Галина Романова - Внимание: неверный муж!

Еще как могут, промелькнуло тут же в Асиной голове. Еще как могут, и уже ищут.

– Я точно о ней ничего не знаю, – призналась начальница, приложив руку к пухлой груди. – Не принято у меня в личную жизнь сотрудников лезть. Выполняет человек работу, а мне ничего больше и не нужно. Лиду я знала совсем плохо. Работала она хорошо, почти всегда положительные отзывы имела от благодарных клиентов. Чего мне было к ней придираться? Н-да… Так, иной раз за чаем с девчонками разговоримся, вот кое-что и всплывет. Вроде сестра у нее была. Или есть. Я даже точно и не поняла. Она тогда замкнулась вдруг вся, съежилась и ни слова больше не произнесла. А девчонки мне потом уже сказали, что вроде пропала она у нее. А когда пропала, где пропала, ничего не знаю. Может, их в раннем детстве по разным детдомам развезли…

– И это все?!

Разочарование Аси было столь велико и, видимо, так отчетливо проступило на лице, что женщина сжалилась:

– Ты знаешь что… Иди-ка ты с Анютой поговори. Это та девушка, что Лиду подменяет. Она, может, что и вспомнит. А я больше ничего не знаю. – Начальница начала с кряхтением выбираться из-за стола, бороздя пуговицами шелковой блузки щербатую столешницу. – Да, пойди к Анютке, пойди.

– Хорошо, спасибо. – Ася тоже поднялась со стула и шагнула к двери. Но тут вдруг притормозила и задала вопрос, не дававший ей покоя с того самого момента, как она подъехала к полуразрушенному зданию почты. – А как Лида к вам попала? По объявлению о найме или…

– Да нет. Какое объявление, если нас через месяц закрывают? Переводят в центральное отделение. А там штат укомплектован. Наверняка сокращение будет. А мне до пенсии полтора года. Так-то, девонька, и работаем… А Лиду ко мне Родион привел.

– Что за Родион?

– Родион Хаустов, – пояснила начальница, надвигаясь на Асю высоким бюстом. – Он у нас подрабатывает почтовыми перевозками. По деревням почту развозит, оттуда забирает. Почтальонов нам по штату вообще-то не положено. Какие почтальоны, если в иной деревне по три дома осталось? Вот нам и разрешили его использовать. Раз в две недели ездит, за каждую поездку деньги получает. Нам удобно, и ему приработок. Он-то Лиду и привел. Сказал, что хорошая знакомая. Мы не проверяли. Рекомендация от приличного человека есть, чего не взять, тем более что временно.

Начальница очень красноречиво посмотрела на часы, а потом на дверь.

– До свидания, – пролепетала Ася удрученно, но все же не сдержалась и поинтересовалась напоследок, перед тем, как скрыться за дверью: – А как мне вашего Хаустова разыскать?

Все, на этом аудиенция была окончена. Начальница вытеснила Асю своим бюстом из кабинета и плотно закрыла за ней дверь. Натыкаясь на ящики с посылками и бандеролями, Ася прошла в абонентский отдел, стукнула для приличия в стеклянную перегородку, для чего-то закрашенную синей краской, и, приветливо улыбаясь, проговорила:

– Анюта, а меня к вам послали.

Анюта не поспешила в ответ улыбнуться. Смерила Асю с головы до ног завистливым взглядом, видимо, по достоинству оценив ее скромные джинсы за сотню долларов и неброскую курточку за двести, вздохнула каким-то своим невеселым мыслям и, пожав плечами, пригласила:

– Ну, заходите, раз вас сюда послали. Только я не знаю, чем смогу помочь. Слышала, вроде Лидкой вы интересуетесь.

Ася вошла в тесную конуру абонентского отдела, пристроилась на подоконнике и без лишних реверансов спросила:

– Что вы знаете о родственниках Лиды?

– Ничего не знаю! – фыркнула девица. – Их у нее и нет никого. Они с сеструхой вдвоем жили последние четыре года. Их бабуся вроде воспитывала. Потом умерла. Лидка Ленку принялась воспитывать. Та молодая, года на три моложе Лидки. Со своими взбрыками, понятное дело, так что Лидка с ней горя хватила. Но не сдавалась, учиться заставляла. А Ленка, кажется, даже школу бросила. Или, может, я что путаю. Лидка редко откровенничала. Да и виделись мы нечасто.

– Лида… она в этом городе все время жила? Я к тому, что она снимала квартиру, а если бабушка умерла, то ведь она должна была им какую-то недвижимость оставить… – Ася скорее рассуждала вслух, чем спрашивала, но Анюта незамедлительно отозвалась.

– Ага, недвижимость! – снова фыркнула она. – Такой недвижимости сейчас по России пруд пруди. Кому она нужна-то?

– Я не совсем вас понимаю… – Ася удивленно уставилась на девушку. – Любая недвижимость – это прежде всего деньги, я уж не говорю о крыше над головой. Чем снимать жилье за большие деньги в центре города, то уж лучше…

– Все так, – кивнула Анюта, – да только если эта крыша в стороне от дорог, тогда-то как? И если свет там дают по великим праздникам? А еще печку надо топить и за водой за триста метров к колодцу бегать… В гробу я лично видела такую недвижимость!

Тут наконец до Аси дошло. Она хлопнула себя по коленкам, еле слышно чертыхнулась и уже в полный голос воскликнула:

– Вы хотите сказать, что Лида родом из деревни?

– А откуда же! Из самой что ни на есть глухой, захудалой деревни. Какая-то то ли Воропаевка, то ли Вепрепаевка. Чудное какое-то название. Не помню, врать не буду. Ее оттуда Родя Хаустов приволок в город. Возил, возил почту, а потом Лидку и привез. Видели бы вы ее тогда! Глянуть страшно – одни глазищи да ноги длиннющие. Тряпки – стыдоба. А потом она резко в гору поперла. И хату себе в центре города сняла. И одеваться стала, и мужиков завела. Тут один недавно вокруг нее крутился… – Анюта мечтательно закатила глаза. – Такой амбал, на таком джипе! Подкатит под окна и ее все спрашивает. Я ему говорю, не ее смена, она дома. И спрашиваю: а я вам ее не заменю?

– А он что же? – поинтересовалась Ася, поняв, что Ванька и здесь успел нарисоваться.

– А ничего. Улыбнется одними губами, глазищами серыми посмотрит так, что кровь в жилах застынет, и поедет себе… – Анюта завистливо прикусила нижнюю губу, помолчала с минуту, а потом снова завелась: – А чего в ней такого особенного, в Лидке этой?

Асе тоже не отказалась бы узнать, что ж такого необыкновенного было в деревенской девушке Лиде, что могло повлечь столь повальную эпидемию влюбленности, лишившую покоя сразу нескольких мужчин, и ее заодно. Но сейчас ее мысли работали в несколько ином направлении – сейчас ей надобно было бросить все свои силы на то, чтобы вытащить одного из этих влюбленных идиотов из того омута, в который он попал. Поэтому она не поддержала нездоровое любопытство Анюты и не стала вдаваться в подробности физиологических достоинств своей соперницы, а задала ей очередной вопрос о Лидиной сестре.

– Ленка-то?! – Анюта тронула отполированным ноготком висок и слегка поскребла его. – Так она еще раньше из деревни слиняла. Много раньше Лиды. Лида, может, из-за того в город лыжи и навострила, что младшая сюда удрала. У них там вообще какая-то темная история вышла. То ли эта Ленка влезла куда-то, куда ей влезать было не надобно, то ли с кем-то спуталась. Лидка не любила об этом говорить. Это уж больше догадки… Одним словом, Ленка из деревни удрала, а Лидка бросилась ее разыскивать.