Николай Егоров - Операция Дозор

- А ну их! - огорченно отмахнулся Санька. - С ними шутишь, а они… не понимают шуток, а я - отвечай…

- Сам пойдешь или сопровождать?

Санька уронил голову набок, долгим взглядом посмотрел на Полторасыча и сказал:

- Сам…

И поплелся. Глядя на него, невольно подумаешь: человек и вправду заболел и, не желая утруждать других, сам добирается до пункта первой помощи…

Что там у начальника было, как разговор сложился, никто не узнал. Мальчишки и девчонки наседали на Саньку, а он отделывался одной фразой:

- Побеседовали по душам…

Мальчишек злило, что Санька туману напускает, вместо того чтобы рассказать об увиденном и услышанном. Девчонок злило, что Санька так легкомысленно держится, умнее всех себя считает! В пятом отряде назревала буря, но не разразилась - началось построение на вечернюю линейку.

Отряды заняли свои места, и председатели советов отрядов ждали команды председателя совета дружины подготовиться к рапортам. И тут хвост пятого отряда, где стояли самые маленькие, изогнулся в сторону кустов и сыпанул с дорожки.

- Что вы делаете? Назад! Ну! - Орионовна пыталась поймать ребят, кинувшихся в кусты.

Ни один не послушался.

Валерий Васильевич тоже сунулся в кусты, но не выгонял мальчишек, а смотрел: за чем они охотятся?

- Пятый отряд, что там у вас случилось? - допытывалась дежурная вожатая.

Орионовна беспомощно вскинула плечи: сама понять не могу!

И тут из кустов выбрался Бастик Дзяк.

- Одионовна! Одионовна! - возбужденно кричал Бастик. - Посмотдите - это же светлячки!

Он схватил воспитательницу за руку, толкался, голос его звенел все сильнее и сильнее.

- Что ж ты наделал? - трагически спросила Орионовна, она не заметила, что Бастик обратился к ней по непозволительно искаженному имени-отчеству. - Мы - на линейке! На линейке!

- Это же светлячки! - доказывал Бастик и, подняв кулачок к лицу воспитательницы, разжал пальцы - на ладони тлели живые угольки. Они то разгорались, то угасали, словно их ненадолго затягивало пеплом.

Орионовна загляделась на угольки, потом подхватила вздрагивающую руку Бастика, опустила ее пониже:

- Вижу, хорошо вижу… Что ж теперь делать?

- Пятый отряд, что там у вас? - грозно повторила свой вопрос дежурная вожатая.

- Светлячки! Светлячки появились! - неожиданно ответила Орионовна и заторопила малышей, вылетавших из кустов со сжатыми кулачками. - Быстрее стройтесь, быстрее!

Когда строем возвращались с линейки, Ленка Яковлева сказала так, чтоб все слышали:

- Надо срочно собрать совет отряда и обсудить поведение мальчишек. Строго спросить с Багрова и с Кондрашина. И с Дзяка тоже!

- Тебе надо больше всех! - распалился Бастик. - Тебя надо обсудить, чтобы скандалы не заводила: «Обсудить! Сдочно!» Жаль пистолета нет, а то бы я тебе показал!

Ленка ударилась в слезы. Отряд без команды остановился. Строй, смешался.

- Я мечтаю, чтоб наш отряд был первым в лагере, и я - виновата! - хлюпая носом, наседала на Бастика Ленка.

- Но-но-но! - Санька Багров стал между ними.

Девчонки были на стороне Ленки и потребовали: всех мальчишек за то, что они не умеют себя вести, передать в малышовский отряд - к «чебурашкам». Самые ретивые даже руки подняли - голосовали за то, чтобы так позорно наказать мальчишек.

- Стыыы-доба! - бросила Капа Довгаль.

Девчонки уставились на нее: а-а, ты против подруг, ты за этих негодных мальчишек!?

- А мальчики потребуют передать нас в отряд «ромашек!» И будем перебрасываться, да? - насмешливо спросила Капа. - А переведут ли?… Зачем же попусту спорить?

И мальчишки и девчонки озадаченно замолкли.

Валерий Васильевич все это время держался нейтрально: пусть, мол, померяются силами и - победит умнейший! Орионовна вконец расстроилась: отряд от рук отбился и не сладить с ним! Она покачивала головой и с завистью смотрела на отряды, которые организованно проходили мимо, направляясь к жилым домикам.

Воспользовавшись паузой, Валерий Васильевич распорядился:

- Подравнялись и пошли!

Вожатый - впереди, отряд - за ним. Орионовна замыкала. Скоро она успокоилась и на подходе к домику сказала:

- Яковлева, конечно, перехватила, но то, что она мечтает об успехах своего отряда, заслуживает уважения.

- Я бы ее уважил, - непривычно тихо отозвался Бастик.

Орионовна не услыхала…

Мальчишки были в постелях, когда Орионовна заглянула к ним, щелкнула выключателем, пожелала спокойной ночи и бодро провозгласила:

- Все дружно уснули!

Попробовала бы сама дружно уснуть! Целый день, как заведенные были, и вдруг - сразу утихомирятся, точно не свет, а их выключили?

Ребята ворочались в кроватях, с опаской переговаривались: все знали, что воспитательница и вожатый не ушли отдыхать и не скоро еще уйдут. Они ходят по коридору и прислушиваются к тому, что в комнатах делается. И в любую минуту могут войти.

Пантелей натянул простыню до горла, потом откинул ее. Лег на левый бок, потом перекинулся на правый.

Олег тихо свистнул и позвал Багрова:

- Санька, ты спишь?

- Сплю… А что?

- А все же, что тебе начальник оказал?

- Сам бы мог догадаться - что: благодарность объявил.

- За дураков нас принимаешь? - оскорбился Олег, встал на колени и запустил в Саньку подушку.

Тот кинул подушку обратно, нырнул под простыню с головой, сдавленно, будто его душат, выкрикнул:

- Мамочки!

Дверь тотчас же отворилась, и в светлом прямоугольнике четко обозначилась высокая фигура вожатого:

- Кто звал меня?

Санька взбрыкнулся и загыгыкал. И как эхо прокатилось: одобрительно загыгыкали другие мальчишки, только потише.

- Я пришла, - невозмутимо сказал Валерий Васильевич. - Я ваша мама!

Санька прыснул смехом. И другие прыснули.

Валерий Васильевич подошел к Санькиной кровати:

- Так чего тебе, сынок?

Санька высунул голову:

- Ась?

Он рассчитывал, что ребята отзовутся. Но всем уже расхотелось шалить - дуростью все это попахивало.

- А вы и верно, как мать нам, - продолжал балагурить Санька, но по голосу чувствовалось - уже чует, что маху дал, и старается вывернуться. - Вы же ж заботитесь о нас…

Олег привстал, будто только что проснулся, потер глаза:

- Устраиваешь тут цирк. Спать не даешь, клоун!

- Обижают меня, - притворно пожаловался Санька вожатому. - Рады, что родная маменька далеко…

Валерий Васильевич движением руки попросил Саньку подвинуться и сел на краешек кровати.

- Охота тебе, Багров, на посмешище себя выставлять? - задумчиво спросил вожатый. - А вы, ребята, потакаете ему, и жалобы ваши, что он мешает вам спать, ничего не стоят.

- Он выкомаривает, а вы - на всех, - загундосил Олег Забрускин. - Виноваты мы, что он такой, да?… Виноваты, чтоб нас наравне с ним ставили?…

- Злой же ты, Забрускин. Себялюбец несчастный! - взорвался Валерий Васильевич.