Леонид Словин - Жесткий ночной тариф

Игумнов затормозил, сбрасывая такую необходимую сейчас скорость, такси снова уходило все дальше. Транспорт впереди неторопливо всасывался под мост. Игумнов пропустил его, вышел на пустую левую полосу.

— Уходят, уходят! Гоним на Дмитровское шоссе...— орал в рацию Бакланов.— Организовывайте задержание! В машине преступники и их жертва...

Игумнов снова уложил стрелку спидометра набок. Двигатель был нагружен до предела.

— Только бы хватило бензина!

— Сто тринадцатый! — надрывался Бакланов. Пост-пикет был расположен на пересечении Дмитровского шоссе с Кольцевой, но сам пост находился на Дмитровском.— Сто тринадцатый!..

Отрыв был уже 500÷800 метров.

— Поднимаются на мост! Где же эти?..— Он послал коллег матом.

Уже пролетая мимо поста, Игумнов заметил, как сотрудник поста ГАИ развел руками: «Не остановился!»

— Задержание надо было готовить, а он с жезлом! Разве остановятся?

— Через семь километров 2-й пикет ГАИ! — отозвался Бакланов.

Игумнов знал это место:

«Перед Осташковским шоссе справа и слева лес. Темнота! Если они захотят Надю сбросить — лучшее место. Лучше не бывает!..»

Второй пикет-пост ГАИ открылся в мгновение.

— Смотри...— закричал чуть не в ухо Бакланов.

Их ждали.

Обе полосы были перекрыты транспортом.

Переведенный на ручное управление светофор показывал красный. На середину разделительной полосы — там была пешеходная дорожка — медленно заползал огромный КамАЗ. — «Ежа» бы сюда! — крикнул Бакланов.

Но Игумнов знал, что заградительной лентой — «ежом», который мгновенно прокалывает покрышки, сотрудники ГАИ никогда не пользуются.

«Боимся! Подложишь не под ту машину, вылетишь из ГАИ да еще всю жизнь будешь ущерб возмещать... Это вон в ФРГ...— Игумнов сам видел на выставке — полиция выстреливает из бампера заградительную ленту метров на сто пятьдесят вперед. Под колеса нарушителя...»

— Смотри! — снова заорал Бакланов.

Справа и слева, по обе стороны шоссе, виднелись автобусные остановки, пустые в предутренние эти часы. К остановкам вели отвороты — «усы» — с тем чтобы автобус заезжал и выезжал, не создавая угрозу движущемуся транспорту.

— Все к черту!

Водитель такси пересек шоссе и вскочил в «ус» для встречного автобуса. Свободный конец «уса» выходил на шоссе далеко позади преграды из остановленного транспорта.

— Внимание, преследую...— голос Бакланова из усилителя разносился на километры.— Пропустите...

Они повторили маневр — выскочили из «уса», оставив позади сооруженную постом-пикетом баррикаду.

— Через три километра Перловка! — крикнул Бакланов.

Справа был Бабушкинский район, кладбище. Слева Мытищи.

Прилегающее к Перловке село Тайнинское. Игумнов знал эти места. В середине дороги началось металлическое заграждение между полосами. Полутораметровая ограда, установленная из-за машин, разворачивавшихся на этих местах, чтобы заезжать в Перловку на почтовый комбинат...

Игумнов почувствовал, что они настигают. Включил сирену. Громко — 60 ватт! — завыло над кладбищем.

— Хорошо стреляешь? — Он не рискнул бы стрелять сам. Кроме того, ни на секунду нельзя было оставить руль.

— Всяко бывало.

— Тогда не надо!

Расстояние медленно сокращалось. Счет шел на сантиметры. Игумнов дожимал.

— Подравниваюсь! — Он не мог повернуть голову, чтобы увидеть, что там, в машине. Бакланов загремел в микрофон:

— Приказываю остановиться справа...

Огни вращающегося синего маяка над машиной расцветили асфальт. Такси не снизило скорости.

— Приказываю остановиться...

Игумнов начал обгон, стараясь держаться не больше чем на полкорпуса. Это ему удалось — он с ходу бросил машину вправо к такси. Ни один водитель, когда его пытаются ударить слева, не может не уклониться.

— Теперь еще раз!..

Игумнов толкал их на обочину.

Не следовало только поддаваться опрометчивому желанию выйти вперед и подставить под удар задник. Опытный водитель мог тут же обойти и справа и слева. Снова вырваться вперед.

— Женщина там есть? — крикнул Игумнов.

— Не вижу!

Он снова вытянул полкорпуса и снова бросил машину вправо. Таксисту представлялись две возможности — уходить вправо или ударить патрульную машину.

«Бей или ныряй вправо!» Ударь он Игумнова сбоку — и им хана!

Они снова вильнули вправо. Игумнов загонял его на обочину к откосу. Откос там был небольшой — Игумнов знал это — два метра, не больше. И тут неожиданно таксисту удалось увеличить скорость! Он выскочил...

— Дьявольщина!

Прошли Ярославское шоссе.

Впереди показался мост через железную дорогу. Сбоку был уже высокий откос — не меньше метров пятнадцати.

— Не свернул на Ярославское...— крикнул Бакланов.— Хочет в город уйти!

Опять начинались огни.

— Гольяновская развязка... 103-й километр!

«Снова страшное место...— подумал Игумнов.— Если что-то с ней произойдет — то только здесь. Лосиный остров. Лесной массив. Заповедник! Можно выкинуть из машины, никто не увидит!»

Издалека увидел:

— ...Горьковское шоссе перекрыто полностью! Им не пройти!

Таксист тоже это понял, повернул вправо. В город.

Игумнов снова догнал его, обошел по неширокому «усу».

«Здесь можно и задник ему подставить под удар — обойти он все равно не сможет — узко!»

Дело шло к развязке.

Игумнов перегородил дорогу. Обе машины медленно двигались вперед-назад поперек шоссе. От ближайшего поста уже подбегали гаишники Куйбышевского ГАИ.

Игумнов увидел — тот, что бежал впереди, был с автоматом. Второй гаишник обегал такси сзади.

«Всё!»

Он ошибся.

Таксист газанул — выскочил на тротуар, на высокий бордюрный камень. В другой обстановке ему, наверное, бы в жизни не повторить этот маневр! Но он был уже наверху. Развернулся на сухом асфальте вокруг мачты светильника.

Игумнов знал этот трюк:

«Сбрасываешь газ, руль резко-резко подаешь влево и сразу газу. Но только на сухом асфальте. И главное — чтоб не коснуться диском асфальта. Тогда конец!..»

Развернувшись, таксист бросил машину назад, на проезжую часть. Дал газ.

Игумнов видел, как отпрыгнул гаишник, стоявший позади, но его задело — он упал головой об асфальт. Таксист двинул на стоявшего впереди с автоматом...

Странный треск вплелся в какофонию звуков.

— Та-та-та...— Это был автомат.

Первая очередь прошила мотор, вторая пришлась по боковой дверце...

— Осторожно! — заорал Игумнов.— Там женщина...

Один из преступников лежал между сиденьями, у Надиных ног. Второй, за рулем, с бородкой-клинышком, с близко посаженными на узком лице глазами, замер. Подбежавший с другой стороны Бакланов рванул его из кабины, вгорячах врезал с обеих рук по лицу.

— Сволочи, убийцы!