Сурен Цормудян

– Господи боже, – пробормотал Васнецов и вскинул дрожащей рукой автомат.

Существа, похоже, знали, что это оружие и рванулись от линии огня. Васнецов дал очередь. Задел одного. Но тот не вскрикнул, не зарычал и вообще не издал никакого звука. Только схватился за рану в плече рукой и присел, прячась за столом. Другое существо схватило со стола монитор и швырнуло его с невероятной легкостью в сторону людей. Майор едва увернулся, и выскочил в очередную дверь. Они оказались в первом зале. Николай опустил раненого товарища на пол и быстро задвинул массивную створку двери и провернул ручку до отказа как раз в тот момент, когда оттуда донеслась еще одна автоматная очередь. Кто это стрелял? Профессор? Существа его не трогают? Или сами умеют обращаться с оружием?…

– Коля… ты… они зовут… чувствуешь?… они в мозги лезут как ложкой в сметану… мать их… – бормотал Ермаков.

– Да, Митя… Да… Потерпи…

– Дверь их не остановит…

– Хоть на минуту… хоть на пару… – он снова взвалил раненного себе на плечи побежал к выходу.

– Коля… документы… бумаги…

– Черт с ними. Самим бы ноги унести…

Они достигли тайника в пещере, и Васнецов опустил товарища на пол.

– Ты как?

– Хреновато…

– А паника?

– Отпускает… Досюда не достают эти черти…

– Ладно, – майор быстро достал из рюкзака аптечку, – Дима, попробуй перевязаться и вколоть себе… Ну ты сам знаешь все. Уже был ранен.

– А ты что?

– Я сейчас пойду обратно. Не знаю сколько их. Если всех не перебью, то хотя бы дверь заблокирую. Заодно амуницию испытаю эту.

– Они же гипнотизируют. Ты что, не чувствовал?…

– Чувствовал. Но в инструкции к костюму написано, он предохраняет от психического воздействия… – Васнецов раскрыл большую прорезиненную сумку и стал доставать элементы костюма.

– А как? Может батарейки давно издохли?

– Он потребляет электричество, вырабатываемое человеческим телом. Как альтернативный источник…

– Когда они тебя увидят, то передохнут от страха, – усмехнулся Ермаков, взглянув на переодетого майора. Пещера наполнилась шипением дыхательных фильтров маски костюма, вместо ответа. Васнецов только кивнул.

– Давай, Коля, с Богом. Но только не долго…

Васнецов бросился обратно, в недра горы. И вскоре оттуда донесся громовой бас его шестиствольного пулемета…

40. КОЛЫБЕЛЬ

Головная боль стала просто невыносимой. Николая рвало, и тело сводили судороги. Сейчас ему было наплевать на все. На видения, на миссию, на окружающих и даже на правду об отце. Им всецело овладели спазмы, и желание, чтобы все это немедленно прекратилось.

– Да что это с ним? – воскликнул Варяг.

– Шок. Побочный эффект, – пробормотал Людоед и сунул под нос Николаю железную кружку с водой. – Выпей, Коля.

– Что это, – простонал Васнецов.

– Теплая вода с сахаром, – Ответил Крест, – Сахар шоковое состояние снимает. Давай. Пей.

– Не могу…

– Через не могу. Пей!

Николая снова свела судорога, но рвать уже было нечем. Он дрожащими руками схватил кружку и с большим трудом влил в себя жидкость.

– Иззвени… пока… не могу рассказать, что видел…

– И не надо. Сейчас ложись на стол и передохни. Мы все слышали. Ты комментировал свое видение в трансе.

– Людоед… не делай так больше… – выдохнул Васнецов.

– Ну, я не нарочно. Все. Ложись, давай.

Товарищи уложили Николая на стол, и Людоед снова накрыл его своей шинелью.

– Ну, камрады, что скажете? – хмуро спросил Илья, отойдя от стола.

– Да ты его чуть не угробил! – Сквернослов негодовал.

– Я не об этом. А о том, что тут произошло шесть или семь лет назад.

– Чертовщина какая-то. – Пожал плечами Варяг и взглянул на разложенные бумаги, которые они изучали. – Какие-то чудища.

– А они тебе не напоминают по описанию того утырка в Котельниче, что на Юру покойного напал? – усмехнулся Крест.

– Да медведь это был, – сам не уверенный в своих словах, снова пожал плечами Яхонтов.

– Да чего вы тут гадаете? – Развел руками Вячеслав, – Пошли, посмотрим бумаги. Там что-то может, есть про этих…

Они расселись за соседним столом и снова принялись изучать бумаги, то и дело, бросая взгляды на притихшего Николая.

– Слушай, Илья, вот еще интересно, – усмехнулся Варяг после продолжительного молчания и чтения документов. – Нет, все-таки русский человек и кашу из топора сварит и блоху подкует.

– Чего там? – спросил Людоед.

– Проект «Ареал». Системное подключение к сети любого мобильного оператора и мобилизация сети его вышек по всей стране в заданное время как единовременное, так и каскадное.

– И что это? – Сквернослов посмотрел на бумаги, которые изучал Яхонтов.

– Разве не понятно? – снова усмехнулся Варяг, – Это же русский ХАРП!

– Толково, – хмыкнул Людоед, – Что и говорить. Толково.

– Минимум затрат. Ничего не надо строить. Только аппаратный центр и все. ХАРП готов. Вместо излучателей, вышки по всей стране, которые за них сделала фирма, поставлявшая услуги сотовой связи. Тут даже схемы есть. И самое интересное, расчетная мощность от 0.8 мощности «Авроры» до 3.2 мощностей. А эта самая «Аврора» и есть тот ХАРП, к которому мы едем. При этом тут рассматривалось и психоволновое воздействие. Как локальное, так и в масштабах сети и экстерриториальное. Все гениальное просто…

– Н-да, – Крест с интересом смотрел на схемы, – Все гениальное просто, – задумчиво повторил он. – Но сейчас нам не это важно.

– Проект «Молох». Это не оно? – Сквернослов указал на ту часть бумаг, которую сам перебирал.

– Ну-ка, – Варяг взял у него листы. – Так-так… Волновая генетика. Черт, да проект еще лохматых годов. – Он стал пробегать взглядом по строкам. Так… Вот, от теории к практике перешли в конце девяностых. До того лет пятнадцать только бредовые теории. Тут что-то про чернобыльских животных…

…наиболее устойчивыми к воздействию радиации и приспособленные к жизни и репродуктивной деятельности оказались черные куры. Во всех исследуемых случаях у оставшихся жить в зоне отчуждения людей, в хозяйстве практически все куры с черным окрасом выжили, тогда, как белые в разные сроки погибли. Более того, в данных условиях рождение именно черной домашней птицы стало более распространенным. Генетика вида адаптировала их под условия зараженной местности… Среди наблюдаемых в Припяти и окрестностях одичавших кошек чаще всего встречаются темных окрасов. Опыты на лабораторных мышах и крысах подтвердили давно выдвинутое предположение, что черные более живучи. Среди облученных при эксперименте белых крыс, погибло двадцать из двадцати. Среди черных, семь из двадцати. У пяти родилось относительно здоровое потомство…

– Эвон как, – хмыкнул Людоед, – Ну я давно знал, что брюнеты более устойчивы. Собственно мое житие-бытие в метро это в некотором роде подтвердило. Так что мне и блаженному особо нечего боятся. А вот ты, Варяг и ты Славик, поостерегитесь. Вас это дрянь цепляет, блондинчики. – Он засмеялся.