Сергей Садов - Князь Владимир Старинов (часть 1, Черновик)

Пока мальчик возвращался в город, он успел немного успокоиться и отойти от недавней битвы, но прежняя злость вспыхнула в нем с новой силой стоило увидеть отряды ополчения, радостно отмечающие победу. Володя подозвал командира одного из отрядов и поинтересовался не забыл ли, что им всем надлежит быть на полигоне? Тот клятвенно заверил, что как раз туда они и направляются.

Прибыв к северной стене, где обычно тренировались солдаты, Володя расположился чуть в стороне у какого-то не то дома, не то склада, прислонился к стене и стал терпеливо ждать, наблюдая за прибывающими отрядами. Если кто уже пришел – свободно располагались прямо на земле, вовсю обсуждая прошедшую битву. Веселье било через край несмотря на понесенные потери, когда рядом отсутствовал твой товарищ, еще только вчера тренировавшийся вместе с тобой. Офицеры поднимали кружки с вином… ну конечно же Конрон в первых рядах.

Абрахим, озадаченно поглядывая на бледного синьора, пытался понять причину его гнева, а то, что он был именно разгневан виделось даже ему, который встречался с ним не очень много. Гнев, правда, проявлялся во всего лишь крепок сжатых губах и мрачном взгляде, устремленным в одну точку. Он не пытался подойти к какой-либо компании, с кем-то заговорить – просто стоял и наблюдал. Но вот его заметил главнокомандующий обороной Тортона тир Пентарский.

– Вольдемар, что ты тут стоишь? Айда к нам! Это надо отпраздновать!

Губы князя сжались плотнее, в глазах полыхнуло пламя. Абрахим невольно попятился и уже подумывал о том, чтобы исчезнуть куда подальше, но любопытство победило.

– Отпраздновать? – вкрадчиво поинтересовался князь. Даже не совсем трезвый Конрон сообразил, что что-то неправильно и теперь хмурился, пытаясь понять, что он упустил. Может они не победили, а их разбили и сейчас родезцы входят в город.

– Ну… вроде бы мы победили…

– Конрон, ты интересовался потерями? Я вот по дороге завернул в госпиталя, переговорил с Арвидом… двести раненных! Двести, Конрон! – Князь не повышал голоса и говорил вроде бы тихо, но от этого тихого голоса, в котором бушевал сдержанный ураган становилось очень неуютно. – Трупы на дороге увозят телегами! Уже увезли больше семидесяти тел! И основные потери не в лагере! Не там, где шел бой, а на дороге, когда мы отступали!

Конрон нахмурился.

– Да понимаю я все. Мы тут переловили некоторых бегунов… Накажем для назидания остальным.

– Накажем? Это вернет погибших?

– Ну а что ты предлагаешь?

– Дай мне власть. Я сам определю меру наказания. Всем.

Конрон отшатнулся.

– Вольдмар… – медленно протянул он, – мне кажется, ты собрался сделать что-то, о чем потом сам жалеть будешь.

– Жалеть не буду. Конрон, у меня было время все обдумать и немного остыть.

– Да что с тобой? – Конрон уже откровенно встревожился – таким своего друга он еще не видел.

Володя вдруг прикрыл глаза и как-то устало произнес:

– Я испугался, Конрон. Сегодня я впервые в жизни испугался настолько сильно… до дрожи…

– В бою…

– Нет. При чем тут бой? Я испугался, что мы не сможем удержать родезцев и они на наших плечах ворвутся в город и тогда…

– Чушь какая… Да им пришлось бы еще мимо твоего форта пройти…

– Знаешь, а страх часто не бывает рационален. Это я сейчас, успокоившись, понимаю, что такого быть не могло, а там логика не действовала. Конрон, я больше не хочу терять близких людей! Никогда! Это… это сильнее меня…

– Аливия? – Конрон озадаченно потер щетинистый подбородок. – Не понимаю, чего ты так привязался к этой девчонке…

– Скажи, ты когда-нибудь терял всех близких тебе людей?

– Боги миловали, но…

– А вот мне пришлось три раза потерять… Семья… потом, когда я убегал, меня подобрал один человек… если бы не он, я наверняка бы не смог выжить. Он многому меня научил и защищал. Он всех нас защищал. Можно сказать, он заменял нам всем и отца и мать, а потом он умер… жизнь на улице не способствует хорошему здоровью, знаешь ли, хотя и взрослеешь быстро…

– Ты жил на улице?

– Разочарован? Ну да, наследник рода и все такое…

– Нет-нет, ты не понял… Я понимаю, что за тобой охотились…

– Охотились? – Володя криво улыбнулся. – Да кому я был нужен? Меня и соперником-то не считали. После смерти Гвоздя…

– Гвоздя?

– Это так звали того человека, про которого говорил. Хм… настоящего имени я так и не узнал… так и запомнил под этим прозвищем. Не думаю, что мы бы долго прожили без него, даже не будь той болезни… Потом меня нашел тот капитан и все изменилось. Это была как в сказке, которую в детстве мне мама читала. У него была замечательная семья, Конрон…

– Они…

– Да. И я тоже надеялся, что обрел семью когда после обследования мне и поставили тот диагноз и приговор – три года жизни, если лечить или полгода если ничего не делать. Вот так я потерял близких людей в третий раз. Я с ними был три года… впрочем, эти три года оказались самыми насыщенными в моей жизни: тренировки, обучение, тренинги, тактика и стратегия, история войн с подробным изучением кампаний всех великих полководцев, экономические аспекты и торговое право, хирургия, формацевтика, фортификация и многое всякого разного… Вот так вот, Конрон. Спасение моей жизни заключалось в том, чтобы уйти к вам… Только здесь есть лекарство, которое меня и спасло. Но это билет в один конец – я больше никогда не увижу тех друзей, которых нашел в последние три года и я снова остался один… Теперь ты понимаешь мое отношение к Аливии? Она спасла меня от отчаяния и одиночества… оказывается чтобы выбраться из бездны достаточно знать, что где-то есть человек, которому ты нужен.

Конрон закашлялся.

– Милорд…

– Что? Непонятно, наверное, объяснил. Да уж… с красноречием у меня всегда были проблемы. Но больше я не хочу оставаться в одиночестве… еще раз такого я не хочу.

Конрон задумчиво покачал головой, медленно прошелся перед Володей.

– Напрасно ты меня считаешь таким уж бесчувственным. Может я и не терял близких, но понять тебя могу. И знаешь о чем я подумал… ты ведь мог и не возвращать девочку отцу. Она для всех была мертва…

Тир вдруг осекся под взглядом мальчика.

– Нет-нет. Просто я хотел сказать, что ты, все-таки вернул её, хотя знал, что её отец не позволит тебе заботиться о ней. Если бы не эта осада…

– Конрон, я потерял всю семью и знаю, каково это. Если где-то оставались её родные… я не мог не вернуть девочку им. Просто не мог. Извини… что-то разоткровенничался сегодня… – Володя поднялся. – Извини… Забудь, в общем.

Конрон покачал головой. Причина такой откровенности для него, в отличии от Володя, была ясна. Он и сам много разного болтал после своего первого настоящего боя, когда схлынул адреналин. А еще сегодня, как он слышал, князь едва не погиб. Потом еще это отступление, едва не закончившееся катастрофой и испуг… Тут и бывал солдат не выдержал бы, а мальчишка… Однако теперь многое становилось понятным… осталось понять, что с этим делать. Одно ясно, если сегодня Вольдемар наворотит дел с ополченцами, а он, судя по всему, разозлен на них сильно, тогда для него позже станет еще хуже.