Миллер Линда - ГАРЕМНЫЕ СТРАСТИ

- Если бы у меня была сестра,- примирительно и вполне искренне промолвил он,- я не побоялся бы доверить ее тебе.

Халиф дружески похлопал Патрика по плечу.

- Ну вот и отлично. Ты оставляешь девушку здесь, пока не освободишься.

Патрик взвесил обещание Шарлотте взять ее с собой, когда «Чародейка» снимется с якоря, с опасностью, которая грозит ей вне стен дворца. Ему действительно надо было завершить важную торговую сделку, прежде чем отправиться в другую часть света, и он просто не сможет находиться при ней ежеминутно.

- Хорошо,- с неохотой ответил он. - Пусть Шарлотта останется здесь, пока я не закончу дела на континенте.

Халиф кивнул и издал гортанный звук, означавший одобрение.

- Я пришлю ее к тебе сегодня вечером, чтобы ты попрощался с ней.

Патрик старался не думать о предстоящей разлуке с Шарлоттой и не поддаваться безысходной тоске. Он знал, что она расценит его решение как предательство.

- Я хочу, чтобы ты дал мне одно обещание, - продолжил он, поставив пиалу и поднявшись.- Шарлотту не будут наказывать по капризу твоего евнуха или твоей матери.

Султан вздохнул, и на лице его появилось выражение умудренного опытом человека, из-за чего он выглядел старше тридцати четырех лет. Он вздыхал так и тогда, когда они встретились с Патриком в первый раз и им было по двенадцать лет.

- Она должна будет подчиняться правилам гарема, как и другие, но я прослежу, чтобы вопрос о наказании Шарлотты мог решать только я.

Патрик вынужден был согласиться - он знал благородство Халифа. В этом гареме женщин баловали и даже лелеяли, и тем не менее в нем придерживались строгих правил и непослушных, несмотря на занимаемое ими положение, ожидали суровые наказания - от жестокой порки и до обезглавливания. Культура здесь была древняя, такими же были традиции, и он не мог ожидать, что давние обычаи будут пересмотрены из-за взбалмошной американки.

Халиф снова хлопнул Патрика по плечу и засмеялся.

- Не беспокойся, старина, я не отделю голову молодой леди от туловища и не велю привязать ее к воротам и отстегать кнутом, клянусь тебе.

Патрик вздохнул и невольно усмехнулся.

- Я бы не говорил так опрометчиво на твоем месте - ты не знаешь Шарлотту.

***

Шарлотта сидела на каменной скамеечке под вязом, прислонившись к нему спиной и глядя сквозь листву на аквамариновое небо. Она не настолько глупа, чтобы убежать сейчас, но ей необходимо выработать план. Если Алев права и Патрик обманул ее, нужно принять решительные меры.

Постепенно женщины, наслаждавшиеся прохладой во дворе, возвращались во дворец, бросая любопытные взгляды в сторону Шарлотты. Оставшись наконец одна, она подобрала свои одежды и осторожно влезла на дерево.

Много лет прошло с тех пор, как она лазала на деревья, это было еще до того, как она поехала учиться в Париж, но тем не менее она не потеряла сноровку. В две минуту, занозив в нескольких местах колени и бедра, она добралась до высоких ветвей.

Обхватив сучковатый старый ствол рукой, она потрясение взирала на красоту открывшегося перед ней бирюзового моря. В нескольких сотнях ярдов от берега покачивалась на волнах поставленная на якорь «Чародейка». Волны подступали к дворцу с севера, востока и запада, и Шарлотта обернулась, чтобы посмотреть на юг.

Насколько хватало глаз, гам расстилалась пустыня. Шарлотта разочарованно вздохнула - и в следующий момент чуть не упала с дерева, услышав пронзительный, скрипучий женский голос.

Она не понимала языка, но тон достаточно красноречиво приказывал ей немедленно спуститься.

Покраснев от возмущения (к ней обращаются в таком тоне!), Шарлотта все же подчинилась. Добравшись до земли, она оказалась лицом к лицу с маленькой сухой женщиной с большим крючковатым носом. Старая карга грозно размахивала перед Шарлоттой пальцем, окрашенным хной, не переставая верещать.

Терпение Шарлотты, отягощенное событиями последних дней, неожиданно лопнуло.

- Минуточку! Кто бы вы ни были, но я не разрешу разговаривать со мной в таком тоне.

В это время к Шарлотте подошла Алев и заставила ее замолчать, заведя ей руку за спину так, что лопатки Шарлотты сошлись вместе. Алев быстро заговорила, и по ее тону было понятно, что она пытается угодить старой женщине.

Наконец она повернулась к Шарлотте и сурово ей сказала:

- Если тебя не выпороть ремнем, ты не перестанешь быть такой... такой упрямой. Это султан-валид - мать Халифа. Она обладает здесь огромной властью.

Первым естественным порывом Шарлотты было возмущение, ибо за всю жизнь никто и никогда не поднимал на нее руку. Сама мысль о наказании была унизительна, но какое-то чувство заставило ее прислушаться к словам Алев и учесть ее советы, непосредственно касающиеся этого отсталого мира.

- Сделай милость, скажи, что ты просишь у нее прощения,- проинструктировала Алев, ущипнув ее довольно чувствительно, чтобы усилить суровость этих слов.

Проглотив застрявшие в горле ругательства, Шарлотта еле заметно присела в поклоне и пробормотала извинения.

Алев снова заговорила, наверняка усиливая извинения Шарлотты. Наконец мать султана посмотрела на Шарлотту, и глаза ее сузились в красноречивом предупреждении; затем она отвернулась и зацокала на своих смехотворно высоких деревянных сандалиях.

- И ты хочешь, чтобы эта ужасная женщина стала твоей свекровью? - спросила Шарлотта, окидывая взглядом двор.

Маленькая кучка женщин, ставших невольными свидетельницами происшедшей сцены, испарилась как по волшебству.

Алев утомленно вздохнула.

- Нет, - ответила она достаточно резко,- но я должна заслужить ее одобрение, если Халиф станет моим мужем. Так что ты делала на дереве?

Шарлотта выразительно посмотрела на Алев, давая понять, что считает вопрос глупым.

- Я пыталась заглянуть за стену. Кажется, легче убежать с острова, принадлежащего дьяволу, чем отсюда.

Алев быстро схватила Шарлотту за руку и подтолкнула ее к высокому арочному входу, в котором только что скрылась султанша.

- Святая Мария, матерь Божья! - воскликнула она, очевидно позабыв на мгновение свое обращение в исламскую веру.- Ты в своем уме? Сначала ты говоришь о восстании, потом - о побеге! Ты что, действительно хочешь, чтобы тебя наказали?

Шарлотта попыталась освободиться от Алев, но беременная женщина оказалась сильнее, чем могло показаться на первый взгляд, и не отпустила ее.

- Конечно, я не хочу быть наказанной,- прошипела Шарлотта.- Но ты продолжаешь игнорировать тот факт, как и эта ненормальная старуха, что я здесь гостья. Я не принадлежу ни султану, ни какому-либо другому мужчине. Я не хочу, чтобы меня запугивали и мне приказывали!

Уже во второй раз за время их короткого знакомства глаза Алев уподобились блюдцам.