Письма Чехова 1891-1897

Миша спрашивает, пойдет ли его водевиль "За двадцать минут до звонка"? Он написал еще один водевиль и хочет послать его Вам; он просит позволения написать в прошении, чтобы цензурованный экземпляр послали Вам.

Хочу приняться за Лауру Маргольм. На всякий случай нужно заручиться разрешением переводчицы.

Велите отыскать августовскую книжку (№ 80) "Театрала" и прочтите там на стр. 45 корреспонденцию из Петербурга, - Вы узнаете, кто с кем живет. Из этой корреспонденции, написанной откровенно и обстоятельно, я узнал, что Карпов живет с Холмской.

До свиданья! Желаю Вам всяких благ. Анне Ивановне, Насте, Боре и Эмили нижайший поклон.

Ваш А. Чехов.

До 1-го октября, вероятно, пробуду дома. Когда же пришлете посылку? Я возвращу Вам ее немедля.

24 сентября 1896 г. Мелихово.

Многоуважаемый Алексей Алексеевич! возвращаю Вам корректуру. Оставляю у себя две последние формы, которые подержу еще некоторое время. Пришлю их скоро.

Если название "Моя жизнь" нравится Вам, то пусть оно и остается.

До 1-го октября я пробуду дома. Потом уеду в Москву, а 5-6 окт поеду в Петербург, 17-го в бенефис Левкеевой идет моя пьеса.

Погода у нас все еще продолжает быть чудесной.

Желаю Вам всего хорошего и крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

29 сентября 1896 г. Мелихово.

Лопасня, Моск. губ.

Милый Евтихий Павлович, если, как Вы пишете, Давыдов облюбовал роль Сорина, то ему и книги в руки. Очень рад, пусть берет Сорина. Но кто, кто будет играть доктора? Ведь доктор у меня кончает пьесу! Кто будет играть актрису? Учителя? Я мало знаком с труппой Александринского театра и, само собой, без Вашего совета распределить роли не сумею. Надо бы поскорей нам свидеться, но увы! раньше 7-го сие невозможно. Послезавтра уезжаю в Москву, остановлюсь в Большой московской гостинице и проживу там до 7-го. А потом уж в Северную Пальмиру, прямо, стало быть, от расстегаев к славе и музам… 7-го постараюсь повидаться с Вами. Если напишете мне что-нибудь в Большую моск гостиницу, то буду очень благодарен.

Желаю Вам здравия и многолетия. Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

Когда предполагаете начать репетиции?

29 сентября 1896 г. Мелихово.

Милый Жан, спешу сообщить Вам в ответ на Ваше последнее письмо, что 1-го октября я поеду в Москву, остановлюсь в Больш москов гостинице и проживу там до 7-го окт. А потом в Петербург. Был бы очень, очень рад повидаться с Вами и потолковать о том, о сем. С 7-го окт меня захватит театральный вихрь, во власти коего буду находиться до 18-го. А потом домой - к телятам.

Будьте счастливы.

Ваш Antoine.

Сколько Вы платите за свой 108 номер? На обороте:

29 сентября 1896 г. Мелихово.

Многоуважаемая Евгения Михайловна, у Вашего работника такого рода повреждение, что необходимо отправить его в больницу - сегодня же.

Обрезать розы не нужно. Нужно только оторвать листки, пригнуть к земле и, укрепив рогульками (или, иначе выражаясь, вилочками ), покрыть сухим листом. Покрывать розы еще рано, надо подождать мороза.

Обрезка производится весной. Теперь необходимо поискать и удалить те побеги, которые пошли от дичка или подвоя*.

Желаю Вам всего хорошего.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

Тому, кто повезет Вашего пострадавшего в сражении работника в больницу, прикажите справиться: в каком положении находится наш пастушонок Андрей? Если оный Андрей уже выздоровел, то нельзя ли будет Вашему посланному взять его с собой или, взявши, доставить на станцию или на почту, где будет сегодня вечером наш Александр. Простите, что беспокою Вас этой просьбой, но, говорят, мальчик тоскует, плачет, а послать за ним некого. * Ибо весной будет трудно отличить их от благородных.

29 сентября 1896 г. Мелихово.

29 сент.

1-го октября (или самое позднее - 2-го) я поеду в Москву; там остановлюсь в Большой москов гостинице. А затем в Петербург, 6 или 7-го октября. Стало быть, после первого числа адресуйтесь в Большую московскую гостиницу.

1-го октября у нас открывается телеграф. Теперь адрес для телеграмм такой: Лопасня Чехову. Пожалуйста, пришлите мне какую-нибудь ненужную телеграмму - для почина; пошлите ее так, чтобы я получил 1-го октября во время молебна. Если пошлете накануне поздно вечером, то это будет в самый раз.

Говорят, что Правдин берет "Чайку" для своего бенефиса. Говорят также, что у московского драматурга Гославского есть новая, недурная пьеса, которая пойдет в Москве на Малой сцене. Если в самом деле пьеса хороша, то Вы бы поручили кому-нибудь переговорить с автором и взять у него пьесу для Вашего театра. Гославский неопытный драматург, но все же драматург, а не драмодел.

В журнале "Хозяин" № 37 прочтите статью "Отсутствие земства на празднике русской промышленности"; за эту статью "Хозяин" получил предостережение.

У нас в Мелихове на сих днях умерла самая красивая и самая умная девушка. Умерла неожиданно, по-видимому от заворота кишок. Уныние всеобщее.

Дня через 2-3 по возвращении у меня началось кровохарканье, должно быть оттого, что попал с юга на север, а не наоборот. Теперь ничего, но скучно, потому что нельзя ничего пить. Лень одолела, не хочется работать. В Феодосии я страшно избаловался.

Погода изумительная. Цветут розы и астры, летят журавли, кричат перелетные щеглы и дрозды. Один восторг. Но вечера длинны и скучны до отвращения.

Кланяюсь Вам низко. Анне Ивановне, Насте и Боре тоже кланяюсь и желаю им всяких благ.

Ваш А. Чехов.

1 октября 1896 г. Мелихово.

Многоуважаемая Ольга Петровна, я еду в Москву и остановлюсь там в Большой московской гостинице. Не найдете ли Вы возможным пожаловать ко мне по весьма важному делу? Я каждый день буду дома до 12 дня. Пробуду в Москве до 5-го окт.

Камергер А. Чехов.

На обороте:

Москва,

Ольге Петровне Кундасовой.

Здание Сущевской части, кв. доктора Флоринского,

4 октября 1896 г. Москва.

Милый Евтихий Павлович! Ваше распределение конфирмую. Доктора отдайте Писареву. Ни Панчина, ни Петрова я не знаю; относительно обоих полагаюсь на Ваше благоусмотрение и спорить не буду. Что касается Маши, дочери управляющего, то я все еще колеблюсь. Отдать эту роль Читау посоветовал мне Алексей Сергеевич. Я видел Читау раза два-три и против нее ничего не имею; но и то, что Александра Павловна может играть в моей пьесе, приятно улыбается мне - и я уже сильно склонен изменить Читау.