Уэн Спенсер - ВОЛК КОТОРЫЙ ПРАВИТ

Еще одним предметом в папке был неподписанный конверт из «манильской» бумаги. Она открыла его и обнаружила фотографию своего отца и Черной женщины, обнимающих друг друга, и выглядящих абсолютно счастливыми.

- Какого черта? - Тинкер перевернула фото, но оборотная сторона была пустой.

- В чем дело?

- Это Черная женщина, - без повязки на глазах и закрывающих лицо рук, было совершенно ясно, что Черная женщина была тенгу. У нее были черные волосы, голубые глаза и заметный нос, который у мужчин-тенгу больше напоминал клюв.

- Это Масленка? - показала на Лео Штормовая Песня.

- Нет, это мой отец. - Тинкер заглянула в конверт, чтобы посмотреть, что еще есть внутри.

Там была написанная от руки записка, гласившая:

«В игру в молчанку могут играть двое. Я не собираюсь позволять тебе заставлять меня бросить ее, чтобы у тебя были внуки. Я оставил депозит в банке спермы, просто на случай, если что-то случится. Я не знаю, что еще я могу сделать, чтобы ты был счастлив. Следующий шаг - твой. Если ты не позвонишь, больше ты обо мне не услышишь».

К записке был приложен официальный документ, подтверждающий что Леонардо Да Винчи Дюфэ депонировал в криохранилище свою сперму, для использования в личных целях.

Последнее, что она обнаружила в папке, была справка из клиники искусственного оплодотворения с Земли. Тинкер пришлось прочитать ее три раза, прежде чем до нее дошел смысл. Это была запись о ее зачатии.

Эсме Шанске была ее матерью.

Ее все еще трясло, когда она нашла Лейн у «Рейнольдса». Ксенобиолог была одета в зимнюю одежду и прокалывала тонкие ивовые ветки каким-то механизмом. Она подняла глаза, когда Тинкер ворвалась в большой холодильник.

- Что случилось, дорогая? - Лейн сделала паузу, чтобы отщипнуть что-то от ветки и поместить в банку.

Посмотри на это! Посмотри! - Тинкер толкнула справку в руки Лейн.

Лейн взяла бумагу, просмотрела ее и тихо сказала:

- Ох.

- Ох? Ох? Это все, что ты можешь сказать?

- Я не знаю, что сказать.

Что- то в тоне Лейн, а также отсутствие удивления, и ее тревога, обратили на себя внимание, и через секунду замешательства, Тинкер крикнула:

- Ты знала!

- Да, я знала.

- Ты знала все с самого начала!

- Да.

- Как ты могла лгать мне все это время? Я думала, ты…- Она проглотила слово «любила», в ужасе от того, что может услышать отрицательный ответ. -…заботилась обо мне.

- Я люблю тебя. Я очень давно хотела сказать тебе об Эсме, но ты должна понять, я не могла.

- Не могла?

Лейн вздохнула, и в пронизывающем холоде морозильника рассеялся клуб пара. - Ты не все знаешь. Мне много приходилось от тебя скрывать.

- Что, черт возьми, это значит?

- Это значит то, что значит. - Лейн начала подписывать банку; ее содержимое извивалось, как черви. - Не надо врываться сюда, такой обиженной и взволнованной, по поводу того, чего изменить нельзя.

- Ты могла мне сказать!

- Нет, не могла, - ответила Лейн.

- «Тинкер, моя сестра - твоя мать». Видишь, как просто! - затем Тинкер связала причину и следствие. - О боги, ты - моя тетя.

- Да.

- Но что с теми тестами, которые ты делала, чтобы подтвердить что я и Масленка все еще родственники? Ты же использовала свою ДНК для сравнения.

- Я использовала не свою ДНК. И использовала сохраненные результаты тестов. Я хотела четко показать, что ты и Масленка все еще двоюродные брат и сестра.

Тинкер могла только смотреть на нее, чувствуя себя преданной.

- Ох, не смотри на меня такими больными глазами. Я всегда была рядом с тобой, и любила тебя так сильно, как вообще возможно для человека. Какая разница, называла ли ты меня Лейн или тетя Лейн? Я всегда заботилась о тебе так, как заботилась бы о своей племяннице, не важно, знала ли об этом ты или кто-либо другой. - Лейн фыркнула от раздражения. - Я всегда думала, что Эсме была результатом чрезмерной родительской заботы, пока не появилась ты… сейчас я с удивлением обнаружила, что это генетические черты.

- Это больно, - резко сказала Тинкер.

- Что именно?

- Что ты смотрела на меня, видела мою мать, и никогда не делилась этим со мной.

- Ничего, касающегося твоего рождения и жизни не было спланировано заранее. Я предполагаю, что поэтому я не была удивлена, когда ты - как гром среди ясного неба - изменила свою расовую принадлежность.

Тинкер помимо воли всхлипнула, и Лейн подошла и обняла ее.

- Ох, божья коровка, извини меня, но я сделала все, что смогла.

- Мы можем выйти отсюда и поговорить? Здесь страшно и холодно.

- Ох, милая. - Лейн вздохнула и похлопала Тинкер по спине. - Сейчас единственное время, когда я смогу сделать то, что делаю.

Тинкер высвободилась из ее рук. - А чем ты занимаешься, что это так чертовски важно?

- Я оправдываю проделанную тобой трудную работу по сохранению этого дерева. - Лейн посмотрела на нее строгим взглядом, который означал, что она не одобряла действия Тинкер. - Я изучаю структуру живых ветвей, прежде чем эта штука проснется.

- А это что? - Тинкер взяла одну из банок. Внутри были лопнувшие красновато-коричневые капсулы, выпустившие наружу ворсистых зеленых существ, похожих на семена, но извивающихся подобно червям.

- Это его семена, - сказала Лейн. - Возможно, что Призрачные земли каким-то образом вытянули из дерева всю магию, и сделали его неактивным. Оно не набрало ее достаточно, чтобы проснуться, но семена нуждаются в меньшем количестве магии.

- Семена… это плоды, не так ли?

- Да дорогая. - Лейн сфокусировалась на ветвях.

«Окей, у меня есть плоды. Теперь что?» Тинкер посмотрела на семена, как они извиваются. - Я думаю…

- Да?

- Я думаю… Эсме сведет меня с ума.

- О, это у вас семейное.

Тинкер пихнула банку Пони, чтобы сохранить, пока продолжила свои слова. - Почему ты мне не сказала? Почему ты и дедушка скрывали это? Почему Эсме? Она что, любила моего отца?

- Я никогда не понимала, почему Эсме делала то, что делала. И уж точно, она никогда не объясняла свои поступки. Я не думаю, что она вообще знала твоего отца. Я не думала, что она знала твоего деда, однако - каким-то образом - они договорились произвести на свет тебя. Она позвонила мне с дорожного телефона, как раз перед тем, как покинула Землю. Она сказала, что спрятала ключи от своего величайшего сокровища в моем доме в последний раз, когда была здесь, но больше ничего не сказала. Она повторила несколько раз «империя зла может подслушать, а я не хочу, чтобы оно им досталось», как будто была кем-то вроде шпиона повстанцев.

- Мм? - Тинкер почувствовала, что разговор зашел в тупик. - Какая империя зла?

- Так мы называли нашу семью - империя зла. Нашего отчима мы называли Минг Безжалостный, его сына - Кронпринцем Поцелуй Меня в Зад, а наши сводные братья были Летающие Обезьяны Четыре и Пять.