Уэн Спенсер - ВОЛК КОТОРЫЙ ПРАВИТ

- Сэр, не могли бы вы отойти? - Боуман начал осторожно подниматься по лестнице, прежде чем Волк ему ответил.

Он отодвинулся, чтобы пропустить полицейских.

Полицейские обозрели выбитое окно, видеозапись Тинкер в саду, выбитую дверь, разбитый видеоэкран, сейчас запятнанный кровью, и папарацци с разбитым носом в руках Темного Урожая.

- Как раз вовремя, - закричал фотограф. - Уберите от меня этих громил!

- Пожалуйста, отойдите от него, - сказал Боуман Урожаю, опустив руку, и положив ее на кобуру. Он повторил приказ на плохом эльфийском. - Naeba Kiyau.

- Он будет арестован. - Волк хотел прояснить дальнейшую судьбу фотографа, прежде чем передать его полицейским. - А живущие в этих зданиях будут эвакуированы, чтобы я мог их уничтожить.

- Вы не имеете права этого делать. - Боуман достал наручники. - В соответствии с договором…

- Договор не имеет юридической силы. Сейчас я являюсь законом в Питтсбурге, и я заявляю, что это человек будет заключен пожизненно, а эти здания будут разрушены.

- Хер тебе, [6]- выплюнул слова Черновский. - В Питтсбурге мы являемся законом, и ты виновен во взломе и незаконном проникновении, нападении и нанесении побоев, и я уверен, что смогу придумать что-нибудь еще.

Черновский потянулся к руке Волка, и внезапно три меча коснулись его горла.

- Нет! - крикнул Волк, спасая полицейского от смерти.

В тишине, которая внезапно заполнила дом, прозвучала запись голоса Тинкер:

«О боги, да, вот так, о, как хорошо»

Боуман перехватил Черновского, который с рычанием рванулся вперед. - Черновский! - Боуман толкнул его к стене. - Просто смирись с этим! Он богат и могущественен, и она с ним трахается [7]. Что из этого не имеет для тебя значения? Он катается на Роллс-ройсе и все эльфы Питтсбурга лижут ему пятки. Ты думаешь, какая-либо сука выберет тупого поляка вроде тебя, когда она может получить его [8]?

- Он может иметь, кого хочет. Она была моей.

- Ни хера она не была [9], - проворчал Боуман. - Если бы ты хоть раз спал с ней, об этом знали бы все букмекеры Питтсбурга. Ты всегда проигрывал пари, Натан. Ты был слишком глуп для нее - и слишком туп, чтобы это осознать.

Черновский сверкнул глазами на напарника, потемнел лицом, но перестал сопротивляться, и встал прямо, тяжело дыша от ярости.

Боуман с минуту изучал своего напарника, прежде чем спросить: - Мы снова при деле?

Черновский кивнул и вздрогнул, когда запись голоса Тинкер донесла до них мягкий бессловесный стон наслаждения.

Боуман шагнул к разбитому видеоэкрану, что-то нажал и звук исчез. - Вице-король, нам это нравится не больше чем вам, но согласно международному праву, по договору, подписанному пять лет назад, этот подонок имеет право делать такие записи.

- Сейчас он находится под действием эльфийских законов, и то, что он сделал - непростительно.

- Ваш народ не имеет технологий, способных это делать, - махнул рукой на стену Боуман. - Значит, вы не имеете законов, регулирующих вопросы, касающиеся цифровых изображений.

Волк усмехнулся, услышав обычные человеческие увертки. - Почему вы, люди, придираетесь к правосудию по мелочам? Неужели вы не видите, что вы разрываете его на клочья, пока оно вообще не перестает иметь какое-либо значение? Есть правильное поведение, а есть неправильное. Это - неправильное.

- Я не имею прав решать, вице-король. Я всего лишь полицейский. Я знаю только человеческий закон, и, насколько я знаю, он все еще действует.

- Договор гласит, что любой человек, оставшийся на Эльфдоме во время Отключения, находится под действием эльфийской юрисдикции. Орбитальные врата разрушены, и Отключение теперь будет постоянным.

Лицо Боумана стало бесстрастным. - До тех пор пока мое начальство это не подтвердит, я должен действовать по обычным правилам, и я не имею полномочий арестовать этого человека.

- Тогда я казню его прямо здесь.

- Я могу посадить его в охраняемое помещение, - заявил Боуман.

- Если это охраняемое помещение означает маленькую камеру без окна, я готов пойти на это, - сказал Волк.

- Посмотрим, что мы сможем сделать. - Боуман направился к фотографу, чтобы надеть на него наручники.

Внезапно Волк почувствовал глубокую, но странно далекую вибрацию, как если бы была натянута и отпущена тетива лука, отразившись на его чувствах. Он узнал это ощущение - кто-то поблизости взывал к силе магических камней клана Ветра. Волк подумал, что он и Тинкер были единственными домана клана Ветра в Питтсбурге - а он не учил Тинкер даже основным заклинаниям…

Когда вибрация повторилась, забирая силу камней, его наполнила холодная уверенность. Это могла быть только Тинкер.

Тинкер и ее секаша приблизились к дальнему краю Призрачных земель, опять попав в Питтсбург, но на противоположной стороне долины. Дорога взбиралась на крутой холм серией резких изгибов. Когда они пересекли треснувший тротуар, Штормовая Песня засмеялась и указала на предупредительный дорожный знак желтого цвета. Он изображал грузовик, готовый опрокинуться при резком повороте - обычный знак в Питтсбурге - но кто-то добавил к обозначению надпись.

- Что тут написано? - спросил Пони.

- Осторожно - грузовики-акробаты! - Перевела на эльфийский язык английский текст Штормовая Песня.

Остальные захохотали и продолжили движение, внимательно осматривая смешанный лес.

- Ты знаешь английский? - Тинкер поравнялась со Штормовой Песней.

- До последней ебаной буквы [10]! - ответила Штормовая Песня с верной насмешливой интонацией, которая вполне подходила к такому глупому вопросу.

Удивленная Тинкер споткнулась и чуть не упала. Штормовая Песня поддержала ее за руку и взглядом предупредила ее быть осторожней. Большую часть времени, проведенного с секаша Ветроволка, Тинкер практиковалась в высоком эльфийском языке, до невозможности вежливом. Сейчас Штормовая Песня как будто сбросила сплетенную из слов маску.

- За последние двадцать с чем-то лет, я нажала каждую кнопку, какую могла, чтобы остаться в Питтсбурге, - продолжила Штормовая песня, - даже если это значило кланяться этой заносчивой суке, Воробьихе [11].

- Почему? - Тинкер все еще спотыкалась. Многие эльфы впервые изучили английский в Англии во времена Шекспира, и имели забавный акцент, даже если они и исправили порядок слов в предложениях и выбор слов. Штормовая Песня говорила на правильном Pitsupavute , как будто этот язык был ей родным.

- Мне нравятся люди. - Штормовая Песня перешагнула одним длинным шагом через упавшее дерево и остановилась, чтобы предложить руку Тинкер - автоматический жест вежливости, который казался очень неуместным сейчас. - Им похуй, что могут подумать остальные [12]. Если они хотят что-то, что они считают подходящим для себя, их не волнует, что об этом подумает остальной ебаный мир [13].