'Иван

… «Простите, я не понял в Вашем письме слов «более или менее солидарных с нами» и, откровенна говоря, стал втупик: откуда Вам известно с кем я солидарен и с кем не солидарен?»

# · И. Л. Леонтьеву (Щеглову), З мая 1888:

… «Получил я от Лемана письмо: он извещает, что «мы» (то есть все вы, питерцы) согласились печатать объявления друг о друге в своих книгах, приглашает меня согласиться и предостерегает, что можно в число избранных «включить лишь лиц, более или менее с олидарных с нами», ь ответ я послал согласие и вопрос: «Откуда Вам известно, с кем я солидарен и с кем не солидарен?» Как у вас в Питере любят духоту! Неужели вам всем не душно от таких слов, как солидарность,… общность интересов и проч.? Солидарность и прочие штуки я понимаю на бирже, в политике, в делах религиозных (секта) и т. д., солидарность же молодых литераторов невозможна и не нужна… Чтобы помочь своему коллеге, уважать его личность и труд, чтобы не сплетничать на него и не завистничать, чтобы не лгать ему и не лицемерить перед ним, - для всего этого нужно быть не столько молодым литератором, сколько вообще человеком… Будем обыкновенными людьми, будем относиться одинаково ко

всем, не понадобится тогда и искусственно взвинченной солидарности. Настойчивое стремление к частной, профессиональной, кружковой солидарности, какой хотят у Вас, породит невольное шпионство друг за другом, подозрительность, контроль, и мы, сами того не желая, сделаемся чем-то вроде иезуитских социусов друг у друга… Я не солидарен с Вами, но обещаю. Вам по гроб жизни полную свободу как ли тератору…»

Н. А. Лейкину, 11 мая 1888: «Жизнь русского торгового человека цельнее, по

лезнее, умнее и типичнее, чем жизнь нытиков, пыжиков, которых рисует Альбов, Баранцевич, Муравлин и проч…»

…Пишет сын поэта Плещеева о Салтыкове: «Был отец у Салтыкова, который в восторге от «Степи». «Это прекрасно», говорил он ртцу и вообще возлагает на Вас великие надежды. Отец говорит, что он редко кого хвалит из новых писателей, но от Вас он в восторге». у

А. С, Суворину 30 мая 1888 г. Сумы.

… «Мне кажется, что не беллетристы должны решать такие вопросы, как Бог, пессимизм, и т. п. Дело беллетриста изобразить только, кто, как и при каких обстоятельствах говорили и думали о Боге или пессимизме. Художник должен быть не судьей своих персонажей и того, о чем говорят они, а только беспристрастным свидетелем.

…Мое дело только в том, чтобы быть талантливым, то есть уметь отличить важные показания от неважных, уметь освещать фигуры и говорить их языком. Щеглов ставит мне в вину, что я кончал рассказ фразой: «Ничего не разберешь на этом свете!» По его мнению, художник-психолог должен разобрать, но я с ним не согласен. Пора уже сознаться, что на этом свете ничего йе разберешь»,

. Н. Плещееву 27 августа 1888 г. Сумы: «Под флагом науки, искусства и угнетаемого свободомыслия у нас на Руси будут царить такие жа бы и крокодилы, каких не знавала даже Испания во времена Инквизиции. Вот Вы увидите! Узкость, большие претензии, чрезмерное самолюбие и полное отсутствие литературной и общественной совести сделают свое дело. Все эти Гольцевы и Ко. напустят такой духоты, что всякому свежему человеку литература опротивеет, как чорт знает что, а всякому шарлатану и волку в овечьей шкуре будет где лгать, лицемерить и умирать с честью»…

А. Н. Плещеев:

…«Сколько похвал я слышу Вашей «Степи»! Гар-шин был от нее без ума. Два раза подряд прочел».

А. Н. Плещееву, 4 октября 1888, Москва. «Был бы рад прочесть, что написал Мережков ский…

…Но боюсь тех, кто между строк ищет тенденции и кто хочет видеть меня непременно либералом или консерватором. Я не либерал, не консерватор, не по-степенец, не монах, не индиферентист. Я хотел бы быть свободным художником - только и жалею, что Бог не дал мне силы, чтобы быть им. Я ненавижу ложь и насилие во всех их видах, и мне одинаково противны как секретари консистории, так и Нотовичи с Градов-ским. Фарисейство, тупоумие и произвол царят не в одних только купеческих домах и кутузках; я вижу

одинаково не питаю осооого пристрастия ни к жан , ни к мясникам, ни к ученым, ни к писателям » ни к молодежи. Фирму и ярлык я считаю предрассуд ком. мое святая святых - это человеческое тело, ровье, ути, талант, вдохновение, любовь й абсолютнейшая свобода, свобода от силы, от лжи, в чем бы последние две ни выражались. Вот программа, которой я держался бы, если бы был большим ? -. •

»f ш г А. С. Суворину, 3 ноября 1888, Москва…«Мережковский пишет гл:адко и молодо, но каждой странице он трусит, делает оговорки и идет на уступки - это признак, что он сам не уясняет вопроса… Меня величает он поэтом, мои рассказы , моих героев - неудачниками, значит, в рутину. Пора бы бросить неудачников, лишних лю о й проч. и придумать что-нибудь свое. скйй моего монаха, сочинителя акафистов, называет неудачником. Какой же это неудачник? Дай Бог вся так пожить: и в Бога верил, и сыт был, и сочи

и неудачнинять умел… Делить людей на ков - значит смотреть на человеческую природу с узкой предвзятой точки зрения. Удачник Вы или нет? я? А Наполеон? Ваш Василий? Где тут критерий? Надо быть Богом, чтобы уметь отличать удачников от неудачников и не ошибаться…»

»?Ему же 23 декабря, 1888 г. нет. Дующий в шаблон Татищев, осел Михневич и равнодушный Буренин - вот и вся рос*

сийская критическая сила. А писать для этой силы не стоит, как не стоит давать нюхать цветы тому, у кого насморк. Бывают минуты, когда я положительно падаю духом. Для кого и для чего я пишу? Для публики? Но я ее не вижу и в нее верю меньше, чем в домового: она необразована, дурно воспитана, а ее лучшие элементы недобросовестны и неискренни по отношению к нам. Нужен я этой публике или не нужен, понять я не могу. Буренин говорит, что я не нужен и занимаюсь пустяками. Академия дала премию - сам чорт ничего не поймет. Писать для денег? Но денег у меня никогда нет, и к ним я от непривычки иметь их почти равнодушен. Для денег работаю вяло. Писать для похвал? Но они меня только раздражают. Литературное общество, студенты, Евреинова, Плещеев, девицы и проч. расхваливали мой «Припадок» во-всю, а описание первого снега заметил только один Григорович, и т. и т. д. Будь у нас критика, тогда бы я знал, что я соо и ставляю материал - хороший или другой, все равно что для людей, посвятивших себя изучению жизни, я так же нужен, как для астронома звезда… я теперь, Вы и проч. похожи на маньяков, пишущих книги и пьесы для собственного удовольствия. Собственное удовольствие, конечно, хорошая штука, оно чувствуется, пока пишешь, а потом?» Ему же, 30 декабря 1888 г. Москва.