которые он сначала спутал с нишами: на каждом стояли свечи, горящие ровным тёмно-синим пламенем. Повернувшись обратно к мальчику, Разенет внезапно осознал, что он находится за окном, в слепящей белизне, и это вовсе не мальчик, а девочка. Моргнув ещё раз, он понял, что теперь сидит на троне, подпёртым черепами тех, кто отдал свою жизнь во имя его цели.