Письма Чехова 1891-1897

Здесь весело. Вчера в Татьянин день был обед "беллетристов"; обед вышел блестящий, с Горбуновым и с выпивкой. Кроме молодых, были Григорович, Максимов, Суворин… Обед выдумал я, и теперь беллетристы будут собираться обедать ежемесячно. После обеда ездил в "Ливадию", ночевал у Атавы.

Судя по тону Попова, он и его дщери ожидали тебя с большим нетерпением.

Будь здоров. Кланяйся нашим.

Будете получать "Иллюстрацию", "Север" и "Ниву".

Твой А. Чехов.

14 января 1893 г. Петербург.

14 янв.

Ликуся, я приеду в один из понедельников или вторников с тем расчетом, чтобы успеть пообедать в "Русской мысли" и у Вас и уехать с Машей в Мелихово в пятницу. Я не могу выехать из Петербурга прежде, чем не устрою своих денежных дел. На днях я уплатил 2500 р. долгу, и теперь еще мне нужно добыть не меньше тысячи.

Соскучился адски. Пишите, ангел. Что касается 10 р., то Вы уже успели надоесть мне; отдайте их Маше или Ивану для передачи мне. Если хотите, то я дам Вам 1-2 месяца отсрочки.

Будьте здоровы, изменница лютая.

Ваш А. Чехов.

14 января 1893 г. Петербург.

14 янв. 12 часов ночи 93.

Видите, сударь, как я аккуратен.

А. Чехов.

1263. Ал. П. ЧЕХОВУ (Отрывок) 14 января 1893 г. Петербург.

Если ты не наврал, что можешь достать мне паспорт, то хлопочи, ибо по университетскому диплому жить не позволяют. Нельзя ли что-нибудь по медицинскому департаменту, ибо я - лекарь.

15 января 1893 г. Петербург.

15 янв. 93.

Многоуважаемая Наталия Михайловна, вчера я послал Вам свой долг - 500 руб., который обещал я уплатить не позже сего января месяца. Большое, большое Вам спасибо! Дай бог Вам здоровья.

Дни заметно становятся длиннее, приближается весна. В каком месяце Вы приедете к нам? Лучшее время у нас - конец апреля и май, когда распускаются леса. Приезжайте ради создателя.

У нас много новостей. Мы выкопали новый пруд за красными воротами, посадили в четырехугольнике сад, перестроили (за 30 руб.) конюшню. Есть у нас породистая телушка, романовские овцы.

Миша переведен в Серпуховский уезд и живет теперь у меня безвыездно. Люто хозяйничает, я же по-прежнему ничего не делаю, и вмешательство мое приносит один только вред.

Вот уж почти месяц, как я живу в Петербурге. Скучновато. Плещеева нет - разбогател и кряхтит теперь от излишней сытости, греясь в Ницце на солнышке; Свободина тоже нет - умер. Старых знакомых становится все меньше и меньше, а новых не завожу.

По обыкновению стражду от безденежья. Все хожу и нюхаю, где бы достать денег. Впрочем, в этом году мне повезло. По счету за книги мне пришлось получить больше 5 тысяч, так что я заплатил долги: 3 тысячи в типографию и 2 1/2 тысячи Суворину, у которого взял 5 тысяч на покупку имения. Рассчитываю к будущему году очиститься от всех долгов, кроме банковского (сей долг меня не стесняет), а потом опять возьму взаймы уж не 5, а 10 тысяч и выстрою себе дворец в другом участке.

Напишите, когда Вы приедете. Редко кому мы бываем так рады, как Вам. В марте Вы получите особое приглашение, а пока постарайтесь свыкнуться с мыслью, что весной Вам необходимо поехать в Мелихово и проскучать там неделю-другую.

Всех Ваших поздравляю с Новым годом и шлю им сердечный привет. Купили Вы хутор? Из Боромли через Лебедин и Гадяч пойдет соединительная ветвь. Вот купили бы в Межириче! Там прекрасное место.

Ну, будьте здоровы и благополучны. Еще раз благодарю и низко кланяюсь.

Домой еду на сих днях. Оказалось, сударыня, что жить зимою в деревне не так скучно. Даже вовсе не скучно.

Маша живет и дома и в Москве. В пятницу приезжает домой и в понедельник уезжает.

Да хранит Вас бог!

Преданный А. Чохов.

Около 15 января 1893 г. Петербург.

С.-Петербург, январь 1893 г.

Милостисдарь!

Гонорар будет выслан Вам не раньше, как он будет подсчитан. В настоящее время в редакции нет ни номера, ни гранок, так что нельзя подсчитать. Во всяком случае гонорар Вы получите не позже 1-го февраля.

С почтением

He-Тихонов.

20 января 1893 г. Петербург.

20 янв. 93.

Многоуважаемый Владимир Григорьевич! Я сказал г. Хирьякову, что буду писать Вам из дому, но так как я отложил свой отъезд еще на несколько дней, то пишу Вам из Петербурга.

Если г. Х писал Вам, что я обиделся, то он немножко преувеличил, в чем, впрочем, я не вижу большой беды; у нас с ним происходил деловой разговор, и я выражал ему скорее удивление, чем неудовольствие. Я удивлялся, что "Посредник", давно уже популярный, крепко ставший на ноги в смысле доверия и симпатий общества, не хочет пользоваться своею популярностью и медлит, медлит… Старые издания уже пригляделись, а новых нет, обещаете Вы скупо, и нет надежды, что развитие дела по своим размерам будет соответствовать задачам. Похоже на то, как будто Вы утомились или разочаровались. Вот что я говорил г. Х у. Говорил я ему также, что если авторы еще живы, то нельзя издавать их сочинений без их корректуры. Я посылал Вам свои рассказы в неисправленном виде (исключая, впрочем, "Именин") в расчете, что Вы непременно пришлете мне корректуру. На издание каждой книжки уходит больше 1- 2 года, а в такой срок можно успеть прочесть корректуру не один раз. Что же касается "Жены", то я писал Вам, что в том виде, в каком она есть, печатать ее нельзя и что необходимо переделать ее. Во всяком случае чтение корректуры - обычай очень хороший и пренебрегать им не следует. Если бы я был издателем, то, приобретая сочинения, ставил бы непременным условием авторскую корректуру. Вот и все. Больше, кажется, я ничего не говорил.

Обе книжки - "Жену" и "Именины" я получил. Вы спрашиваете, нравится ли мне издание с внешней стороны. Мне кажется, что для 20-копеечной книги это слишком большой формат. Книжка займет много места на выставке в окне и в магазине. Чем компактнее книжка, тем она легче укладывается, переплетается и тем солиднее на вид. Надпись в круге: "для интел читателей" совсем неудобна. Она несерьезна, хотя и передает серьезную мысль. Я бы упразднил ее или перенес в объявление о книгах, где она не резала бы так глаза.

Вы пишете о сплетнях. Уверяю Вас, до сих пор о "Посреднике" и о Вашей деятельности я слышал только одно хорошее. И литераторы и общество относятся к Вам с полным сочувствием. Круг моих наблюдений и знакомств не широк. Я отвечаю только за тех, кого знаю, но думаю, что если бы что-нибудь похожее на сплетню носилось в воздухе, то оно достигло бы до моих ушей. Но, повторяю, я ничего не слышал такого, что могло бы не понравиться Вам. Все обстоит благополучно.

И. И. Горбунова я не видел. Мне говорили, что он заболел и не выходит из дому.