Ольга СИЛАЕВА - ДРАКОНЬЕ ЛЕТО

– Мне оно не нужно, – честно ответил я.

– Вот и волшебникам тоже. Эх! Галавер, кажется, совсем рядом, но магов тут не видели уже года два. Да и мэтр их не любит. Интересно, за что?

– Действительно, непонятно, – я криво улыбнулся. – Ну, сожгут пару домов, ну, установят в городе свои порядки – такие мелочи, право.

– Вовсе нет! – Лин упрямо тряхнула головой. – После войны – ничего подобного!

– Здесь, возможно. А на юге?

– На юге драконы, у которых разрушение в крови: пока не спалят все, не успокоятся. Посмотрела бы я, что бы ты сделал лицом к лицу с одним из них!

– Ммм. Хороший вопрос.

– А волшебники бывают разные. Тот, кто дал мне огненное имя, никогда не стал бы жечь города. И я не стану, когда попаду в Галавер!

– Так вот откуда такой интерес к магам! Ты чувствуешь в себе огонь?

– Я… не знаю, – она прикусила губу. – Раньше мне запрещали об этом рассказывать. Я смотрела на проезжающих магов и думала: придет мое время, я вам всем покажу! А огня все не было. Может, меня в детстве перекупали? Но хороший маг все исправит, верно?

– Трудно сказать. Я почти ничего не знаю о волшебниках. – Я задумчиво посмотрел на Лин. Да нет, чушь. Кому понадобится давать огненное имя обычной девчонке, да еще в секрете?

– Вот и я не знаю, – Лин погрустнела. – С тех пор, как мама умерла, я все хочу отправиться в Галавер, но никак не могу решиться. Отцу-то сейчас все равно, а здесь меня уже дразнить начали. Может, и зря рассказываю эту историю каждому встречному, но что еще остается? Ох, – спохватилась она, – ты же заказал ужин!

– Наверное, не стоит. Мне пора, – я положил на стойку несколько монет и поднялся. – Спасибо тебе.

– За что? Ах да, спасение жизни!

– И интересное знакомство.

Лин чуть заметно покраснела, я раскланялся и вышел. Дождь, этот бич драконов, уже не хлестал прохожих, и я чувствовал, как внутри зреет сухое пламя.

Дом бургомистра стоял наискось от ратуши. Я замер напротив на узком тротуаре, в шаге от желоба, по которому неслась бурая вода. По круглым камням мостовой снова запрыгали капли, а я все стоял и смотрел на засыхающие розы в фигурном окне, не в силах приблизиться.

Окно было выполнено в форме распростертого крыла. По открытому ставню карабкался дикий виноград, обрамляя его веселой мокрой зеленью.

Кем должен быть дракон, смотрящий на мир через оторванное крыло? Что это, беспощадная горечь или тонкая издевка?

Небо прояснялось, дождь уходил к реке. Вот-вот выглянет солнце… пора идти. Это не Херра, Квентин, тебе нечего бояться. Здесь не заламывают руки, не швыряют драконов в каменные колодцы. Здесь вообще не знают, кто ты.

Но когда узнают, поймем ли мы друг друга?

Дверь открылась легко. Ого! Ковры, бронза на лестничных перилах, книжные полки до потолка – да здесь целое состояние! Неплохо живут бургомистры вольных городов. И ни души ни перед зданием, ни в холле. Этот не опасается ни грабителей, ни наемных убийц, ни толпы с ведрами и вилами. Дракон в овечьей шкуре. Счастливец.

В другом конце холла тихонько заворчала собака. Как же я тебя не заметил… Но было уже поздно: на лестнице, ведущей на второй этаж, послышались шаги.

– Вы явно прибыли издалека, да и час уже поздний. Вы так спешили меня увидеть?

Увидеть… Я и сам не знал, кого ожидал увидеть. Бюргера средних лет с намечающимся брюшком? Крепкого мужчину в расцвете сил с военной выправкой? Того, кому когда-то принадлежал весь мир, кто отринул свою суть, спрятался и сдался? Друга, печального мудреца или равнодушного предателя?

А на верхней ступеньке лестницы стоял невысокий, хрупкого вида человек с темными волосами, собранными в пучок на затылке. В свободном домашнем одеянии он походил скорее на чародея, чем на того, кем, собственно, и являлся.

– Мэтр Лерон… Эрик Рист?

– Зовите меня Эрик. Кто вы?

– Квентин. Сын…

– Сын своих родителей, я полагаю, – он спустился на несколько ступенек, и я с болью заметил пустой рукав. – Пепел и дождь, парень, что ты здесь делаешь?

– Я бежал из Херры несколько дней назад. Три или четыре… не помню точно.

– Хорошее начало, – Эрик покачал головой. – Что человеку здорово, дракону… н-да. И что мне с тобой делать?

– За мной нет погони, – упрямо добавил я.

– Я верю, – несколько секунд он колебался. – Проходи наверх. Плащ и оружие оставь здесь.

– Оружие мне не нужно.

– Скоро понадобится, – он махнул здоровой рукой. – Идем, поговорим спокойно.

Ступени заскрипели под ногами. Особой радости от знакомства я не испытывал, но на сердце стало легче.

Плохо быть одному.

На втором этаже уютно пылал камин, стояли мягкие кожаные кресла, рядом примостился столик вишневого дерева. Поверх книжных шкафов небрежно висели карандашные наброски рук и ладоней, испещренные пунктирными линиями. Повинуясь жесту хозяина, я занял место у огня.

Эрик ловко и изящно разлил одной рукой янтарный напиток. Я пригубил. Да, драконий мед так назвали не напрасно. Может быть, и не стоило заходить в трактир.

– Итак, с чего все началось? – Эрик серьезно посмотрел на меня. – Твои родители обеспечили тебе надежное укрытие. Не говори, что их усилия пропали зря.

– Я вырос, – просто ответил я.

– Ну-ну. И, как настоящий молодой дракон, почувствовал, что пора на подвиги? Вернуть все, что мы потеряли двадцать лет назад?

– Мы потеряли всё две тысячи лет назад, когда среди нас появились люди, – раздраженно отозвался я. – А маги и их амбиции – дело десятое. Сейчас нам остается из последних сил пытаться вернуть свой дом или, – я выразительно посмотрел на собеседника, – прятаться по норам.

– Иногда приходится и ползать, – невозмутимо согласился тот. – Когда подрезают крылья.

Идиот…

Я почувствовал, как краска заливает лицо. Хотелось встать, сбежать по ступенькам и никогда не возвращаться.

– Простите, – хрипло сказал я. – Я никогда еще не встречал других драконов… я и родителей почти не помню. Мне и в голову не пришло, что с одной рукой – с одним крылом – не взлететь.

Эрик долго смотрел на меня.

– Понимаю, – сказал он уже другим тоном. – А теперь расскажи мне все от начала до конца.

И я начал рассказывать. О коротком детстве, которого почти не помнил. О первом полете в сиреневых сумерках. О том, как родители оставили меня на ферме у кормилицы и улетели на восток, защищать Херру. Как я встречал рассвет, видя лишь пламя. Как год за годом, сдерживая себя, каждое утро делал сорок кругов вокруг дома ровным шагом. Как заболела моя кормилица, а ее муж, чудесный человек, привел в дом другую, многословно извиняясь.

– Ты обладаешь завидным терпением, – тихо сказал Эрик. – Я бы не выдержал.

– Я боялся. Мне слишком хорошо объяснили, что будет, если я полечу.

– Но ты полетел?