Сергей Садов - Князь Владимир Старинов (часть 2, гл. 1-29, черновик)

– Но тем не менее ты спас девочку, когда даже лучший врач Тортона посчитал, что помочь ей уже нельзя.

– Наша медицина намного лучше вашей.

– И больше знаний по разным болезням, – кивнул герцог.

– Но к этому необходим еще опыт. Без него не стоит лечить даже простуду. Только в случае крайней необходимости.

– Когда наши врачи уже помочь не смогут?

– В общем, да. Когда хуже уже не будет. Либо выздоровеет, либо… А что? Что-то у вас случилось?

– Нет-нет, у меня все в порядке. Этим интересовалась королева-мать. Кажется сестра Артона простудилась, а я рассказывал ей о вашем лечении… Но, кажется, там и личный врач короля справится. Я же хотел как раз о ваших знаниях поговорить. Помните про ваш совет по подвешенному грузу?

– Вы реализовали его?

– Да. Тут была одна старая сторожевая башня как раз подходящей высоты. Ее сносить собирались, но я приспособил. Честно говоря, сначала я решил, что ты несколько неудачно пошутил… Но через сутки уже так не думал. Есть у меня один знакомый… большого ума человек. С тех пор так и пропадает в башне, пытается понять, почему маятник отклоняется. Все на стенах что-то чертит, проверяя как идет отклонение, какие-то конструкции сооружает, чтобы маятник качался строго в заданном направлении. Сначала он предположил, что ветер отклоняет, но потом от этого отказался.

– Почему? – с интересом поинтересовался Володя.

– А он окна все заколотил. И потом, маятник всегда отклоняется в одну сторону, даже когда пытались его искусственно отклонить в другую. Скажи, это отклонение маятника имеет какое-то отношение к нашему с тобой разговору о строении мира?

– Да. У меня на родине этот маятник, кстати, у нас его называют в честь изобретателя маятником Фуко, явился одним из факторов подтверждающих определенное представление об устройстве солнечной системы.

– Весьма любопытно… весьма…

– Как я понимаю, у тебя на родине знают больше не только в медицине… и, судя по всему, мои рассказы об устройстве мира не совсем верны, судя по твоей реакции на них.

– Вы не обиделись? – осторожно спросил Володя.

– На что? – хмыкнул Ленор Алазорский. – Эти теории не я придумывал, а только озвучивал представления ученых.

– Я так и подумал, потому и решил подкинуть им задачку, которая в их теорию не очень вписывается.

– А сам будешь смотреть к какому выводу они придут? А сказать не хочешь?

– Если честно, то нет. – Володя нахмурился. – Не сочтите за… даже не знаю как объяснить… Возможно, мне вообще не стоило говорить о маятнике… Просто… просто лучше идти своим путем, чем за кем-то. Может быть этот ваш знакомый ученый, понаблюдав за маятником, придет к неверному выводу, но это будет его вывод и плод его размышлений. Я мог бы сказать правильный ответ, но тогда придется объяснять очень много. Как я уже говорил, это всего лишь один из факторов. Чтобы объяснить все, придется углубляться в основы механики, космологии, физики.

– И почему бы не объяснить?

Володя задумался. Встал, подошел к окну и долго смотрел во двор.

– Ошибся я. Не надо было про маятник говорить, но не удержался. А сейчас я либо должен продолжать, либо объяснить почему не хочу рассказывать дальше и почему хочу, чтобы ваши ученые сами делали выводы. А значит, придется рассказать о себе все… Иначе возникнет не очень приятная ситуация, словно я что-то хочу скрыть в своих интересах. Не хотите прогуляться? Вдвоем? Только вы и я?

Герцог задумался, потом пристально поглядел на Володю, тот взгляда не отвел.

– Хорошо. – Он поднялся.

Из замка они выехали в сопровождении охраны, но за пределами города с ней расстались и в сторону леса двинулись уже вдвоем.

– Не боитесь, что я вас попытаюсь убить?

– А смысл? – равнодушно поинтересовался герцог. – Впрочем, признаюсь, о таком варианте я думал, но очень недолго.

Отъехав подальше, они слезли с коней и устроились на небольшой полянке. Герцог сразу устроился у ствола, а вот Володя несколько нервно прохаживался рядом. Ленор Алазорский не торопил, догадываясь, что рассказ будет необычным. Правда не догадываясь насколько необычный.

– Как вы поняли, моя родина намного превосходит вашу в плане науки и техники…

К концу рассказа герцог даже не шевелился, настолько сосредоточился на нем, боясь упустить хоть что-то. Вот он слабо шевельнулся.

– Мда… Как-то тяжко воспринимать все это о других мирах, но, почему бы и нет? Было бы самонадеянно считать, что богам такое не под силу. Но почему вы не хотите делиться этими знаниями?

– Потому что не хочу, чтобы ваш мир стал копией моего.

– Считаете его не очень хорошим местом?

– У меня погибла вся семья, несколько лет я жил на улице зарабатывая не очень честным путем чтобы выжить. Если бы не старый друг отца я был бы уже мертв. И я такой не единственный.

– А разве тут лучше?

– Лучше или нет не важно. Важно чтобы вы шли своим путем и совершали свои ошибки. Может вы найдете лучший путь. У вас и так есть большой плюс перед нашим миром, когда тот был примерно на вашем уровне.

– Вот как… И какое?

– Вы не знаете что такое инквизиция.

– Что? Не расскажешь?

– Лучше не буду. Не поймите неправильно, но не хочется подавать плохих идей.

– Гм…

– Ваша…

– Да давай уж по именам, князь. Какие тут титулования…

– Ленор, поймите, всегда лучше решить что-то самому, чем получить готовое решение. Готовое решение ничему не учит и не заставляет напрягать мозги.

– Хм… Знаешь… я могу, наверное, тебя понять, но не уверен, что это поймут другие. Пожалуй эту твою историю не стоит рассказывать даже королю. Он еще молод и горяч… боюсь, он не сможет удержаться от желания получить все и сразу.

– Потому я все-таки и решился вам все рассказать. Другому не стал бы, даже если бы все закончилось ссорой.

– Да… я могу понять, но удивительно, что это понимаешь и ты, а не бросился все переделывать по своему представлению.

– У меня было время подумать. Знаете, когда тебе говорят, что жить тебе осталось всего года три, то на многое начинаешь глядеть по другому, даже если потом появляется надежда. Да и жизнь многому научила. Есть одна очень мудрая… гм… мудрость. В чужой… в чужой дом со своими законами не ходят.

– Как я понимаю, ты не хочешь ничего менять, но сейчас ты не сможешь остаться в стороне. Ты уже начал действовать, применяя свои знания.

– Верно. Но я просто показываю, а применять их или нет уже будете решать вы. Если что-то слишком выбивается из общего представления, то мои внедрения меня не переживут, в отличие от чего более материального. Такое уже было у нас, когда появлялись идеи, опережающие свое время. В лучшем случае они применялись теми людьми, кто способен их понять, но они забывались после их смерти, а в худшем такие идеи просто отбрасывались. Так будет и здесь.