Любовь Воронкова - Рожок зовет Богатыря

Он хотел было улечься снова, но Сережа торопливо сделал ему знак: не шуми, не шевелись!

Толя притих. И тогда оба они — и Сережа и Толя — отчетливо услышали шорох листвы и тоненький треск сучьев под чьими-то ногами.

— Играй!.. Играй! — оживившись, прошептал Толя. — Играй скорей!

Сережа снова заиграл. Все повторял и повторил один и тот же мотив.

И вот из-за молодых серебряных осинок на поляну, осторожно ступая, вышел олень с пантами на голове. Вышел, остановился. Он стоял и глядел на ребят, будто раздумывая. Влажные ноздри его раздувались, уши торчали настороженно.

— Богатырь! — задыхаясь, сказал Толя. — Вери аркан! Заарканим сейчас! Рога большие — удержим!

— Что ты! — оборвал его Сережа. — Да разве можно за панты арканить? Ведь они сейчас нежные, испортим сразу. Его так гнать нужно!

Сережа молча схватил аркан, стараясь не слишком шуметь. Они с Толей бросились в кусты, и обход оленю.

Катя, протерев глаза, увидела лишь голубую Толину рубашку, мелькнувшую в кустах. «Богатырь! Богатырь!» Кто это кричал? Или ей приснилось? Но, увидев, что ни Толи, ни Сергея нет, поняла, что ребята увидели оленя. Проворно вскочив, Катя крикнула:

— Светлана! Антон! Богатырь пришел! — и побежала, поправляя на ходу свой измявшийся пестрый сарафанчик.

Светлана слышала все эти крики. Но было еще рано. Да и солнышко так славно пригревало спину, что не хотелось вставать.

Внезапная мысль заставила ее вскочить: «Все ушли? Я одна?»

Но тут же и успокоилась. По другую сторону костра лежал Антон и спал, будто у себя в кровати. Маленькая пепельная бабочка села ему на нос, помахала крылышками, потом перешла на губы — Антон спал и ничего не слышал. Светлана зябко повела плечами. Сейчас бы чаю горячего, вчерашнего лимонника — хоть один глоток!

— Антон! — крикнула она. — Теленкин! Телятина!

Антон спал. Светлана подошла к нему и вытащила ранец из-под его головы. Антон проснулся, удивленно поглядел на Светлану, схватил ранец, сунул его под голову и снова заснул.

— Нет, врешь! — закричала Светлана. — Уж я тебя разбужу! Вот сейчас возьму головешку да подпалю тебе пятки! Слышишь?

Антон не слышал.

— Я головешку беру, слышишь?

Светлана подошла к костру и увидела, что если бы и захотела выполнить свою угрозу, то не смогла бы — костер погас. Она с новой энергией принялась тормошить Антона:

— Антошка-картошка, телятина недожаренная! Вставай, разжигай костер! Ну!

В голосе ее послышались слезы досады. Но Антон спал. Ругая Антона, Светлана принялась накладывать сучья в костер. Она старалась делать все так же, как делали вчера ребята. У нее ничего не получалось: костер разваливался. Светлана готова была бросить все, но хотелось горячего чаю. Так хотелось чаю, что она опять торопливо, закусив губу, взялась укладывать сучья. Ну вот, кажется, получается...

В Сережином пиджачке, в кармане, нашлись спички. Светлана подошла к березе.

— Дай мне, пожалуйста, бересты, береза! — вежливо поклонилась ей Светлана. — Мне, видишь ли, надо разжечь костер!

И запела полузабытые, но очень любимые стихи из «Гайаваты»:

Дай коры мне, о береза,

Желтой дай коры, береза!

Светлана оторвала большой кусок бересты.

— Спасибо тебе, береза!

Разжечь костер! Да, это не так просто — разжечь костер тому, кто умеет зажигать только примус или керосинку. Костер-то, пожалуй, еще и не захочет гореть!

Но костер загорелся. Светлана заботливо очистила канавку, окружавшую костер, — она помнила, как вчера начала дымиться и тлеть трава. Костер хорошо разгорелся. И Светлана этому так обрадовалась, что принялась плясать около него, прихлопывая в ладоши:

Кто в тайге разжег костер?

Это я сама!

Кто такой зажег костер?

Это я сама!

Ну, уж если она разожгла костер, то, может, и чай вскипятить сумеет?

Светлана сняла с жердочки туфли, сушившиеся всю ночь над огнем. Но это уже были не туфли, а какие-то жесткие, скорченные уродцы — слишком жарко им было около огня. Кое-как размяв, Светлана надела их, взяла брошенный Сережей котелок и пошла вниз, к бочажку.

«А вдруг там какие звери?» — подумалось ей.

Но то, что очень страшным казалось ночью, сейчас выглядело совсем иначе. Солнце светило так ярко, листва так свежо зеленела, бурундуки перекликались так весело!

Гремя котелком и напевая, Светлана спустилась в каменистый распадок. Голубой бочажок светился среди камней. Цветущая розовая таволга заглядывала в прозрачную воду.

— Как хорошо! — прошептала Светлана. — Ну как хорошо в тайге! А говорят — страшно. Чего страшного?

Зачерпнув воды и прихватив с собой веточку пушистой таволги, Светлана благополучно выбралась наверх. Тут все было по-прежнему: костер горел, Антон спал.

— Ладно, спи, телятина! — проворчала Светлана. — Без тебя управлюсь!

С большим трудом она подвесила над огнем котелок. Чуть-чуть обожглась, немножко подпалила платье, но все-таки котелок висел над огнем и в нем плавали листья и кусочки стебля лимонника. И Светлана снова заплясала, прихлопывая в ладоши:

Кто в тайге костер разжег? Это я сама! Кто повесил котелок? Это я сама!

А быстрые мысли уже рисовали, как она приедет домой, как будет рассказывать всем — и маме, и папе, и всем ребятам в классе, — какая она таежница.

«Пока лимонник варится, посмотрю, что у меня тут...»

Светлана развязала фартук и развернула его. Раскрыла папку для растений. Куча листьев и скомканных цветов, большой оранжевый трут, кусочек нежно-серой коры бархатного дерева, ветка чозении — красивой раскидистой ивы, маньчжурский орех в толстой зеленой оболочке... Все очень интересные и нужные вещи. Только вот листья и цветы совсем смялись... Может, расправить их? Или выкинуть? Светлана уже много цветов бросила по дороге. Эти тоже придется бросить. Но ветку чозении, и бархатную кору, и этот оранжевый плюшевый, необыкновенной красоты трут — ни за что! Это она обязательно повезет во Владивосток!

Светлана собрала свои богатства и снова завязала в фартук. Узелок получился легкий, но большой — уж очень этот трут занимал много места. А зато когда она принесет его в школу, вот как все удивятся и залюбуются им!

Вода еще не успела закипеть, как из кустов показались, один за другим, Толя, Катя и Сережа. Они шли, раздвигая высокую, по грудь, траву.

— Не догнали? — Светлана покачала головой. — Я так и вижу. А я костер разожгла, чай грею, ага!

— Не вскипел еще? — спросил Толя, сразу садясь к костру.

— Почти догнали, почти! — горячо говорила Катя. — А он взял да перебежал через речку! Раз в воду — и все! И ходит по той стороне. Просто смеется над нами! И не дается и не убегает!