Рейчел Гибсон - От любви не спрячешься

Свободный, без каких-либо обязательств секс оказался совершенно новым для Клер переживанием. Все случилось неожиданно, даже без приятного совместного обеда и похода в кино. Не то чтобы Клер испытывала смущение - во всяком случае, не до такой степени, как следовало бы, учитывая оральный аспект совместного пребывания в душе, - просто она не могла решить, что следует говорить и делать. Одним словом, чувствовала себя одновременно и выбитой из колеи, и сбитой с толку. Слава Богу, никто этого, кажется, не замечал.

Себастьян тем временем откровенно наслаждался приятным ветром и вкусной едой. Он свободно откинулся на спинку стула и не ленился очаровывать хозяйку милыми историями о многочисленных путешествиях, равно как и умными вопросами о разнообразной плодотворной деятельности различный клубов и благотворительных организаций. Он-то, разумеется, привык к спонтанному сексу. Его раскованность и самообладание даже вызывали у Клер некоторое раздражение. Было бы куда приятнее, окажись партнер столь же растерянным, как и она сама.

- Уже несколько лет пытаюсь уговорить Кларесту вступить в клуб «Леди Ле Буа», - проникновенно призналась, Джойс и пригубила «Гленливет». - В этом году с помощью различных бенефисов нам удалось собрать весьма солидную сумму пожертвований - тринадцать тысяч долларов. Особенно порадовало выступление Гэлвина Армстронга с оркестром на благотворительном концерту в зале «Гроув». Уверена: если бы Клер хоть раз пришла на наш вечер, непременно получила бы колоссальное удовольствие.

Гэлвин Армстронг был более востребован чем Лоренс Уэлк, а потому Клер поспешила сменить тему разговора: иначе того и гляди окажешься вовлеченной в организацию следующего бенефиса.

- А Себастьян ел обезьянье мясо.

Леонард и Джойс дружно повернулись к Себастьяну. А тот недоуменно уставился на Клер и застыл с вилкой в руке.

- И лошадиное тоже, - добавила она для пущей убедительности.

- Это правда, сын?

- О! - Джойс поставила бокал на стол. - Не думаю, что смогла бы так жестоко обойтись с лошадью. В детстве у меня была маленькая лошадка - пони. Ее звали Леди Цок-Цок.

Себастьян медленно повернулся и взглянул на хозяйку.

- Видите ли, за мою долгую жизнь мне пришлось много чего попробовать. Что-то оказалось вкусным, что-то - не слишком. - Гость улыбнулся и перевел взгляд на Клер.

- Но кое-что я был бы не прочь пробовать снова и снова.

Клер внезапно вспомнилось, как ночью он нежно обдувал ее пупок легчайшими, словно перышки, поцелуями.

- Думаю, тебе это понравится, - выдохнул он, медленно пробираясь на юг. - А меня научила одна французская мадам в Коста-Рике.

Да, ей действительно понравилось. Даже очень.

- Но сейчас я с удовольствием отведаю рождественскую ветчину. - Себастьян восхищенно, с театральным энтузиазмом оглядел стол. А в это самое время под скатертью положил руку на бедро Клер. - Все так чудесно, миссис Уингейт.

Клер почувствовала, как ее юбка медленно поднимается, и искоса взглянула на соседа.

- Зови меня просто Джойс.

- Благодарю за сегодняшний ветер, Джойс, - любезно, словно мальчик с рекламной картинки, произнес Себастьян, в то время как пальцы его продолжали настырно собирать юбку в гармошку.

Колготки Клер не надела, а прикосновения к незащищенной коже допустить не могла. Поэтому она поспешила убрать руку Себастьяна со своего бедра.

- Я получила рождественскую открытку от сестры твоего отца, - сообщила Джойс, глядя на дочь.

- Как поживает Элинор? - Клер опустила ложку в пунш. Поднесла ко рту густой крепкий сироп и в этот момент почувствовала, что юбка снова взлетела вверх, а рука соседа расположилась на ее голом бедре. Теплое прикосновение оказалось настолько неожиданным, что она вздрогнула и даже слегка подпрыгнула на месте.

- С тобой все в порядке? - невозмутимо поинтересовался Себастьян таким тоном, словно спрашивал о погоде.

Клер изобразила некое бледное подобие улыбки:

- Да, все прекрасно.

Ничего не подозревавшая Джойс продолжала рассказывать:

- Насколько я поняла, Элинор наконец-то пришла к религии.

- Самое время. - Клер положила ладонь на руку Себастьяна, однако хулиган лишь крепче сжал ее ногу. Делать было нечего; не привлекать же внимание к происходящим под столом событиям.

- Элинор всегда была непростым человеком, - заметила Джойс. - Нередко вызывала у окружающих чувство неловкости. Впрочем, ничего удивительного: для непредсказуемой семьи мистера Уингейта подобный характер вполне в порядке вещей.

- А сколько Элинор лет? - поинтересовался Себастьян. Вопрос прозвучал с вежливым интересом, в то время как рука забралась еще выше. Волнующее ощущение близости живо напомнило Клер о прошедшей ночи. О постели, о душе. Ну и разумеется, о старинном диване. Внезапно ей стало жарко.

- Если не ошибаюсь, не так давно исполнилось семьдесят восемь. - Джойс замолчала и принялась сосредоточенно накалывать на вилку, оставшуюся в тарелке фасоль. - Она была замужем восемь раз. И восемь раз разводилась.

- С меня хватило и одной попытки, - покачав головой, вставил Леонард. - Но некоторых опыт ничему не учит.

- Что правда, то правда, - согласилась Джойс. - Мой двоюродный прадедушка даже был ранен во время семейной ссоры. - Как правило, она не любила вытаскивать из шкафа фамильные скелеты, но третий бокал «Гленливета» развязал ей язык. - К сожалению, он излишне увлекался чужими женами, пренебрегая собственной. Типичная история.

- И куда же его ранили? - Пальцы Себастьяна скользнули на трусики. Взгляд Клер слегка затуманился, и она начала медленно таять.

- В левую ягодицу. Дело в том, что проказник убегал со спущенными штанами.

Себастьян засмеялся, а пальцы воровато поползли дальше и оказались у Клер между ног. Клер сжала бедра и с трудом подавила стон. К счастью, разговор успешно развивался и без ее участия. Вот Леонард сделал какое-то очередное замечание. Джойс что-то ответила. Себастьян оттянул эластичную кромку и что-то спросил…

- Не так ли, Клер? - обратилась Джойс к дочери.

Клер посмотрела на мать:

- Да-да, именно так. Конечно!

Она сбросила руку Себастьяна и встала, тщательно поправив юбку.

- Десерт подавать?

- Я, пожалуй, пока воздержусь. - Джойс положила на стол белоснежную, туго накрахмаленную салфетку.

- А ты, Лео? - спросила Клер, убирая со стола свой прибор.

- Нет-нет, спасибо. Дай с полчасика отдохнуть.

- Можно забрать твою тарелку, Себастьян?

Гость поднялся.

- Я помогу.

- Спасибо, не надо. - Если он пойдет следом, то на кухне непременно закончит то, что начал за столом, а точнее, под столом. - Лучше посиди здесь и пообщайся с мамой и Леонардом.

- После солидного ужина следует слегка размяться, - настаивай Вон-младший.