Ольга Силаева - Небо на снегу

Я лежала на снегу и не чувствовала холода. Черное глубокое небо качалось над головой, как теплая вода: вот-вот плеснет в лицо звездами. Над небольшой поляной склонились деревья. Редкие снежинки задевали ресницы, ложились на щеки. Мне было сонно и хорошо.

Что-то треснуло среди елей. Я приподнялась на локте, но увидела лишь качающиеся ветви. Кажется, тень мелькнула в зарослях, но, наверное, мне показалось.

Я пожала плечами. И почувствовала мокрый снег в носке сапога.

Простуда, мелькнула мысль. Горячий чай, постель, носки из козьей шерсти. Не хочу. Похоже, отсюда надо выбираться. Только откуда - отсюда? И как я попала сюда?

- Нелла? - послышался негромкий голос. - Ты что здесь делаешь?

В двух шагах от меня стоял молодой мужчина. В наглухо застегнутой куртке из дубленой кожи, в теплых штанах. На поясе в открытую, без чехла, висел нож.

- Нелла? - Я приподнялась и села. - Меня так зовут?

- Ты что, память потеряла? - Он присел рядом, покачал головой. - Не шути так, плохая примета.

Я нахмурилась.

- Но я и правда не помню. Кто вы?

Теперь нахмурился он.

- Меня зовут Фор, и мы знакомы уже три года. Шапочно, не больше, но... - Он оборвал себя. - Ты давно здесь? Твой учитель, наверное, места себе не находит.

- Нет. - Я с усилием вспомнила, как измеряют время. День, минута, час. - Полчаса.

Фор внимательно оглядел меня: рубашку, меховой жилет, коричневые штаны. Конечно же, я не помнила, как их надевала. Наконец он легко коснулся моего подбородка пальцами и кивнул.

- Шрам совсем свежий.

Я моргнула.

- Шрам?

- Смотри. - Фор запустил руку в карман и вытащил осколок зеркальца.

Я взглянула на свое отражение, и рука сама потянулась к горлу. Посередине шеи белел длинный тонкий рубец. Покрасневшая кожа бледнела на глазах. В уголке шрама запеклась капля крови.

Меня затрясло.

- Это... это вообще что?

- Причина, по которой ты ничего не помнишь.

- Какая причина? Что вообще происходит?

- Тебя убили, - очень спокойно сказал мой собеседник. - Перерезали горло... бандиты, скорее всего. Не здесь: где-то еще.

- Но я же жива?

- Как видишь. - Фор вздохнул. - Давай я отведу тебя в хижину? Я расскажу, что с тобой случилось, а утром мы спустимся в поселок.

Я обвела взглядом поляну. Неподвижные черные ели, голые пеньки под снежной шапкой, и ни следа вокруг. Только следы Фора, и только там, где он меня нашел. Странно, не по воздуху же я сюда прилетела?

Фор посмотрел на меня и кивнул.

- Это я тоже объясню, - сказал он. - Идем.

Я поднялась с земли, как с постели. Комок снега в сапоге хрустнул.

Тело было легким и непривычным. Словно бы раньше я изо дня в день бегала, упражнялась, а то и дралась. А мое ли это тело? И точно ли мое лицо?

- Фор? - окликнула я своего спутника. - Одолжи мне зеркальце еще раз.

Он без слов протянул мне осколок. Да, мое. Все знакомо: всклокоченные волосы, прямой нос, испуганные глаза.

- Меня что, ударили по голове? - сказала я вслух.

Фор обернулся с тропинки.

- Скоро все узнаешь сама. Не торопись.

Тропинка спускалась вдоль елового подлеска. Фор ступал неслышно, а под моими ногами то и дело хрустели кристаллики снега, блестящие, как замерзшие слезы.

Еловая ветка скользнула по волосам. Хвойные иглы и снежинки просыпались на плечи. Слева журчала темная вода: где-то неподалеку бил родник или бежали потоки с невидимых в ночи гор. Тропинка стелилась под ногами, и мне вдруг показалось, что мы будем идти всю ночь.

- Почти пришли, - подал голос Фор. - Дальше начнется дорога в поселок, а направо, за валунами, моя хижина.

- Расскажи мне обо мне, - попросила я. - Кто я? И что со мной случилось?

- Сейчас, - не сразу ответил Фор. - Тебе лучше посидеть в тепле.

- Мне не холодно.

- Скоро будет.

Мы вышли на лесной перекресток: широкая дорога пересекала узкую тропку. Впереди виднелась бревенчатая хижина.

- Ты без посоха, - заметил Фор, проходя к двери. - Ближе к утру я схожу поищу.

- Но я не хромаю. Зачем он мне?

- Посох - не опора. Это твое оружие. Проходи.

Дверь открылась. Кажется, она была не заперта.

- То есть я умею убивать? - уточнила я.

- Боюсь, что да. - Он посторонился, давая мне пройти. - Подожди, я зажгу лампу.

- Но если я умею драться, и ты ходишь с ножом наголо, здесь не так уж и безопасно?

- С логикой у тебя всегда было хорошо. Идем, хватит торчать на пороге.

Изнутри единственная комната была обшита деревянными панелями. Мои глаза привыкли к полутьме, и я легко нашла невысокую тахту, застеленную ветхим пледом. Едва оказавшись на ней, я с наслаждением стянула мокрые сапоги.

В руках Фора засветилась лампа. Сначала мне показалось, что стало темнее: бледный огонек освещал лишь хозяина дома и часть столешницы. Но пламя разгоралось, тени отступали, и на миг мне показалось, что я и правда вернулась домой.

Я осмотрелась. По углам висели связки лука, сушеных трав. На сундуке возле тахты белели полотняные мешочки. В полу был врезан люк.

- Погреб, - пояснил Фор. - Некоторые овощи я храню на льду, но дедовский способ куда удобнее. Хочешь есть?

- Пить. Немного.

Он протянул мне кружку с водой. Я жадно приникла к глиняному краю.

Фор развел огонь в небольшой печке, и сразу стало теплее. Отсветы яркого пламени переплетались с тенями от лампы, и ночь за окном окончательно сменилась уютными сумерками. Я невольно придвинулась к краешку тахты, чтобы быть поближе к очагу. Фор уселся на пол рядом.

- Спрашивай, - просто сказал он.

- Почему я ничего не помню?

- Так бывает со всеми, кто умирает раньше срока, - ответил Фор, глядя в огонь. - Где бы ты ни был, за морем или в пустыне, если ты не глубокий старик и не младенец, ты попадаешь сюда, на далекий север. И начинаешь жизнь заново.

- То есть я воскресла?

- Вроде того. Ты еще неплохо держишься: многие плачут, сыплют угрозами... Дети зовут родителей, и... - Он запнулся. - Нелл, ты уверена, что готова меня слушать? Я расскажу утром, если захочешь.

- Нет. Рассказывай сейчас.

Я сама не ждала, что эти слова вырвутся так жестко. Несколько минут мы молчали. Пламя трещало в печке, и огоньки на концах веток вспыхивали ярко, как кусочки солнца.

- Значит, и вправду пора начинать, - вздохнул Фор. - Нелл, ты была одной из жриц богини. Когда ты вернешься домой, твой учитель все объяснит, хоть ему и придется нелегко. Он тоже жрец.

- Мой учитель? А где мои родители? Семья?

- У тебя ее нет. Я не знаю подробностей, но он наверняка расскажет тебе и о матери, и об отце. И ты все вспомнишь заново.

В его голосе впервые за вечер послышалась неуверенность.

Я подалась вперед.

- Фор, ты ведь лжешь, правда? Я не вспомню. Никогда.