Михаил Серегин - ДМБ: Упал, отжался!

Однако умудренные жизнью и службой посланцы подполковника Стойлохрякова отнюдь не торопились протирать, отвинчивать и смазывать. Вчера случилось чрезвычайное происшествие, а высокое местное начальство еще не успело выразить свое мнение. Не примчалось, не разобралось как следует и не наказало кого попало. Поэтому начинать работу не имело ни малейшего смысла: все равно помешают. Приедут, построят, застроят, наорут и назначат совершенно другой род занятий. А бронемашина как сегодня не на ходу, так и завтра сможет двигаться разве что новыми героическими усилиями Ларева и Простакова. Часок-другой ей не помогут, а вот уставшему от службы солдату всегда пригодятся. Поэтому достаточно открыть моторный отсек, разложить ключи, пассатижи и кувалды. Не помешает и снять пару деталей, попутно оставив на самых видных местах своей одежды жирно блестящие полосы смазки. Не пугайтесь, не на новенькой камуфле - в парко-хозяйственные дни половина армии переодевается в подмену, то есть форму второго, а то и третьего срока потертости и изношенности. Да, и еще крайне необходимо выставить посты: поручить молодым бдительно озирать окрестности в поисках приближающегося командования.

- Ну и как ты с ней? Где ее искать, сказала? - Резинкин переживал вчерашнее происшествие с девицами особенно остро, поскольку самому пришлось сидеть в кабине.

- Найду! - гордо откликнулся Фрол. - Она здесь же, в аптеке работает. На гражданской половине.

- Тогда пролетаешь, - меланхолично заметил Резинкин. - Эй, потише там! Мягко, бережно! Сорвешь резьбу - я эту гайку на твой болт надену, блин!

- Да я и так осторожно! - жалобно отозвался Кислый. Его ботинки виднелись из-под откинутой кабины «шишиги». Будущий водитель осваивал технику в поте лица, спины и прочих частей тела. - Там прикипело все, не проворачивается! Что я - руками отвинчивать буду?

- А молотком по ключу не положено! Ты маслица, маслица капни и ключиком - туда-сюда, туда-сюда! И всем будет хорошо и приятно! Это ж машина, с ней нежно надо! Она грубого отношения не понимает!

- Нет, ты погоди! - перебил водительскую перекличку обиженный Валетов. - Это почему я пролетаю?

- Потому что не пройдешь, - сонно заметил из-под надвинутой на глаза кепки Простаков. - Три забора, и все с охраной. На двух проволока под током. А на гражданской половине с нашими пропусками - в сортир и то не пустят. Так что пиши письма, быстрее дойдут. Адресок-то хоть взял?

- Да ну вас… - Фрол мрачнел на глазах. - Что, думаете, не пройду? Адрес, адрес… Надо будет, возьму.

- Ага, обязательно! Вот прямо с дембеля сюда заедешь и возьмешь!..

- Во-о-озду-ух!!! - пронеслось над палаточным городком. - Два «бобика» с севера!

Из палатки выскочил Мудрецкий, наступая на шнурки ботинок и застегивая портупею. Огляделся, уже не торопясь вытащил из-под погона кепку, надел и поправил козырек.

- Ну-ка, химики, не спать! Поднять пыль, устроить шорох! - Лейтенант нагнулся и совсем уже лениво начал шнуровать берцы. До прибытия начальства еще оставалось не меньше трех минут, а это, между прочим, достаточно много. Особенно в боевых условиях.

Вскоре между палаточных фундаментов пыль стояла столбом, а грохот был такой, словно этот столб пытались заколотить в бетон. Соседи не остались в стороне от праздника: накануне старший лейтенант Волков где-то раздобыл солидную кучу разнокалиберных труб, позаимствовал у ремонтников все, что нужно для газовой сварки, и теперь разведчики сооружали спортивную площадку. Так что вышедшему из машины начальству оставалось только поморщиться и помахать рукой перед лицом, надеясь хоть немного разогнать серую тучу и сделать пару вдохов без скрипа на зубах.

- …И-ить!!!…Ка-а… не!!! - донеслось до Мудрецкого. Бронебойный взгляд полковника Копца безошибочно нашел цель, указательный палец на правой руке несколько раз дернулся, то ли нащупывая спуск, то ли приглашая лейтенанта явиться и доложить. Вторая возможность была все-таки предпочтительнее, и Юрий поспешил с рапортом.

- Товарищ полковник, взвод химзащиты занят по расписанию…

- Не ори, и так в ухе звенит. - Копец поморщился. - Кстати, угадай, в каком?

Мудрецкий прикинул расстояние до стройки и спешно ремонтируемой бээрдэмки, уровень шума на объектах, ввел поправку на ветер и предположил:

- В левом, товарищ полковник?

- Угадал! - Отец-командир посмотрел несколько удивленно. - Ну, значит, долго жить будешь, лейтенант. Чуть дольше, чем я тебе сегодня назначить хотел. Ну-ка, построй своих архангелов, сейчас я их с небес на землю опускать буду. Думал, нынче еще ниже вас заколотить за все вчерашнее, но пока что подожду. Такое удовольствие надо растянуть надолго. Ну-ка, минута на построение!

Через минуту шум стал заметно тише, а в облаках медленно оседающей пыли обозначилась короткая шеренга с Простаковым на правом фланге и Валетовым - на левом.

- А-атлично… - Копец медленно прошелся вдоль строя, пристально вглядываясь в солдатские глаза. Так же медленно вернулся, негромко приказал: - Кто вчера ездил в Саратов, два шага вперед.

Хряп-хряп - четко прозвучали подошвы.

- Тэ-эк-тэк-тэк… Лейтенант, а у вас, значит, не все в строю?

- Бабочкин в наряде по кухне, Заботин в карауле, - удивленно доложил Мудрецкий. Что-то с памятью Копца стало: что и сам приказывал, не помнит. И речь какая-то… не та. Раньше он совсем по-другому разговаривал. То есть голос-то его, полковничий, а вот тон… Странно все это.

- Хорошо, хорошо. - Полковник подошел к правому флангу. - Значит, так… Простаков это у нас, правильно?

- Так точно, Простаков, товарищ полковник, - прогудел Леха в начальственную кепку. Он был удивлен не меньше своего командира: обычные люди запоминали его с первого раза. Начальники - тем более.

- Младший сержант Простаков, за порчу оружия - три дня гауптвахты! А за храбрость - спасибо, молодец, солдат! - и Копец протянул ошарашенному сибиряку руку. Тот неимоверным усилием воли подавил в себе вполне законное желание сжать посильнее. - Рядовой Ларев, три наряда вне очереди… - Полковник двинулся дальше. - Рядовой Багорин, три наряда вне очереди… Рядовой Заморин, три наряда вне очереди… Рядовой… ладно, я сегодня добрый - ефрейтор Резинкин, за дэ-тэ-пэ на вверенном транспортном средстве трое суток гауптвахты. Знаю, знаю, что не виноват. Был бы виноват, улетел бы на три недели. Тэ-э-эк, а тут у нас, значит, герой дня. Рядовой… отставить, младший сержант Валетов! За мужество и находчивость, проявленные при выполнении служебного задания, бдительное несение караульной службы и решительные действия по защите боевых товарищей и военного имущества объявляю вам благодарность от лица командования войск химзащиты!

- Служу Отечеству! - бодро рявкнул ошалевший от неожиданной милости Фрол.