Ганна Ожоговская - Чудо-юдо, Агнешка и апельсин

- Бегут от меня, как от чумы, а? - В вызывающем тоне Вихана явно слышались нотки горечи.

- Сам понимаешь… - начал Ендрек.

- Понимаю, - поспешно перебил его Збышек, - можешь не стараться. Глупо получилось, и вообще… Кто думал, что так будет полыхать? А все собака виновата: сидит, как каменная, и ухом не ведет! Мы ее и так и сяк, а она сидит, и все. Кого хочешь зло возьмет!

- Значит, собака во всем виновата, а ты ни при чем? - с иронией спросил Михал.

- А ты святой, да? - не сдержался Збышек. - Ты же сам при мне с Вечореком сговаривался. И ты и Ендрек. Ендрек хоть сразу сказал, что не будет, а ты-то не отказывался. Да еще уговаривал нас Витека взять. Что, не так?

- Так. Но только сначала. А потом я передумал.

- Сначала или не сначала - какая разница. Мы уговорились встретиться на Мокотуве? Уговорились.

- А я не пошел.

- Потому что в Лодзь уехал. А если бы не уехал, то пришел бы и теперь не задирал бы нос.

- Михал никуда и не уезжал, - начал Витек.

Но тот прервал его:

- Погоди, не трепись. Может, и пришел бы. Да вот видишь, Збых, не повезло тебе - не пришел. Я спичками уже не балуюсь, понял? Из этого возраста вышел.

- Да… Дрянь дело… - вздохнул Збышек. - Вечорека деньги сгубили. Он из-за денег что хочешь сделает.

- А ты - нет? - вмешался Ендрек.

- Я? Я, мой милый, совсем другое дело. Мне хватает, мать для меня не скупится.

- Сколько ж она тебе отваливает? - без лишней скромности поинтересовался Михал.

- Двадцать пять злотых в неделю.

- Фью! Фью! - Все трое дружно свистнули, будто по уговору.

- Такую деньгу! А ты еще ухитрился в долги залезть! - поразился Витек.

- В долги? Ты что, со спутника свалился? - Голос Збышека выражал крайнюю степень удивления. Он не стал ожидать ответа и, услыхав звонок, возвещающий конец перемены, легко повернулся на каблуках и направился в класс.

Ребята молча переглянулись. Только уже садясь за парту и доставая тетрадь, Михал проговорил:

- Думает нас провести. От кошки рожки!

Витек не понял, о чем идет речь, но, заметив грозно нахмуренные брови математика, спрашивать не решился.

- Сколько было сегодня уроков? - допрашивала сына Петровская.

- Пять. А потом еще одно дело важное…

- Какое еще дело? Ну? Говори сейчас же!

- Вот все нас теперь ругают… А мы с Михалом взяли сегодня в переплет Вихана…

- Кто вас об этом просил? Для этого есть учителя, директор.

- Нет, они тут не помогут. Дело особое… Мы сами его должны решить, между собой… Наш класс и так везде склоняют. Вихан брал деньги взаймы.

- Взаймы? Такой мальчишка - ив займы? Подумать только! Что же теперь будет? Кто вернет деньги?

- Он сам и вернет. Деньги у него водятся, ему мать дает. А мы составим список всех, кому он должен, и заставим все вернуть, вот увидишь.

- И все вы, вдвоем с Михалом?

- Да, Михал придумал, а я ему помогал.

- А почему вы? Что, он Михалу тоже должен? Или, может, тебе?

- Мне? Ну вот еще! У меня и денег-то никогда не бывает. Это мне надо было у него в долг брать.

- Посмей только взять в долг - я тебе покажу!

- Знаю: получу такую порку, что неделю сесть не смогу. Все знаю. Нет, и Михалу он ничего не должен. А мы все равно решили взяться за него. Надо же кому-то взяться. Вихан юлил, юлил, но мы приперли его к стенке. От Михала не отвертишься! Он как взял его в оборот!… А все стояли и ждали, чем это кончится. Девчонки - у девчонок он больше всего занимал - сначала говорили, что из этого ничего не получится и все опять кончится одними обещаниями, но потом…

На этот раз Витек рассказал всю историю Агнешке.

Агнешка радовалась вместе с ним. По ее лицу, по тому, как она слушала, было видно, что и сама идея, и способ ее осуществления пришлись ей по душе. «Не то что маме». Витек полагал, что мама придет в восторг или уж, по крайней мере, похвалит, а она заладила: «Почему? Зачем?»

- …Зачем они в это вмешиваются? - вполголоса рассказывает мать отцу, полагая, что Витек давно спит.

- А мне это нравится, - тоже приглушая голос, отвечает отец. - Пусть привыкают к самостоятельности. Пусть чувствуют себя ответственными за то, что происходит на их глазах.

- Но из-за этого могут быть неприятности. Мальчик пожалуется матери.

- Сомневаюсь. Хотя в жизни бывает и так: человеку поможешь, а себе неприятность наживешь.

- Вот видишь!

- Вижу. А сколько раз ты сама мне говорила: «А ты не мог вмешаться? А ты не мог призвать к порядку? Надо же кому-то начать?»

- Взрослые другое дело.

- И взрослые проблемы, да? В школе проблемы другие - помельче, детские, но тоже важные. Пусть привыкают…

Письмо старикам Шафранец прислала их племянница Елена Грохот, та самая, фамилию которой никак не могла удержать в памяти пани Леонтина.

- Витек, угадай, кто первым выберется из нашего общежития? - спросил как-то Михал.

- А чего угадывать? И так ясно. Хуже всех мы живем: четыре человека в одной комнате!

- А вот и нет! - поддразнил его Михал.

- Как так - нет? У вас два человека, да к тому же ты не в счет, потому что живешь временно. У пани Толлочко то же самое: Агнешка сейчас вообще живет одна, как принцесса. И медсестра тоже живет как принцесса, а старики…

- Ну, так слушай и соображай: старики первыми с места снимутся.

- Откуда ты знаешь? - удивился Витек. - А, наверно, им дадут однокомнатную квартиру, ту, на первом этаже, да? Она уже совсем готова.

- Нет. Они едут к своей племяннице под Щецин. Без вещей, с одними чемоданами. У них сейчас только об этом и разговоров!

- А ты подслушиваешь! - возмутился Витек.

- Что ж мне делать - уши ватой затыкать? Они разговаривают громко, старик на ухо туговат…

Пани Леонтина была в полной растерянности.

- На старости лет все бросать! - плакалась она медсестре. - Еленка пишет, чтобы мы ничего лишнего не брали - у нас там будет большая, хорошо обставленная комната. Но ведь жалко: такой чудный буфет! Такой шкаф!

- Стоит ли жалеть всякую рухлядь? - неосмотрительно отозвалась медсестра. - Ведь там все у вас будет!

- Как можно так говорить? Такой полировки, как на нашем комоде, теперь не встретишь!… А стекла в буфете! Настоящее бемское стекло!… А шкаф… - Пани Леонтина села на своего любимого конька.

К счастью, тут вмешался пан Франтишек:

- Леоня, самое главное - здоровье! А там сосновый лес, воздух. Дышишь - будто бальзам пьешь!

- Лес? Значит, это не в городе? - поинтересовалась медсестра.

- До города недалеко, но дом стоит в лесу - это же лесничество, - поясняет пан Франтишек. - Еленка за лесника замуж вышла. Там у них и огород возле дома и сад. Смотришь, и для меня дело найдется.

- А я не стала бы особенно торопиться, - качала головой старушка. - Не все в этом письме мне нравится, нет, не все. На старости лет чужих детей нянчить…

- Там есть дети? - спросила медсестра.

- Двое. Мальчику двенадцать, а девочке пять. Племянница подыскала себе работу, ездить недалеко, а вот детей оставлять не с кем. Она так обрадовалась, так сердечно нас приглашает! Дом, пишет, большой, удобный, с питанием хорошо, только приезжайте поскорее, - рассказывал пан Франтишек, и было видно, что он рад предложению.