N/K - Летучий самозванец

- Незаметно, - настаивала я. - Шел, шел, споткнулся, шлепнулся на спину, а до этого там разлили…

- И в бензине я не плавал, - перебил меня Юра. - И керосин не пил, и зубную пасту из тюбика не жевал.

- Тюбик, - ахнула я.

Шумаков обернулся.

- Не понял!

- Все хорошо, - защебетала я. - Побегу в нашу каюту, поправлю постель, а ты туда осторожно двигайся.

- Ладно, - согласился Юра. - У меня до сих пор ноги трясутся, быстро не получится.

Я поспешила в каюту. Кровать лишилась спинки, но не рухнула. Матрас располагался на раскладушке, дерево вокруг нее служило исключительно декоративным украшением. Опасаясь, что Юра передумает и быстро вернется, я начала со скоростью обезьяны, ищущей конфету, рыться в постельном белье. Ведь это я взяла на кухне тюбик со сгущенкой, собираясь полакомиться любимым с детства сладким бутербродом, отвернула крышку… и тут в каюту постучал Юра. Чтобы Шумаков не стал потешаться и обзывать меня первой среди обжор, я быстренько, не подумав о последствиях, сунула тюбик под подушку, причем не свою, а Юрину. И теперь пытаюсь сообразить: завернула я колпачок или забыла? Если упаковка осталась открытой, то содержимое могло вытечь. Но где накидка с кресла, куда я запихнула второй тюбик? Нет ни покрывала, ни сгущенки, пусто.

Я перетрясла одеяла, но ничего не нашла. Внезапно мне стало душно. Дыша, как загнанная собака, я поспешила в коридор, а оттуда на палубу. Даже если я и не закрыла тюбик, то сгущенка не суперклей. Да, при помощи сладкой густой массы можно временно приклеить к себе рубашку или салфетку, но подушка - довольно объемная вещь, вместе со спинкой от кровати она составляет тяжелую конструкцию. Мне пришла в голову очередная глупая идея.

- Эй, - тихо позвал Юра, спускаясь по лестнице. - Можешь объяснить, что происходит?

- Пошли в каюту, - шепнула я. - Зарецкий тебя не узнал, не хочется разбудить когонибудь более сообразительного.

Мы вернулись, я еще раз осмотрела спину Шумакова и рискнула выдвинуть предположение:

- В нашу кровать попал клей.

Шумаков зевнул.

- Есть объяснение, как такое могло случиться?

Я пожала плечами.

- Единственное, что приходит в голову: мебель на теплоходе не самого лучшего качества, она сделана не из массива, а склепана из опилок, спрессованных с какимто вязким материалом. Клеящая субстанция просочилась на кровать, сначала спинка прилипла к подушке, затем подушка - к твоему телу.

- Звучит глупо, - подвел черту Юра, - но за неимением достойной версии придется принять идиотскую. Следующая проблема. У меня между лопатками мотается кусок наволочки. Как его убрать? Хочу предупредить: дергать нельзя, мне очень больно.

- Сейчас схожу в местную кладовку, - предложила я, - поищу там растворитель, на корабле он непременно есть, здесь полно крашеных деталей.

- Угу, - пробормотал Юра и плюхнулся на матрас, - возьму пока твою подушку.

Я, уже в который раз за эту беспокойную ночь, вышла в коридор и на цыпочках отправилась в ту часть теплохода, где располагались на нижнем уровне спальни команды. Помню, официант Антон выходил из двери в самом конце узкого коридора с бутылкой чистящего средства для серебра в руках.

Темнокоричневые полированные двери закончились, красивая синяя дорожка с рисунком, завернув за угол, сменилась дешевым ковровым покрытием экономичного серого цвета. Я остановилась около створки и, не колеблясь, дернула ее, ожидая увидеть небольшую каморку с вениками, швабрами, ведрами и бытовой химией. Но перед глазами возникла небольшая кровать, привинченная к стене, и подобие крохотной тумбочки.

- Пожалуйста, - умоляюще сказал тонкий голосок. - Я не виновата! Она сама все придумала! Я ничего не знала! Поверьте!

Маленькая щуплая девушка, до подбородка закутанная в одеяло, заплакала так горько и безнадежно, что я испугалась, вошла, захлопнула дверь, села на жесткую постель и хотела погладить Светлану по голове.

Воспитанница Кати отпрянула в сторону и стукнулась о стену каюты, которая была мала даже для кошки.

- Плиз, плиз, плиз, - частила она. - Екатерина Максимовна, поверьте! Разве я могу вас обмануть? Ничего я не знала о Лизкиных планах!

Лишь услышав имя Самойловой, я сообразила: девочка находится в состоянии шока, неудивительно, что ее нервная система дала сбой. Обе подруги, Ирина и Лиза, в морге. Светлана не знает о смерти воспитанниц, но ее, наверное, испугало сообщение о карантине. Бедная девочка, о ней все забыли, никто не позаботился о сироте. Однако Катя не столь уж и милосердна: взяла ребенка на прогулку по реке и абсолютно им не занимается.

Я попыталась обнять Свету.

- Тише, милая, все хорошо!

Но девочку затрясло, как мышь, попавшую в грозу, она натянула одеяло на голову и зашептала:

- Екатерина Максимовна, я не Лиза! Я на такое не способна! Я в первую очередь вас люблю! Вы для меня мать родная! Честное слово! И Василия Олеговича обожаю! Но вас больше!

Я осторожно погладила ее сквозь тонкую байку.

- Сделай одолжение, сбрось одеяло и объясни мне, почему ты нервничаешь. Может, я тебе помочь смогу?

Край застиранного старомодного пододеяльника с большим круглым вырезом посередине приподнялся.

- Вы кто? - донеслось из норки.

- Виола Тараканова, - представилась я, - подруга Юры Шумакова.

- Не Екатерина Максимовна? - допытывался испуганный голосок.

- Конечно, нет, - терпеливо уточнила я.

Светлана села.

- Вы писательница! Вас еще както подругому называли в столовой.

- Арина Виолова. Но это не настоящее имя, а псевдоним.

- Что? - не поняла Света.

- Псевдоним, - повторила я непонятное ей слово. - Иногда литераторы ставят на обложках книг выдуманные фамилии.

- Вспомнила, - кивнула Светлана. - Пока вы не приехали, мы сидели на палубе в шезлонгах. Женщина, у которой дочка психическая, сказала: «У нас здесь скоро появится звезда, Арина Виолова, ее даже члены правительства читают». А Екатерина Максимовна ответила: «Отрадно узнать, что наши министры грамотные люди, но если они увлекаются Виоловой, понятно, по какой причине в России постоянный кавардак. Убогие книжонки обожают только нищие духом».

- Очень мило, - сказала я. - Екатерина Максимовна, похоже, редкая лицемерка. В глаза хвалит, а за спиной говорит пакости.

Светлана схватила меня за руку.

- Вы знакомы с президентом?

- Нет, - засмеялась я, - не имела чести.

- Жаль, - пригорюнилась Света. - У меня к нему просьба есть, он один способен мне помочь.

- У тебя проблема? Если хочешь, можешь мне все рассказать, вероятно, для ее решения глава государства не понадобится, - серьезно сказала я. - Что стряслось?

Света сложила тонкие, почти прозрачные руки поверх одеяла.

- Вы дружите с Екатериной Максимовной?

- Увидела ее на теплоходе впервые, она производит приятное впечатление, - дипломатично ответила я. - Занимается благотворительностью, основала приют, где ты живешь. Не всякая богатая дама станет тратить время и средства на чужих детей, основное большинство предпочитает бегать по тусовкам и изображать из себя меценаток на светских мероприятиях. Довольно часто глянцевые журналы устраивают акции чтото типа «нарисуй свой портрет». Селебретис хватаются за кисти с красками, малюют картины, а потом позируют около них, улыбаясь фотографам. В результате у журналистов появляется очередной повод для статей, борзописцы довольны. Звезды и светские персонажи продемонстрировали себя с лучшей стороны, увидели свое изображение в прессе и тоже испытали положительные эмоции: приятно чувствовать себя благодетелем, чья физиономия красуется на обложке. Ужасные картины певиц и телеведущих покупают их мужья или спонсоры. В недоумении остаются лишь те, кому обещали передать крупные суммы: деньги так и не добрались до адресатов, растаяли по дороге от аукциона до приюта в тридесятой области тридевятого района. Обычно получается именно так. А Катя реально помогает сиротам, она хороший человек.