Ильясов Явдат - ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

Но ему не дали залечь. В калитку вновь постучали, громко и требовательно.

- Я Музафар,- сказал дородный старик в добротной одежде.

- Проходи.

- Разве ты не слыхал обо мне?- спросил купец, как бы удивленный тем, что Омар при его имени не повалился ему в ноги.

Омар: "Ну, я собью с тебя спесь". И - простодушно:

- Нет. Купцов много, знаешь. А я - один.

- Хм.- Лицо у Музафара сделалось густо-багровым, с синевой, как гранатовая кожура.

Омар, морщась от тошноты, махнул рукой на помост под пышно-желтой осенней шелковицей. И сам сел первый, отирая со лба холодный пот.

- Хозяин харчевни сказал... что ты умеешь гадать по звездам?- угрюмо спросил Музафар, неловко усевшись на край помоста, накрытого кошмой.

- Н-ну и что?- промычал Омар недружелюбно.

- Завтра в Рей... уходит большой караван,- доложил мрачно купец Музафар. "А!- вспомнил Омар.- Те двое вчера говорили об этом".- Десять верблюдов - мои. Хороший товар. Но я тревожусь. Дороги опять стали опасными. Не погадает ли... ученый друг,- каждый звук торговец произносил с усилием, будто не слова выдавал, а деньги,- по небесным светилам... стоит ли ехать завтра в Рей?

"Так-так. И сей остолоп, тупоумный муж, жалкий торгаш, совершенно уверен, что светила небес страсть как озабочены судьбой его ничтожных барышей. Прогнать его взашей! Вся Вселенная с мириадами звезд так и корчится со страху за его товары. Но..."

- На какую сумму товары везешь?

- Это нужно для гадания?- смутился купец.

- Да.

- На... две тысячи пятьсот динаров.

- Двадцать пять.

- Что?

- Двадцать пять динаров за гадание.

- Так много?- поразился Музафар.

- А что ты думаешь,- возмутился Омар,- я за один серебряный дирхем стану спасать твои две тысячи пятьсот золотых динаров? Беру за гадание сотую часть. Пожалеешь сотую часть - потеряешь все.

- Но если,- замялся сытый старик, потирая румяные щеки,- если предсказание... не сбудется?

- Сбудется! Я гадал самому султану Меликшаху. И всегда удачно.

Музафар, тяжко сгорбившись, долго вертел в руках бархатный красный кошель. Его раздирали скупость и страх. Двадцать пять динаров! С ума сойдешь. Но две тысячи пятьсот...это десятая часть его состояния.

- Ручаешься... за предсказание? Он все озирался, все озирался, будто боясь, что на него сейчас нападут. Не нападут, болван.

- Эй, здесь что тебе - базар?- рассердился Омар.- Хочешь - гадай, не хочешь - проваливай. Лишь бы не пришлось завтра слезы лить.

Музафар со стоном вздохнул, точно он страдал с похмелья, а не Омар, отсчитал дрожащими пальцами двадцать пять звонких монет. Словно двадцать пять чаш собственной крови выцедил. Даже побелел, обескровленный.

Омар не спеша отнес монеты в дом, принес астролябию и звездные таблицы.

- Гороскоп?

- Телец.

- Опасное созвездие! Та-ак.- Омар измерил высоту солнца.- Один Телец - средь звезд сверкает в небесах,- раскрыл он таблицы.- Другой - хребтом поддерживает прах. А между ними... Жребий сокровенного,- умышленно городил он астрологическую чушь, лишь бы придать всей этой чепухе видимость серьезного дела.- Жребий счастье. Соединение и противостояние. Квадратура. Тригональный аспект - таслис. Секстильный аспект - тасдис. Вы только поглядите! Созвездие упадка. Действие неблагоприятное. Какое множество... Выход - закрыт.

Вот что, почтенный Музафар. Господь тебя сохрани выйти завтра с караваном в Рей! Он обречен. И другим передай, чтоб не смели ехать. Задержите караван на пятьшесть дней.

"За это время разбойники устанут ждать и разбредутся. Черный Якуб уйдет нн с чем".

- И не подумаю,- проворчал Музафар.- Пусть едут. Я дома посижу. Прикинусь хворым. Какой из меня торговец, если я стану остерегать соперников от убытка?

"Хорош мусульманин! А ведь вместе ест, водится с ними. Ну, ладно,- подумал Омар устало.- Мне-то что до их удач и неудач? Я не побегу пх выручать. Если бы я вчера не забрел в харчевню и не подслушал случайно разговор тех двух проныр, сидеть бы мне сейчас с динаром своим последним, дрожа над ним: истратить, сберечь. И кто бы из этих сытых, благополучных торговцев вспомнил обо мне? Пришел проведать, узнать, я живой пли уже с голоду умер? На похороны денег нс дадут! Все они - разбойники. Кто кого. И пропадите вы все".

- Как знаешь. Я свое дело сделал.

...На следующий день, во второй половике, Музафар опять постучал в калитку - уже громко и уверенно.

Сел на край помоста, отирая, как вчера Омар, холодный пот.

- Ну?

- Караван... разграблен. Четверых из охраны убили. О, мой ученый друг! - Он прослезился.- Ты спас меня от страшной беды. Теперь я - ни шагу без тебя, без твоих мудрых советов...- И он, к изумлению Омара, отсчитал ему... еще пять динаров.

***

Через несколько дней в к: литку вновь постучали. Негромко и робко. Повадились! Странный стук. Опять Музафар? Омар открыл калитку и увидел за дальним углом переулка исчезающую женскую фигуру в чадре. Что-то в ней, этой фигуре, ему знакомо. Но женщина уже скрылась за углом.

Сбоку от него кто-то всхлипнул. Омар взглянул направо, вниз и обнаружил на привратной скамейке другую фигуру в чадре, тонкую, маленькую. Плачет. Он присел перед ней на корточки, осторожно раздвинул чадру. О боже! Мокрые от слез, в густых мохнатых ресницах, изумительно зеленые глаза. Как хризопразы, только что вынутые из морской воды.

- Ты кто?

- Фе... Ферузэ.

- Какая такая еще Ферузэ?

- Я деревенская! - Она громко разрыдалась.- Мне в городе негде жить...

- Тихо, тихо! Не шуми на улице.- Он завел ее во двор, усадил на помосте.

- Старуха Айше обманом завлекла меня к себе,- рассказала она, содрогаясь.- Три дня я была у нее. Когда узнала... убежала. Я дочь порядочных родителей. Как я дойду теперь до дому? У меня ни фельса денег. Одна сердобольная женщина... показала твой дом. Может, приютишь хоть на несколько дней?

И она скорчилась на помосте, сотрясаясь от безутешных рыданий.

- Ох, не реви! Сбрось свои дурацкий балахон, покажись.

Она мигом стянула чадру,- и перед Омаром предстало нечто крохотное, с детским телом и взрослым лицом, козлиными тонкими ножками. Тут и разглядывать нечего. Одни глаза - огромные, ярко-зеленые. Таких и не бывает у людей. Это ведьма.

- Н-да...- Омар озадаченно взъерошил свою черную, без единой сединки, короткую бороду.- Из какого же ты селения?

- Из-под Серахса.

- Н-да... Далековато.

- Я еще и старухе должна осталась.

- За что?

- За проезд, одежду, еду и ночлег.

- Сколько?

- Де... десять динаров.

- Н-да... Многовато. Она знает, что ты у меня?

- Нет! Откуда? Не знает.

- Узнает. Есть хочешь?

Встрепенулась:

- Хочу! С утра голодная.

У него как раз поспел на кухне мясной суп с овощами.

- Ячменную водку, конечно, ты пить не будешь. Но чистого вина хлебнешь?

- Если господин дозволит.

- Пей.- Он налил ей полную чашу.