Николай Егоров - Операция Дозор

Дорога открылась внезапно! Лес оборвался. И на небольшой вытянутой, поляне забелела разбитая каменистая дуга, огибавшая голое сухое дерево, все в наростах, на изломанных ветвях - клочья мха и отставшей коры. Не дерево, а леший! Большая ветка обломилась, но не упала на землю, а повисла на уцелевших волоконцах. Незаметные струйки воздуха толкали ее, она раскачивалась и скользила по стволу. Слышался жалобный скрип - леший звал кого-то, жаловался на старость и хвори…

- Здесь мы и перехватим дорогу, - сказал Валерий Васильевич. - Из лесу не выходить, соблюдать тишину.

- Он и сюда забежать может? - с надеждой поинтересовался Бастик.

- Вполне. Место заброшенное. Ни души…

Словно в опровержение слов вожатого, за дорогой, на опушке, возникли фигуры лейтенанта Дашкевича и пограничника с автоматом. У ног лейтенанта стоял старый Буран.

Солдат и Буран остались в тени, а лейтенант Дашкевич перебежал дорогу, попросил у Валерия Васильевича схему.

- Тут и останется часть вашей группы во главе с вами. Моя - за дорогой. В пятидесяти метрах по дороге - скалы. Выслать туда дозор. Прошу выделить надежную группу связи, которая пойдет в полевой штаб опергруппы и доложит обстановку. Наша рация вышла из строя. Если удастся устранить неисправность, мы продублируем донесение.

Валерий Васильевич назначил Пантелея старшим группы связи и спросил, с кем бы он хотел пойти?

- С Багровым… С Янцевичем…

Бастик выдвинулся вперед, захлопал себя по груди:

- С Дзяком…

Олег отвернулся: мол, все равно одних приятелей наберешь!

- С Забрускиным…

- Впятером справитесь, - сказал лейтенант. - Точный маршрут сообщу по пути. Я провожу вас…

Впереди шли Багров и Дзяк. Пантелей с лейтенантом замыкали. За группой увязался Буран. Он все время отставал, и Санька Багров предложил нести его, старого.

- Что вы, он обидится! - отверг эту мысль лейтенант. - Он - гордый пес и не согласен считать себя стариком! Не беспокойтесь, он все равно придет, куда надо. Чего-чего, а след он не потеряет!

Бурана оставили в покое, и он затерялся в кустах позади.

Пантелей тронул локоть лейтенанта, и тот понял, пошел медленнее:

- Мне надо что-то сообщить вам. По секрету…

- Говори, нас тут подслушивать некому.

Пантелей без утайки все выложил. Даже про учебную гранату, про деревянный автомат и обрывок веревки, хотя теперь сознавал, что это вооружение вызовет смех у военного человека.

Лейтенант слушал внимательно и серьезно. Пантелей ждал, что лицо офицера посуровеет, но оно оставалось спокойным. Когда Пантелей закончил, лейтенант кивнул, дружелюбно улыбнулся:

- Наши дозорные засекли тебя. И того, за кем ты ведешь наблюдение. Разговаривать подробно нам некогда. Одно скажу тебе: мы преследуем не твоего нарушителя. И будь спокоен: там все в порядке.

Лейтенант велел задержать группу. Ребята окружили его, и он отдал приказ, быстрый и четкий:

- Следуйте отсюда прямо вверх до тропы. Затем - по тропе вправо гребнем до перекрестка, на котором лежит длинный валун. Там снова повернете вправо и выйдите в долину. У ручья - палаточный городок. На северном склоне - штаб. Доложите начальнику штаба опергруппы, что мы пока без рации. От графика не отклоняемся. Доверенный нам район прикрыли. Задачу выполним… Повторите приказ!

Пантелей повторил и добавил:

- Группа к выходу на задание готова!

Лейтенант взял под козырек:

- Выполняйте!

Сделав несколько шагов по лесистому отрогу, Пантелей оглянулся: смотрит лейтенант вслед? Офицера на дороге не было. Доверяет, значит. Проводил, сколько необходимо, отдал приказ и пошел обратно: и других дел хватает. А это дело возложено на надежных людей.

Доверие взрослого окрыляет ребячью душу. Пантелей вроде бы не ощущал крутизны - так стремительно поднимался на отрог. Поручи ему лейтенант Дашкевич взобраться на Казбек за один час - взобрался бы!

Недавние тревоги рассеялись. Смешно: вел наблюдение и думал, что пограничники слепы! У тебя только мысль шевелится, а они уже действовать станут! Хоть десять нарушителей в десяти направлениях пусть кинутся - всех пограничники перехватят, а сами не смогут - найдут помощников! К любому нашему на побережье обратятся, и любой бросит все и подчинит себя пограничникам.

Жаль, конечно, что не удастся своими руками скрутить шпиона и притащить на заставу. И этого, что в горы уходит, и того, что из моря вылезает, возьмут пограничники. Каждому - свой срок. Никуда не денутся…

Никуда не денутся! В этих словах была не только уверенность в силах пограничников, но и гордость за себя и свою группу. И он, и его группа - тоже оплот, который ни щелочки не оставляет на границе. Не то, что для чужого человека, для мухи не оставляет!…

Перед подъемом Пантелей не сказал, кому и где идти. Порядок в группе сложился сам собой. Митя Янцевич, довольный тем, что Пантелей выбрал и его, держался за командиром вплотную. На это место претендовал и Олег Забрускин. Он старался оттереть Митю, но безуспешно - неудобный подъем не давал Олегу зайти сбоку, а потом и выскочить вперед.

Бастик Дзяк скакал козликом, зыркал глазами по сторонам, оборачивался назад: ему хотелось все видеть и все слышать, не упустить, если что случится. Но ничего не случилось и Дзяк докладывал сам себе, что «по пути следования все в порядке». Пантелей предупредил его: «В лесу не орать». Это - труднейшая задача, но пока Бастик с нею справляется. Тем более, что на крутом склоне не очень-то поорешь.

Санька замыкал. Он и на этот раз попытался поделить посты и присвоить звания. И, так как сам был «полковником», щедро произвел Пантелея в генералы. Баловство, а приятно! Однако старшему группы связи не пристало поддерживать баловство, и Пантелей сухо заметил:

- Багров, силы зря не трать!

За деревьями не было видно гребня. Из-за этого не удавалось определить - много ли прошли, сколько еще осталось до первого поворота? Сейчас они уходили от дороги. Потом будут двигаться параллельно ей - это легко представить. А потом вернуться на продолжение той же дороги и дальше по ней - до штаба. Крюк дают. Для чего?

Забрускин о том же подумал.

- Слышь, Пантелей, - наступая на пятки Мите, сказал он, - мы не прямо к цели добираемся. С чего бы это?

- Командованию виднее: оно знает то, чего мы не знаем, - ответил Пантелей.

- Так мы ж лишнее протопаем! Крюка даем!

- Если надо будет для дела, три крюка дадим! - отрезал Пантелей.

- Не додумался и думать не хочешь! Тоже мне - командир! - Олегу не удалось навязать свою мысль, и он злился: - Приказ приказом, а действовать надо по обстановке. Вот на ринге, например…

Пантелей счел благоразумным не поддерживать этот, не военный, разговор, хотя на языке вертелось: «Мы - не на ринге».