Галина Романова - Внимание: неверный муж!

Атлас имелся. А зоодно все же обнаружились и карты, причем не только их области, но также и соседней, а еще Ленинградской, Псковской и некоторых других областей. Все это Ася вытащила с антресолей и пыльной кучкой выложила перед Сашкой. Почихав и побурчав для порядка об антисанитарных условиях, в которых хранились столь важные документы, Сашка расстелила на полу дорожную карту их области и углубилась в ее изучение.

Ася боялась дышать. На цыпочках блуждая по квартире, она с благоговейным трепетом поглядывала в сторону склоненной Сашкиной головы и в который раз за сегодняшний день благодарила господа за ниспосланную ей неожиданную помощь в лице преданной подруги.

– Есть! Вот она, милая! – возвестила Саша через десять минут, в течение которых ее указательный палец блуждал по бумажным капиллярам окрестных рек и дорог. – Вихрепаевка! Вот она, родимая! Аж на самой границе нашего славного района.

– А вдруг не она? – Ася боялась поверить в то, что Сашке так быстро и беспроблемно удалось разжиться названием деревни, в которой, возможно, до недавнего времени жили сестры Афанасьевы.

– Она, она, поверь мне. Больше ни одной деревни с похожим названием. На ближайшей сотне километров ни одной!

– А вдруг она дальше?

– Ага! И туда непременно ездит Хаустов Родион, развозя почту оставшимся в живых деревенским старушкам и забирая оттуда письма их родственникам. Так, по-твоему? Нелогично, дорогая. Нелогично. Там свои почтовые отделения.

Спорить было сложно, и через минуту подруги уже вдвоем склонились над атласом, принявшись изучать все возможные пути и дороги, ведущие к деревне с симпатичным названием Вихрепаевка, ныне, по слухам, заброшенной. Если верить сему изданию, увидевшему свет десятилетие назад, то езды туда было часа полтора, не больше.

– Вот нам и занятие на остаток сегодняшнего дня, дорогая! – обрадовалась Сашка, вскакивая с пола. – Сейчас обедаем. Потом завозим твою бутылку к моему знакомому. Кстати, что ты предъявишь ему в качестве сличительного материала?

– Не знаю… Может, мой мобильный? Его Ванька пару раз брал в руки, пока я была у него.

– Мобильный? Не хотелось бы, конечно, лишать тебя его, но что делать. Придется на день расстаться. Давай пошли ко мне обедать, у меня на сегодня свиная шейка и грушевый пломбир. Идем…

Ася снова влезла в ботинки и куртку и покорно пошла следом за Александрой в ее квартиру.

Они с удовольствием поели. Мясо было восхитительным и, исходя пряным ароматом, просто таяло во рту. Десерт превосходил все самые лестные похвалы. И если бы не предстоящая миссия по спасению непутевого Леньки, то жизнь можно было считать удавшейся.

– Хорошо! – сыто улыбнулась Александра, отодвигая от себя тарелку. – Так хорошо, что думать о плохом не хочется. А может, не все так плохо, Аська? Может, все еще наладится?

Верить в это Асе очень хотелось. Очень! Хотелось верить, что весь случившийся кошмар не более чем недоразумение. И ее дурацкие семейные обстоятельства, которыми она открестилась от Звягинцева, тоже не более чем недоразумение. И завтра непременно наступит, и будет оно безоблачным и счастливым. И можно будет строить совсем другие планы. Хотя бы, к примеру, о покупке новой квартиры в новом доме, о котором она постоянно мечтает. И ходить, обнявшись с Ленькой, по мебельным магазинам и примерять каждую кровать и каждую понравившуюся тумбочку к их новым стенам. А потом стоять на новом, пустом еще балконе, пахнущем новой модной штукатуркой, и беззаботно улыбаться всему миру, который будет простираться до самого горизонта…

– Ты чего притихла? – подозрительно уставилась на нее Александра. – Грустишь?

– Ага. – Глаза Аси противно защипало от слез, готовых закапать на Сашкину дорогую скатерть. – Поехали, что ли… Когда я в действии, мне не так паршиво.

Александра сочувственно вздохнула и потрепала подругу по щеке. Сгребла со стола тарелки. С грохотом обрушила их в раковину и, накрыв полотенцем, проговорила:

– Едем. Едем, Аська. Авось что-нибудь да наскребем.

Они подкатили к отделению милиции в неурочное время – был как раз обеденный перерыв, и минут двадцать сидели, скучая, в машине. Потом, высмотрев в начале аллеи, прилегающей к зданию РОВД, криминалиста Андрея, Сашка выпорхнула на улицу и, удерживая в руке пакет с уликой, двинула грациозной походкой в его сторону. Заметив Александру, Андрей оторопел минут на пять. Она что-то говорила ему, улыбалась призывно и даже стряхивала несуществующие пылинки с лацкана длинного плаща криминалиста. А тот продолжал молча на нее таращиться и нервно улыбаться. Кончилось все это тем, что Андрей с явным трудом очнулся от ступора, в который его вогнала настойчивая любезность Сашки и страшная сила ее красоты, подхватил девушку под руку и увлек в здание отделения милиции.

Подруга отсутствовала минут десять, показавшиеся Асе вечностью. Наконец по просохшему тротуару прозвучал дробный перестук ее высоких каблуков, хлопнула дверца, и Саша опустилась с ней рядом, разочарованно выдохнув:

– Вот змей, а!

– Отказал?! – охнула Ася.

– Да нет. Хуже! – Подруга притворно возмутилась. – Придется ужин с ним переносить на завтра, представляешь!

– Какой ужас! – так же притворно ужаснулась Ася. – А что так?

– Он сразу раскусил мои потуги отказать ему в аудиенции. И отказался что-либо делать без авансирования. У, противный… – Сашка плотоядно улыбнулась. – Кстати, как он тебе?

– Андрей этот, по-моему, в норме, – утешила ее Ася и поторопила: – Давай рассказывай, что за аванс, почему ужин завтра, а не в конце недели, и так далее…

– Так и сказал: утром деньги – вечером стулья. Начитанный, гад! А в качестве аванса потребовал поцелуй, представляешь! И таким затяжным он мне показался…

Коварством криминалиста возмущалась Александра весьма неубедительно, из чего Ася сделала вывод: свидание с Андреем не было для той такой уж неприятной обязанностью. Она немного позавидовала жизнеутверждающему оптимизму подруги, немного попечалилась своему вынужденному одиночеству, потом тронула Сашку за плечо и вкрадчиво поинтересовалась:

– А он как вообще, этот Андрей? Ну… я в том плане, что, может, я не вправе требовать от тебя подобной жертвы, и все такое…