Михаил Серегин - ДМБ: Упал, отжался!

Минут через десять на лязг и грохот откуда-то из-за груды коробок выглянул еще один летчик. Ошалело уставился на жабью морду бронемашины и тупо спросил:

- Это чего у нас тут?

- Бронированная разведывательно-дозорная машина, товарищ… э-э… - на летной куртке погоны не были предусмотрены, поэтому Мудрецкий несколько затруднился с определением звания. По возрасту - все, что угодно, от старлея до подполковника. По должности… знать бы ее еще, эту должность. Может, и вовсе какой-нибудь стрелок-радист.

- Майор Воронцов, командир корабля, - выручил химика представитель авиации и дружески протянул руку. - Это мы вас везем? Тогда давайте быстрее, и так уже опоздали. Славыч, а ты чего не разбудил? Договаривались ведь - как они подъезжают, так ты подъем командуешь! Даже неудобно перед гостями получается…

- Так ведь если бы они пешком, Лександр Дмитрыч, - откликнулся откуда-то из-под задних колес «шишиги» борттехник. - А тут видишь, сколько возни… Сейчас, сей момент, последнюю серьгу этим химикам вставим да натянем их хорошенько… Эй, ты, длинный, ты куда?! Ты какой палец сюда суешь! Ты бы еще свой в эту дырку засунул! Уф-ф, помощнички…

- Мой не влезет, - обиженно пробасил Простаков.

- Ничего, мы его кувалдочкой… Все, хорош! Давай, лейтенант, пересчитывай своих и посмотри, чтобы ничего на бетонке не забыли. Это вам не из казармы выскочить, вы сюда больше не вернетесь!

- Ну, Славыч, ну, удружил! - Пилот покачал головой. - А сколько нам движки раскочегаривать еще, ты забыл? Если сейчас вэ-сэ-у не сработает, я тебя заставлю вручную винты раскручивать!

- Ничо, Димыч, запустим. А винты крутить у нас есть кому - вон, какие ребята здоровые!

- Это не ребята, это груз! - Майор не на шутку рассердился. - Ты бы еще предложил от их аккумуляторов запускаться! Погоди, я сейчас деда растолкаю, чтобы он тебе объяснил основы механики!

- Может, не надо деда, а? - взмолился техник. - Ну, виноват, товарищ майор, исправлюсь… Постараюсь исправиться. Ну, честное слово, Александр Дмитриевич, ну не со зла же!

- Знаю, что не со зла, по дури, а на хрена мне дураки в экипаже? Дураки пускай на «тушках» летают, там машинка умная. Если сломается, так ты и сообразить ничего не успеешь. А на нашем борту - думать надо, Славыч, ду-умать! Головой! Это там, где фуражка! Все, я иду деда будить.

- Не надо, командир! - вяло трепыхнулся провинившийся член экипажа.

- Надо, надо. Видали умника? - Пилот повернулся к Мудрецкому. - На нашей барже хочет без бортинженера взлетать!

- А сам он кто? - не вник в ситуацию Юрий.

- А он у нас борттехник по АДО, - летчик посмотрел на недоумевающего лейтенанта и пояснил: - По авиадесантному оборудованию. Вроде швейцара - двери открывает и ручкой машет. Разница между ним и бортинженером - как между тем же швейцаром и шеф-поваром в ресторане. Так что давайте, собирайтесь-загружайтесь, а мы пойдем фирменное блюдо готовить.

Бортинженера разбудили быстро. Не успел Мудрецкий построить своих бойцов и в последний раз взглянуть на землю родной Саратовской области, как в обшарпанном дюралевом брюхе что-то заурчало и зажужжало. Звук неожиданно оборвался, через несколько секунд повторился и снова затих. Около пилотской кабины распахнулся люк, из него с кувалдой в руках вывалился давешний борттехник.

- Не контачит, - коротко пояснил он замершему в изумлению строю. - Щас мозги вправлять будем!

- Слушайте, товарищ лейтенант, а может, черт с ним? Может, и вправду своим ходом? - тихонько предложил Резинкин. Обсудить это здравое предложение они не успели.

С удивительной быстротой техник подскочил к борту, отвалил крышку какого-то лючка, поднял кувалду и заорал: «Готов!» - «Контакт!» - донеслось из кабины, и кувалда устремилась в недра самолета. Что-то звякнуло, обиженно хрюкнуло и в следующий миг загудело ровно и радостно.

- Есть контакт! - радостно сообщил борттехник, закрывая крышку. Перед тем как скрыться в кабине, обернулся к химикам: - Быстро грузитесь, сейчас взлетать будем!

В подтверждение его слов тонко заныл сначала один двигатель, потом второй… Через минуту все четыре винта начали раскручиваться - сначала медленно и лениво, потом поняли, что отвертеться сегодня не удастся, и лопасти замелькали все быстрее. Моторы гудели не совсем ровно, но мощно - командовать сразу стало затруднительно, и Мудрецкий просто махнул рукой. Пропустил мимо себя по широкой аппарели придерживающую кепки и автоматы колонну, последним оттолкнулся от бетонки и скрылся в тускло освещенном отсеке. Навстречу ему уже пробирался все тот же борттехник.

- Все на месте? Тогда садитесь и держитесь, у нас ремней не предусмотрено! Давайте, к носу поближе размещайтесь, вы всем скопом еще одна тонна! Если с ботинками взвешивать!

Откуда бы могли взяться аэрофлотовские ремни безопасности в салоне, не содержавшем даже намека на мягкие кресла? Химики кое-как расселись на металлических лавках, протянувшихся вдоль бортов, прилипли к редким иллюминаторам. В небольших круглых окошках виднелись в основном бетонные плиты, вцепившаяся в их кромку степная трава и дрожащие тени от винтов. За спинами, в хвосте, заскрежетало и лязгнуло - поднялась аппарель, потом с глухим стуком сомкнулись створки люка. Рев движков на некоторое время притих, потом снова усилился, отдаваясь неприятной дрожью по всей дюралевой туше. Бетонка дрогнула и двинулась мимо иллюминаторов: сначала медленно и печально, а потом все быстрее и быстрее.

Борт с перепуганными химиками внутри долго рулил мимо толстопузых «Илов» и расслабленно опустивших длинные крылья бомбардировщиков. Двигатели то почти совсем затихали, то начинали грохотать так, что машины на рессорах чуть заметно покачивались. Наконец самолет окончательно выбрал верную дорогу и замер. Химики без всякого приказа втянули головы в плечи и покрепче ухватились за все, что показалось надежным. Моторы взревели еще раз, и первый стык между плитами бетонки чуть заметно толкнулся снизу. Второй был гораздо ощутимее, а затем началась сплошная и все ускоряющаяся тряска. Внезапно она прекратилась, и все в отсеке резко встало на дыбы. Пирамида ящиков и коробок перекосилась, потеряла всякую стройность и правильность форм, авоська из капроновых ремней сползла под колеса бээрдэмки вместе с разнокалиберным содержимым.

- Летим! - первым догадался Валетов. Заорал радостно и испуганно: - Мужики, оно все-таки летает!

- Молчал бы лучше… - поморщился Простаков. Его широкое лицо явно меняло оттенок со здорового розового на похмельно-запойный сизый. Потом Леха сглотнул и беспокойно поинтересовался: - Товарищ лейтенант, а здесь эти… ну, пакетики… на всякий случай которые… Они имеются или надо было свои брать?

- Ты чего, укачиваешься? - изумился Мудрецкий. - Или летать боишься?