Письма Чехова 1891-1897

У Толстых я не был. Помешала пьеса, потом выпал снег, было уже поздно. Позвольте еще раз поблагодарить Вас от всей души и крепко пожать Вам руку.

Преданный

А. Чехов.

11 ноября 1896 г. Мелихово.

Лопасня, Моск. губ. 96 11/XI.

Многоуважаемый Анатолий Федорович, Вы не можете себе представить, как обрадовало меня Ваше письмо. Я видел из зрительной залы только два первых акта своей пьесы, потом сидел за кулисами и все время чувствовал, что "Чайка" проваливается. После спектакля, ночью и на другой день, меня уверяли, что я вывел одних идиотов, что пьеса моя в сценическом отношении неуклюжа, что она неумна, непонятна, даже бессмысленна и проч. и проч. Можете вообразить мое положение - это был провал, какой мне даже не снился! Мне было совестно, досадно, и я уехал из Петербурга, полный всяких сомнений. Я думал, что если я написал и поставил пьесу, изобилующую, очевидно, чудовищными недостатками, то я утерял всякую чуткость, и что, значит, моя машинка испортилась вконец. Когда я был уже дома, мне писали из Петербурга, что 2-е и 3-е представление имели успех; пришло несколько писем, с подписями и анонимных, в которых хвалили пьесу и бранили рецензентов, я читал с удовольствием, но все же мне было и совестно и досадно, и сама собою лезла в голову мысль, что если добрые люди находят нужным утешать меня, то, значит, дела мои плохи. Но Ваше письмо подействовало на меня самым решительным образом. Я Вас знаю уже давно, глубоко уважаю Вас и верю Вам больше, чем всем критикам, взятым вместе, - Вы это чувствовали, когда писали Ваше письмо, и оттого оно так прекрасно и убедительно. Я теперь покоен и вспоминаю о пьесе и спектакле уже без отвращения.

Комиссаржевская чудесная актриса. На одной из репетиций многие, глядя на нее, плакали и говорили, что в настоящее время в России это лучшая актриса; на спектакле же и она поддалась общему настроению, враждебному моей "Чайке", и как будто оробела, спала с голоса. Наша пресса относится к ней холодно, не по заслугам, и мне ее жаль.

Позвольте поблагодарить Вас за письмо от всей души. Верьте, что чувства, побуждавшие Вас написать мне его, я ценю дороже, чем могу выразить это на словах, а участие, которое Вы в конце Вашего письма называете "ненужным", я никогда, никогда не забуду, что бы ни произошло.

Искренно Вас уважающий и преданный

А. Чехов.

11 ноября 1896 г. Мелихово.

Дорогой Иван Яковлевич, я опять. Дело в том, что пришел ответ из "Русской мысли". Просят меня написать г. Винье, что для них "дело, по-видимому, весьма подходящее". Итак, стало быть, мой французский коллега-эскулап пусть посылает свои статьи.

Крепко жму руку.

Ваш А. Чехов.

12-13 (?) ноября 1896 г. Мелихово.

Добрая Лидия Стахиевна! Я приеду в субботу со скорым, в восьмом часу. Вот церемониал моего прибытия:

1) Когда поезд остановится у дебаркадера, я, убедившись, что на вокзале никто меня не встретил, найму извозчика за 20 коп. и поеду в Большую моск гостиницу.

2) Сдавши здесь свой багаж и заняв номер, найму извозчика за 10 коп. и поеду к Теодору, у которого остригусь за 15 коп.

3) Ставши от стрижки моложе и красивее, возвращусь к себе в номер.

4) В 10 часов вечера сойду в ресторан, чтобы съесть полпорции омлета с ветчиной. Если со мной будет Лидия Стахиевна, то я уделю ей кусочек от своей порции, в случае ее настойчивых требований, поставлю ей на свой счет бутылку трехгорного пива.

5) После ужина спущусь к себе вниз и лягу спать, радуясь, что я, наконец, один.

6) Проснувшись утром, одевшись, умывшись, поеду под Сухаревку покупать книги.

7) Уеду из Москвы во вторник утром, воздержавшись от всего лишнего и не позволивши никому вольностей, несмотря даже на настойчивые требования.

До свиданья, добрая Лидия Стахиевна!

Уважающий Вас А. Чехов.

14 ноября 1896 г. Мелихово.

Лопасня, Москов. губ. 14-XI-96 Милостивый государь Николай Иванович!

В ответ на Ваше письмо от 27 октября, которое пришло ко мне почему-то лишь 11 ноября, спешу сообщить, что в настоящее время у меня нет ничего такого, что могло бы пригодиться для Вашего альманаха. Когда придумаю и напишу что-нибудь подходящее, то пришлю с большим удовольствием. Почтенному обществу и поручению, которое Вы приняли на себя, я сочувствую всей душой. Желаю Вам полного успеха.

Искренно Вас уважающий

А. Чехов.

15 ноября 1896 г. Мелихово.

Милый Николай Николаевич, в воскресенье около 12 часов к Вам явится наш церковный староста. Будьте добры (как говорится, не в службу, а в дружбу), посмотрите его и напишите мне, что с ним. Кстати выдайте ему Кони, Сенкевича, Лапшевского доктора (врачебный быт), вообще книги мои. Напишите, как здоровье Софьи Витальевны. Помнится, "Рассказы" сытинского издания я принес Вам. А "Пестрые рассказы" и "Каштанку"? Если нет, то пришлю. Простите великодушно, что я Вас беспокою. Крепко жму Вам руку и кланяюсь.

Ваш А. Чехов.

1811. Ал. П. ЧЕХОВУ 16 ноября 1896 г. Мелихово.

16 ноября, Лопасня, Моск. губ.

Родителям твоим больно, что ты ничего не делаешь. Прошу тебя, исправься! Встань пораньше, умойся и сходи в книжный магазин В. И. Клочкова, Литейная 55, и купи:

658. Петерсон О. Семейство Бронте. (Керрер, Эллис и Антон Белль). СПб., 1895, 8°, обл. (1 р.). С портретом Ш. Бронте. 50 к.

752. Ренан. Историч. и религиозн. этюды. Изд. 3. СПб., 1894, 16°, пер. 75 к.

943. Устав С.-Петербургского славянского благотворительного общества. СПб., 1877, 8°, обл. 10 к.

945. Устав и памятная книжка общества попечения о бедных и больных детях. СПб., 1892, 16°, обл. 15 к.

Это по каталогу № 214. Вышли посылкой с теми книгами или же, если они весят мало, пошли бандеролью, прилепив на каждые 4 лота по 2 коп. Если последние две книги можно добыть даром, то не покупай, тем более, что № 943, вероятно, уже устарел. Это поручение даю тебе не я, а твои благодетели: таганрогский "галава и консулА" с ардЕнами. (Не я стучу, а горе стучит.) Я тебе уже писал, что при Таг городской библиотеке открывается справочный отдел. Нужны уставы всех ученых, благотворительных, велосипедных, масонских и прочих обществ, куда тебя не пускают за твой безобразный вид. (Вукову все известно.)

Если будут расходы, за все заплачу. Нельзя ли мелкие суммы (до 3-5 рублей) высылать почтовыми марками (бывшими в употреблении)?

К 10-му декабря книжный транспорт для библиотеки будет уже готов, и тогда уж я не буду тебя больше беспокоить; не стану связываться.

В последнем своем письме ты обозвал меня дураком. Удивляюсь, как это у тебя твоя подлая рука не отсохла. Впрочем, на брань твою отвечаю всепрощением. Не стоит обращать внимания на какого-то отставного секретаря, имеющего незаконных детей!