Николай Егоров - Операция Дозор

Через дорожку от дружинной линейки - круглая бетонная площадка со скамейками по краю. Здесь проводятся массовки.

Массовка - от слова массовый. Следовательно, игры-танцы для масс - для всех. Все отряды обязаны являться сюда в полном составе. Никто не должен оставаться сам по себе. Этого требует начальник лагеря.

Отряды и являлись сюда в полном составе, но в том, что затевала культурница-массовичка Лионела Карповна, участвовали в основном девочки. Они неутомимо играли и танцевали. Иногда танцевали и ребята постарше. Большинство же мальчиков занимало скамейки и бегало вокруг площадки. Малыши боролись и катались на мягкой траве, как жеребята.

Музыки было вдоволь: то играл толстый аккордеонист Толик, то гремел репродуктор - колокол на столбе. Когда играл Толик, слышны были ребячьи голоса и даже мерный шум моря. Когда гремел репродуктор, все заглушалось, и в горах зарождалось эхо.

В этот вечер Орионовна попыталась весь пятый отряд приохотить к танцам - ведь ничто так не сплачивает коллектив, как общее дело! Она вывела мальчишек и девчонок на площадку, построила парами.

Лионела Карповна, туго затянутая в светлый брючный костюм, показала движения польки и попросила повторить их за нею. Толик наигрывал. Мальчишки дурачились, скрывая неловкость и неумение. Девчонки, задаваясь, ныли:

- Ирина Родионовна, а чего Багров на ноги наступает!

- Ирина Родионовна, а чего Забрускин говорит, что я неуклюжая, как корова!

Орионовна старалась не обращать внимания, веселилась, как никогда, упорно проводя свою линию: танцевать всем! Она взяла в партнеры Пантелея. Ему не до этих танцев - век бы их не видать - но не удерешь. И он танцевал, глядя себе под ноги, оступаясь и сбиваясь с шага. Орионовна не сердилась, терпеливо подсказывала:

- Музыку слушай, музыку, а ноги - они сами пойдут, как только ты услышишь музыку…

Она и других ребят подбадривала, а некоторых даже прихваливала. Оставив ненадолго Пантелея, она подошла к Лионеле Карповне и вместе с нею дирижировала танцами, напевала. Пантелей уже высматривал местечко на скамье, когда Орионовна подозвала Капу и подтолкнула к Пантелею:

- Займись моим партнером. Он уже почти умеет!

Сделали несколько шагов, и ноги Пантелея одеревенели от напряжения. Он остановился. Капа стояла рядом, давая ему отдохнуть. В ее черных мохнатых глазах было спокойное внимание, и Пантелей решил: постараюсь, станцую, как следует! Но скоро Капа остановилась и придержала Пантелея за руку:

- Танцуй свободно, как ходишь… Посмотри, вон…

Валерий Васильевич танцевал с Валерией Васильевной. Они танцевали, и музыка равнялась по ним. Она вроде бы даже замедлялась, когда Валерий Васильевич медленно переставлял ногу, которая болела. Музыка как будто даже затихала, когда Валерий Васильевич что-то говорил Валерии Васильевне. Они шли - глаза в глаза. Он заговаривал, а она слушала и кивала едва заметно: понимаю, продолжайте, продолжайте…

- Говорить надо? - спросил Пантелей. - О чем?

В глазах Капы блеснул смех, но сказала она сердито:

- Ни о чем!

Аккордеонист Толик устал. В колоколе репродуктора что-то хрипело и стучало.

Валерий Васильевич пошел к скамейке - передохнуть. Бастик Дзяк уступил ему место, а сам стал рядышком, помялся:

- Валедий Васильевич, а кто вам Валедия Васильевна?

- Коллега… Товарищ по работе…

- А Идина Додионовна?

- Тоже товарищ по работе…

- А почему вы все вдемя только с Валедией Васильевной даз-говадиваете?

- Разве?

- Ага!

Заиграла музыка, Валерий Васильевич поднялся и развел руками: мол, видишь, некогда отвечать на твои вопросы.

Усилия Орионовны не пропали даром - ребята кое-чему научились, а научившись, стали охотнее выходить на площадку, покорно выполняли требования своих партнерш. И тут случилось непредвиденное.

Увлеченно танцевавший Санька Багров вдруг качнулся, вываливаясь из ряда. Пары сбились. А Санька попытался вернуться на место, но его повело - он едва не рухнул на бетон. Орионовна подхватила его, и он на ослабевших ногах побрел к скамейке. Санька согнулся, вдавил кулаки в живот, икал и постанывал.

Малышей сдуло с ближайшей скамейки. Санька лег на нее, лицом к спинке. Резко вытянулся, дернулся, свернулся калачиком, заохал через силу:

- Ой-и… Мамочка!… Ой-и…

Растерянная Орионовна гладила его голову, просила:

- Что с тобой, Александр! Ну, скажи же, что с тобой?…

Санька корчился, невнятно жаловался:

- Уммми-раю…

Перекрывая все звуки, взлетел пронзительный голос Бастика:

- Багдов умидает! Сам он сказал, сам!… Доктода!

Валерий Васильевич подсунул под Саньку руки, сказал Орионовне:

- Я его в медпункт отнесу…

- Что вы! - всполошилась Орионовна. - А вдруг хуже станет.

- Доктода! - вопил Бастик.

- Замолчи! Я уже иду за ним! - воскликнула Валерия Васильевна и побежала в сторону медпункта.

Плаврук Эммануил Османович, который никогда прежде на этой площадке не появлялся, теперь примчался, склонился над Санькой, допытываясь:

- Ты узнаешь меня, Багров? Багров, это я. Скажи, что с тобой, скажи, Багров, и я окажу тебе первую помощь! Первую помощь!

Орионовна оттеснила плаврука, загородила Саньку собой:

- Ни в коем случае! Никакой самодеятельности! Поскорее доктора!

Лионела Карповна разгоняла ребятишек, отстраняла взрослых:

- Не надо толпиться возле больного: ему необходим воздух! Санька терял силы и нечленораздельно мычал:

- Ыииии… Умммм…

Доктор взлетел на площадку, как большая белая птица, - крыльями развевались полы халата. Он поднял руку, потребовал:

- Музыку!… Убрать!…

И музыка оборвалась, точно радист услыхал доктора.

- Минуточку! Сейчас разберемся!

Только доктор подскочил к Саньке, только взял руку, чтобы пульс нащупать, как случилось еще более непредвиденное: «умирающий» легко встал, потянулся, хихикнул:

- Чего вы? Я - ничего…

Все застыли, а Санька вразвалочку пошел по площадке, будто круг почета делал. Все провожали его глазами и не могли рта раскрыть.

- Продолжайте, танцуйте, - помахав рукой, разрешил Санька.

И тут плаврук пришел в себя:

- Утопить тебя мало!

Орионовна заплакала:

- Ну, Багров!… Ну!

- Во дает! - восхитился Олег Забрускин. - Ложный вызов! «Скорая» приехала, а больной - здоров.

А доктор, удивив окружающих, рассмеялся:

- И хорошо, что здоров, хуже было бы, если бы он по-настоящему захворал!

Саньке не удалось закончить круг почета. Репродуктор на столбе кашлянул и металлическим тенорком сообщил:

- Пионер пятого отряда Александр Багров, вас вызывает начальник лагеря!

Санька струхнул. Спрыгнул с площадки, но дать стрекоча не успел - угодил в объятия Полторасыча:

- Что теперь ты учудил? - тихо поинтересовался завхоз.