Михаил Серегин - Годен к строевой!

У Стойлохрякова на сей случай имелась отповедь.

- Да маменькин сынок попался какой-нибудь. Родичи тряслись над ним. Кормили карамелью. А здесь каша да картошка.

- Каша и еще раз каша, - поправил генерал. - Хорошо хоть для комиссии стараешься.

В столовой назревал круглый стол. Напидоренный капитан отдал тарелку приставленному к столу Багорину и вытащил блокнот.

Стойлохрякову не могло понравиться такое, но приходилось терпеть.

- Когда прекратишь, подполковник, солдат морить голодом? Счета проверены. Денег выделяется достаточно. Порции у тебя не такие здоровые-то на повседневке, сегодня исключение.

- Никак нет, - вяло произнес комбат, вздыхая. Живот поднялся и уперся в стол. Еще немного - и стаканы с компотом опрокинулись бы.

- Напиток хороший, расстарался, - генерал засмеялся, и остальные следом за ним.

Майор Холодец не удержался:

- Самое то, для здоровых ничего - полезно, остальным тоже в самый желудок попадет. Лучше всякого холодного чая, который у нас обычно за компот проходит.

Стойлохряков рыкнул и залпом допил стакан вишневого компота.

- Молодец, майор, - генерал смеялся. - Правду-матку прямо в глаза. Ладно, комбат, считай, зачтено тебе. Господа офицеры, - генерал посмотрел на свои часы, остальные тоже вперились в циферблаты на левой руке. - Сейчас девятнадцать сорок пять.

Майор Холодец пояснил:

- Большая стрелка до восьми не дошла три пятиминутных деления.

- Чего? - не уловил сопровождающий генерала капитан.

- Ну, я говорю, еще немного - и восемь.

- Господа офицеры, прошу тишины. Петр Валерьевич, мне нужно десять солдат.

Стойлохряков от радости из-за положительного результата проверки раздухарился.

- Да не вопрос. Сейчас прямо с наряда возьмем. А для чего люди?

Запуская двигатель грузовика, Резинкин не прекращал дивиться армейскому дурдому. Может нормальный человек приказать солдатам ехать черт его знает куда, черт его знает зачем?… Вот и он о том же.

Ему было приказано следовать за «Мерседесом» и не задавать вопросов. Наряд как раз успел налопаться, когда людям объявили, что их снимают с работ. Радости не было предела. О том, что им предстоит дальше, задумывались немногие. Точнее, только старший сержант Агапов возмутился.

- Куда это, товарищ лейтенант?… Нам и тут ничего.

Мудрецкий насупился.

- Мне комбат приказал, а комбату генерал. Не задавай больше вопросов.

Лейтенант с Агаповым сели в кабину, остальные в кузов. Дело шло к ночи. Неожиданно оптимизм сменился новыми опасениями. Веселого не ожидалось. Теперь большинство было просто уверено, что везут их на очередные сверхсрочные работы.

«Мерседес» генерала, «Волга» сопровождения и «Ауди» комбата остановились на небольшой опушке на окраине леса.

Резинкин застопорился в сторонке и стал ждать.

Веретенко выбрался из «мерса», потянулся, огляделся. К нему подошел комбат.

- Строй людей, Петр Валерьевич. В одну шеренгу, - генерал обошел машину, открыл багажник и достал ружье неизвестной Стойлохрякову конструкции.

- Это вы чего? - забасил комбат. - Зачем людей?

- Перестань, Петр Валерьевич, играть будем. Пейнтбол. Слышал когда нибудь?

- Куда его бол?

- Шариками с краской друг в друга стреляют. Сейчас поймешь.

Генерал подошел к построенным солдатам.

- Будем играть в зайцев и охотников. - Привыкший ко всему отдельный химвзвод не шелохнулся. На генерала смотрели, как на пустое место. Выражение лиц точно передавала фраза: «А нам насрать на твои идиотские выходки». Ну куда ж нашей армии без идиотов-генералов. Без них она с места не сдвинется.

Стойлохряков ожидал чего угодно, только не игр.

- Правила игры простые. Вы, - он обвел строй широким жестом, - зайцы. Я, ваш комбат, начальник штаба Холодец, члены комиссии - охотники. Сейчас лейтенант Мудрецкий, мой адъютант и два водителя расходятся в четыре вершины условного квадрата. Сторона квадрата - сорок шагов. В каждой вершине квадрата вешки, пардон, помощники, будут держать по фонарю, бьющему узким пучком света. Лучи пересекутся под прямым углом и обозначат контуры квадрата. Мы ставим три легковые машины так, что в центре квадрата образуется небольшой пятачок, на котором и выберет себе позицию каждый из охотников. Заяц считается спасшимся, если он окажется внутри квадрата без единого маркера на теле. Из вашей команды должно спастись три зайца. У вас будет три попытки. В случае успеха каждому сектору приз на барабане - по три котлеты из столовой и трехлитровой банке вишневого компота. Да, комбат?

Стойлохряков потихоньку стал въезжать в суть, и идея ему понравилась. Стоп.

- Товарищ генерал, - комбат сделал интеллектуальную физиономию, обращаясь к генералу. - Как же мы их разглядим? Ведь уже ночь.

- Сейчас скажу, дайте объяснить вашему личному составу мои правила. Если спасется пять зайцев, то мы поменяемся местами с выжившими. И они получат возможность попасть шариком с краской в самого генерала Веретенко, - здесь генерал рассмеялся, его тут же поддержали все офицеры, а майор Холодец от себя добавил:

- Ничего, бегать по лесу - это вам не в столовой чашки драить и котлы вылизывать. Сами знаете, куда себе ложку с едой засунуть, а тут и думать не надо.

Единственное, что комбата не устраивало, так это наличие даже теоретической возможности поменяться с солдатами местами. Он не представлял себя ползущим по полю под какими-то шариками. Зато Простаков очень живо вообразил предстоящую картину, как в излюбленных им комиксах: в цвете и с белыми облачками реплик, которые детям до шестнадцати читать не рекомендуется. Ничего, он бы купил такие.

- Подполковникам и генералам бегать нельзя, - совершенно серьезно произнес тот, попутно окидывая взглядом дородные фигуры вышестоящего начальства. - В мирное время это вызывает смех, а в военное - панику.

Стойлохряков поперхнулся воздухом, выслушав столь глубокие размышления, и хотел было вставить свое веское отцовское, но генерал его опередил:

- Солдат должен уметь справиться с любой проблемой, вплоть до естественных позывов организма… - тут Веретенко на время приумолк. Ему казалось, что что-то он не так сказал, но что именно, ударяющие в голову остатки спиртного никак не давали понять. - В общем, смех и панику вы должны были оставить на гражданке, а кто это сделать забыл… - генерал во второй раз умолк, сдвинув ружьем непонятной конструкции фуражку на глаза и почесав им затылок. - Короче, ведите себя так, как будто вы культурные люди.

Солдаты понимающе молчали.

- Теперь о том, как мы будем видеть друг друга. Капитан, давайте сюда фонари. - Из багажника была извлечена сумка. - Каждый в руке должен держать вот такой фонарик.

Резинкин прищурился. Ничего особенного. Небольшой. Генерал включил свет. Яркий. Такой издалека видать.