Сергей Садов - Князь Владимир Старинов (часть 2, гл. 1-29, черновик)

– В этом все и дело, – вздохнул Осторн.

Володя немного озадаченно проследил за уходящим купцом, никак не понимая, чего он хотел от него услышать. Не сосватать же он ее хочет ему? Эту мысль они с Осторном отвергли с самого начала. Все-таки действительно надо подумать, наверное, все-таки не очень хорошо будет, если они вот так расстанутся. Нечестно просто. Да и Аливия разве в чем виновата? Она искренне к нему привязалась. Да еще эти сословные различия. Для самого Володи они ничего не значили, но для остальных это была вся их жизнь.

– Надо будет подумать, – вздохнул Володя, хотя и признавал, что придумать что-либо у него вряд ли получится. Он и со своей-то судьбой не мог определиться, а тут за других решать.

Родезцы ушли на рассвете в четыре утра, стараясь произвести как можно меньше шума. Непонятно для чего, все равно за ними постоянно наблюдали разведчики, но тем не менее. В городе об этом стало известно через десять минут. Дорейн скомандовал к подъему и через полчаса следом отправилась кавалерия Локхера. С ней в качестве волонтера отправился и Володя, а с ним Джером и Винкор. Филлип оставался в Тортоне на хозяйстве для присмотра за имуществом синьора.

Конрон следил за выступившей армией с надворной башни и когда последний всадник скрылся за поворотом отвернулся и стал спускаться в город.

– Поздравляю, тир, – встретился ему Роухен. – Знаменательное событие – первое победа за все время войны.

– Перестань, Роухен, мы оба знаем благодаря кому она достигнута. Если бы не сумасшедшие идеи этого князя неизвестно чем бы все закончилось. Точнее очень даже известно.

– В том-то все и дело, что сумасшедшие. Кто он такой?

– Тот, кто спас Тортон! – отрезал Конрон, давая понять, что не намерен обсуждать князя. Роухен намек понял правильно и поспешно откланялся. Рыцарь задумчиво проследил за ним взглядом – вот и началась борьба за победу. Как же он ненавидел эти игры.

Был бы здесь Вольдемар, он мог бы вспомнить древнюю мудрость, что у победы много родителей, а поражение всегда сирота. Впрочем, даже не зная эту мудрость Конрон прекрасно понимал что к чему.

Когда осада оказалась снята жизнь еще долго не могла войти в привычную колею. Город приводил себя в порядок, разбирались баррикады с улицы, площади, занятые ополчением под полигоны снова возвращались рынкам, снова начал работать порт и первые корабли уже отправились в плавание. Постепенно жизнь входила в привычную колею и только форт за городом все еще напоминал о недавних боях – магистрат никак не мог определить что с ним делать. Форт этот оказался настолько удачно расположенным, что всерьез обсуждалась возможность возведения там постоянного укрепления. Особенно эту идею поддерживал Роухен. Пока к единому мнению не пришли, но форт решили не сносить. Постепенно, по мере удаления родезцев, распускалось и ополчения, но полк Логура Конрону удалось отстоять несмотря на все попытки членов магистрата его разогнать – слишком многим он стоял поперек горла.

Споры закончились с входом в город отряда в главе с герцогом Алазорским. Конрон лично выехал встречать его во главе оставшихся в Тортоне вооруженных сил, выстроив их вдоль дороги. Герцог, невысокий поджарый мужчина лет шестидесяти окинул все вокруг цепким взлядом, кивнул своим мыслям, выслушал короткий доклад Конрона, кивнул ему и пришпорил коня, направив его к городским воротам. У них молча выслушал приветствие магистрата, важно покивал и въехал в Тортон, где к нему присоединился и Конрон.

В магистрате вся надменность мигом слетела с герцога как морская пена, маска исчезло и лицо ожило, в глазах разгорелось пламя. Почти бегом пересек всю комнату, уселся во главе стола, сложил руки в замок и положил на них подбородок.

– Ну, рассказывайте, тир, как тут у вас все было. Только не вздумайте мне врать! – в глазах полыхнуло, герцог раздраженно швырнул на стол несколько свитков. – А то тут от ваших уже есть версия событий… несколько даже. И в каждой свой герой.

Конрон нахмурился. Вот уж не думал, что кто-то осмелится писать герцогу через его голову. Ох, рисковали эти писари, ох рисковали, лично бы им головы поотрывал бы, попади к нему такое письмо. Он вздохнул и осторожно сел напротив герцога.

– Честно говоря, я совершенно не верил в успех миссии…

Где-то на середине рассказа Конрона герцог не выдержал, вскочил с места и стал быстро прогуливаться по кабинету, заложив руки за спину. Вообще в герцоге энергия буквально фонтанировала, не давая ему оставаться на месте. Из-за этого он говорил быстро короткими рублеными фразами.

– Князь, значит… Читал я его записку с анализом. Весьма-весьма правдоподобно и толково. Она на меня произвела впечатление. Да, произвела. Я с королем о ней говорил. Оказывается этот ваш князь успел и с ним познакомиться. Король кое-что рассказал мне о встрече с этим князем.

Герцог вдруг успокоился, словно кто-то перекрыл кран с бурлящей в нем энергией и даже его речь изменилась: короткие фразы пропали, он стал говорить медленно, обдумывая каждое слово. Если человек не был знаком с герцогом Алазорским, то подобная резкая смена поведения выбивала его из равновесия. Конрон с герцогом, похоже, до этого не встречался и растерялся.

– Ваша светлость, я…

– Ладно, – герцог махнул рукой. – Этот князь вам говорил о встрече с королем?

– Только то, что по дороге встретился с ним.

– Да? Весьма разумно с его стороны. Весьма. А почему я его не видел?

– Он уехал с конницей преследовать отступающих родезцев.

– То есть предпочел после знакомства с королем не встречаться со мной? Предусмотрительный молодой человек.

– Ваша светлость…

– Успокойтесь, тир. Этот молодой человек умеет производить впечатление. Да и большой бы неблагодарностью с моей стороны было бы вредить ему, все-таки я вернулся из отставки благодаря ему…

– Благодаря князю?

– Ага, значит, он действительно тебе не все рассказал. Действительно благоразумный человек. Значит, говоришь, что по его словам он ввязался в оборону из-за той девчонки? Купеческой дочери?

– Да, ваша светлость.

– Любопытно. Весьма любопытно… – похоже, слово «весьма» очень нравилось герцогу и он вставлял его при каждом удобном случае. – Что-нибудь известно про то, как они познакомились?

– Милорд, девочке восемь лет. Она с матерью ехала в караване, когда на него напали, но мать с дочерью убежали в лес, где на них напали волки. Мать погибла, защищая дочь, а князь спас Аливию.

– В лесу? Весьма любопытно. А князь в одиночку в лесу путешествовал? Ага, вижу, что сами не знаете.

– Я не считал себя вправе интересоваться у князя его жизнью.

– Ну кое-что он вам все-таки рассказывал, иначе откуда вы знаете о гибели его родителей и сестры. Мда, ваше не любопытство похвально… весьма похвально. – По интонации было ясно, что это отнюдь не похвала. – Я бы хотел поговорить с этой девочкой… и ее отцом.