Галина Романова - Красотка печального образа

Правда, если это, конечно, было правдой, в устах Артура звучала очень зловеще.

– Какими же большими должны быть деньги, чтобы девушек убивать! – воскликнула Александра, все еще не желая верить в подобную версию, теперь уж история с маньяком казалась более приемлемой. – Сколько же нужно было платить за такое знакомство?!

– Я вот лично заплатил полторы тысячи долларов, – нехотя признался Самойлов. – Понимаете, сайт очень интересный. Такое разводилово, скажу я вам… Сначала заплати, чтобы открыть. Потом оплати каждый шаг. А уж когда дело доходит до фотографии и личных качеств красавицы, то тут просто бумажник не успевает закрываться. Очень тонко все продумано. Очень хитро. И при этом никакого личного контакта, никаких адресов.

– Да, но как же вы!.. – перебила его Александра, вспомнив и про розы, и про костюм, и про запонки. – Вам ведь как удалось найти Катькин адрес!

Итак, Катька-зараза знала, что что-то происходит не так. Может быть, даже принимала во всем этом какое-то участие. Как бы тогда ей удалось узнать адрес электронной почты Самойлова? Она переступила дозволенную черту и ее…

– Не-е-ет! Ее не могли убить!!! Она жива, слышите!

И Александра снова расплакалась. Только теперь уже не от неизвестности, из-за которой она убивалась вместе с Катькиной матерью. А от конкретного страшного горя, которое осознать было слишком тяжело и больно.

Александра плакала не стесняясь, плакала, некрасиво размазывая слезы по лицу. Какие-то непонятные слова утешения пытался ей говорить Артур. Подвел ее к окну, усадил на больничный стул и даже вытер ей лицо салфеткой. Самойлов все это время молчал. Глядел остановившимися глазами в потолок и молчал. Когда Александра немного затихла, Гавриил Иванович выдохнул с горечью:

– Мне так хотелось наконец устроить свою жизнь… Все строил, строил бизнес, не до семьи было. Казалось все это добро обременительным. И вот когда нашел, то… Артурчик, мальчик мой, ты завтрашний отъезд отмени, голубчик. Мы никуда не едем.

– Гаврила Иваныч! – заныл моментально охранник, тут же отстал от Александры и чуть не вприсядку начал плясать вокруг кровати. – Ну, нельзя же так! На послезавтра консилиум собрать решили…

– К черту, Артурчик, к черту консилиум, – улыбнулся одними губами Самойлов, с досадой глянул на свои бинты и выругался. – Черт, черт, черт!!! Ну, почему это случилось именно со мной?!

– Потому что вы искали Катьку, – всхлипнула Александра. – Сергея… Этого фотографа тоже машина сбила… насмерть. Вам, кажется, повезло! Вы не запомнили, что за машина была?

– Нет, конечно! – Самойлов с силой дернулся на кровати и тут же сморщился от боли. – Было очень темно, я прогуливался. Как дурак ходил по улицам, думал, может, где встречу ее, город ведь маленький… Видимо, за мной следили… Знаете, Сашенька, я тоже не верю, что с Катериной случилось что-то страшное… Я бы почувствовал.

Артур удрученно покачал головой, тут же сделав ей знак следовать за ним.

Они вышли в коридор, и словно по команде со стульев подскочили два охранника, караулившие вход в палату.

– Ну, чего там, Артур? – спросил один из них.

Второй с неприязненным вниманием рассматривал Александру. Как букашку какую-то! И она снова, как в гостинице, почувствовала, что некрасиво одета, что не накрашена, и что волосы у нее могли бы, к примеру, красиво струиться по плечам.

– Едем? – поинтересовался он после того, как глаза устали смотреть на девушку.

– Нет. Остаемся, – выдохнул Артур и оглянулся на нее. Правда, посмотрел нормально, без предвзятости. – Дела, оказывается, очень серьезные. Придется поработать, парни.

– Да? – разочарованно выдохнул мастер неприязненных взглядов. – А конкретнее…

– Сейчас вот барышню провожу, проинструктирую.

Весь инструктаж заключался в том, чтобы ни она, ни Толян не обмолвились ни единым словом милиции.

Никаких дел Самойлов Гавриил Иванович с представителями органов правопорядка иметь не желал. То ли огласки боялся, то ли еще чего, но с них двоих взяли клятвенное обещание. Напоследок Артурчик даже не поскупился на угрозы, завуалировав их непонятными изречениями, типа: смотрите, если что; уж тогда не обессудьте…

Рожа при этом у него была свирепее некуда.

Кто же после такого захочет ослушаться? Даже Толян проникся, погрозив ей кулаком, когда она, влезая в машину, вспомнила вдруг про Корабейникова Станислава Андреевича.

– Не смей! Пускай уж они сами.

– А как же мы? – надулась она сразу, отворачиваясь к окну.

– А мы потом подключимся.

– Потом!!! А пока что?!

– А пока… Пока будем знакомиться с родителями.

– С моими?! Ты с ума сошел!

В голове тут же закрутилось и понеслось.

Вот Толян в распахнутой на груди рубахе, в растоптанных кроссовках сорок четвертого размера с неизменными ключами от машины на пальце вваливается в родительскую квартиру и говорит что-нибудь эдакое… Что-нибудь совершенно не романтическое и обыденное, типа: а пожрать в этом доме найдется?

Мама упадет в обморок, отец точно устроит скандал. Им же – ее родителям – невдомек, что она вывела-таки свой рецепт счастья, который ей не оставила бабушка в наследство и не преподнесли на блюдечке мама с папой. И этот рецепт буквально исцеляет от всего.

От одиночества – раз.

От хандры – два.

От глупостей – три.

И побуждает, побуждает, побуждает…

Хотя бы даже к тому, чтобы заняться наконец своей внешностью и прекратить носить этот дурацкий хвост, делающий ее похожей на школьницу.

Но Толян – мужлан чертов – посмотрел на нее не хуже того охранника, пожал плечами в недоумении, и удивленно так пробормотал:

– Зачем с твоими? Будем знакомиться с родителями Коломенцева, фотографа этого погибшего еще. Нам нужен заказчик, Шурочка. Где-то же он должен был засветиться. Не так уж велик город, чтобы ему оставаться невидимым. И родители что-то да могли знать, либо слышать, с кем их чадо треплется по телефону.

Ей бы обрадоваться и вздохнуть с облегчением, не будет никакого обморока у мамы и скандала с папой не будет тоже, а она обиделась.

Мог бы и соврать что-нибудь для приличия. А то режет правду-матку, когда надо и не надо. То о серьезности намерений ей твердит, что-то такое о свадьбе намекает, и тут же соскочить готов, стоило разговор завести о знакомстве с родителями.

И тут, словно прочувствовав горечь ее мыслей, Толян вдруг говорит:

– С твоими будем знакомиться, когда все закончится. Вот Катьку твою отыщем, отловим этого умника, что решил очень виртуозно бабок настричь через Интернет, и тогда… Костюм бы купить поприличнее, а, как думаешь, Сашок? Не идти же к ним в рубахе или в футболке! Тоже, скажут, привела женишка. Урода какого-то… Как думаешь, я им понравлюсь?