Энтон Майрер - Однажды орел…

– Они убьют тебя! - глухо воскликнула Томми. - Убьют только для того, чтобы воспользоваться твоей одеждой и документами…

– Может быть… Но я сомневаюсь в этом.

Несколько секунд Томми смотрела на него молча, затем подняла руку и уронила ее с бессильным отчаянием.

– О, Сэм! Я не вынесу этого! Не вынесу…

– Томми, послушай…

– Нет!

– Послушай меня, Томми…

– Нет, нет, это чудовищно! Почему ты позволяешь им так издеваться над собой? - Она вырвалась из рук Дэмона и бросилась в спальню.

Опустив руки, Дэмон проводил ее печальным взглядом. Из кухни доносился дробный стук ножа по деревянной доске: напевая песенку, Жозефина нарезала что-то для задуманного ею блюда.

Позднее Томми как будто успокоилась. Внешне по крайней мере. На Кавите, куда провожать Дэмона приехали супруги Меткаф и немногие другие сослуживцы, Томми выглядела веселой и беспечной - такой, какой и следует быть в подобных случаях жене военного человека. Однако более печальной улыбки, чем та, которая была на ее лице, когда Дэмон, поцеловав ее, начал спускаться по трапу на клипер, он никогда не видел. В самом деле, не эгоистично ли он поступает? Не является ли это предательством по отношению к ней и детям? Дэмон так не думал. Но он чувствовал, чувствовал с неприятным замиранием сердца, что отношения между ним и Томми никогда уже не будут прежними. На дорогу ушло много недель. Бывали моменты, когда Дэмон начинал сомневаться, доберется ли он вообще до места назначения. Китай пришлось пересекать, то и дело уклоняясь на запад или восток, в обход продвигавшихся японских частей. Он чуть не погиб при крушении поезда, шедшего в Цзиньцзяп; полуразвалившийся, переполненный беженцами и опасно накренившийся пароходик доставил его в Хуайни; он вошел в долю с каким-то торговцем из Персии и свободно промышлявшим летчиком из Аштабьюли, штат Огайо, и они наняли допотопный, со снесенной крышей «чандлер». Водитель машины, маленький нервозный китаец, назвавший себя корреспондентом нанкинской газеты, но похожий скорее на дезертира, во-первых, совершенно не разбирался в устройстве машины, а во-вторых, был очень близоруким. В Гуйчжоу Дэмон воспользовался попутной двуколкой, потом ехал на тупоголовом и упрямом пони, который без всякой видимой причины вдруг начинал взбрыкивать как козел. Под конец Дэмону пришлось мною пройти пешком. У него возникло странное ощущение: как будто окружающий мир опускался в прошедшее время, как будто люди неумолимо скользили вниз по цепи многострадального механического прогресса, возвращались ко всему самому элементарному. Когда Дэмон в компании с проводником и двумя студентами из Ханькоу добрался наконец до Люсина и увидел вышедшего ему навстречу человека в синей форме рядового солдата, он подумал: это очень кстати, что он пришел пешком, а не приехал на чем-нибудь, ибо пехотинец есть пехотинец…

В комнате-пещере стояла теперь тишина. Линь Цзохань сидел на развалившейся, негреющей лежанке и, слегка покачиваясь взад и вперед, мурлыкая что-то себе под нос, внимательно рассматривал карту. Встретившись взглядом с Дэмоном, он улыбнулся.

– Ну что ж, посмотрим, - на чистейшем французском произнес он. - Каково ваше мнение о моем плане боя, Цань Цзань?

Дэмон встал, подошел к Линю, сел рядом с ним, и они несколько минут тихо разговаривали. Да, он правильно понял замысел: цель боя - захватить медикаменты и медицинское оборудование, которое японцы получили несколько дней назад. Набеговая операция. Дэмон показал на дефиле в двух или трех ли южнее Удая.

– А почему бы не устроить засаду японской колонне здесь? - спросил он.

Линь улыбнулся:

– О нет, их слишком мною.

– Но, - возразил Дэмон, тщательно подбирая слова, - уничтожение сил противника на поле боя - это самый верный путь к победе в войне.

– Клаузевиц, - сказал Линь, и его брови метнулись вверх и вниз. - Да, это один из путей, очень хороший путь. Я бы хотел, чтобы мы могли воспользоваться им. Однако в этом конкретном случае гораздо важнее заполучать медикаменты. Вы не представляете, как сильно мы нуждаемся в них.

Дэмон ничего не сказал в ответ; продвигаясь в течение шести недель через лагеря и временные госпитали, через разрушенные деревни и города, он получил хорошее представление об этой нужде. Он еще раз показал на карту.

– А что, если японская колонна прибудет раньше, чем вы рассчитываете?

– Тогда рейд будет отменен.

– А что, если гарнизон в Удае окажется большим, чем вы думаете?

– Это тоже маловероятно.

– Ну, а если сообщивший вам это крестьянин ошибся? Линь пожал плечами.

– К нам пришел бы кто-нибудь еще и принес бы другое донесение. Но никто не пришел. - Он помолчал немного. - Народ - это наши глаза и уши, Цань Цзань. Эта наша разведка, наши интенданты, наша служба связи, медицинская служба. А в некоторых случаях народ становится даже нашей мобильной резервной силой.

– Тогда они должны бегать как черти, - пробормотал Дэмон по-английски. Линь не знал английского, но, видимо, интуитивно понял реплику, потому что он неожиданно улыбнулся и его брови дважды метнулись вверх и вниз.

– Нуг а что, если капитану Фэну не удастся увлечь за собой японцев? - настойчиво продолжал Дэмон.

– Тогда вся операция будет отменена. Мы атакуем только тогда, когда уверены в своем превосходстве. - С некоторой паузой он добавил: - Никогда не начинай бой, который можешь проиграть, Цань Цзань. Такова партизанская война.

– А если, начав бой, увидишь, что начинаешь проигрывать, полковник?

– В таком случае мы рассредоточиваемся.

– Рассредоточиваетесь?

Линь растопырил свои топкие, костлявые пальцы,

– Прекращаем бой и рассеиваемся. Нас как будто и не было. Потом мы собираемся в Тэнши. Так предусмотрено планом. Имеется подробный план отступления, в котором заранее учтены все альтернативные возможности. Это наиболее - важная часть плана.

«Самый безумный метод ведения войны, - подумал Дэмон, - дурацкая стратегия. И тем не менее у них кое-что получается…» Он снова ткнул пальцем в карту.

– А что, если у этой японской колонны есть кавалерия, которая подоспеет сюда еще до того, как вы закончите операцию?

– И в этом случае мы прекращаем бой и рассеиваемся.

– Понятно. - Несколько секунд Дэмон наблюдал за собеседником молча. - Но предположим, просто предположим, что командир японского гарнизона - очень и очень умный человек. Предположим, что японцы действительно начнут преследовать отряд капитана Фэна. Но что, если командиру японского подразделения будет приказано преследовать ваш отряд только до определенного места, скажем, вот до этой дороги, а потом повернуть и быстро возвратиться? Как раз к тому моменту, когда вы начнете атаку?