Энтон Майрер - Однажды орел…

– Да, какое бы положение ни сложилось. Даю тебе честное слово.

– Слава богу, - сказала она со вздохом облегчения, как будто свалила со своих плеч тяжелейшую ношу. Жар, с которым она произнесла эти слова, вызвал у Дэмона улыбку, и, заметив ее, Томми рассмеялась. - Нет, правда, - продолжала она, - я боялась этого больше всего на свете. Ты не представляешь, как могут подействовать на мальчика звуки горна, подъем и спуск флага и всякие другие церемонии… Это понимает только тот, кто родился и вырос в военном гарнизоне.

Дэмон нежно поцеловал ее.

– Твикер разрешил мне побыть здесь не более десяти минут, я не хочу злоупотреблять его хорошим отношением ко мне. Тебе нужно поспать и отдохнуть, Томми.

– Да, да. Сэм, я способна проспать теперь три дня и три ночи. А что будешь делать ты?

– Во-первых, сейчас же пошлю телеграмму твоему отцу. Она засмеялась и покачала головой:

– Бедный папа. Он всегда хотел мальчика. Ну что же, хоть нам-то повезло: не придется выбирать из женских имен, чтобы назвать его…

Только теперь, выйдя из лазарета на прохладный воздух, Дэмон почувствовал, как у него болит голова после нескольких бессонных ночей. Гарнизон казался странно опустевшим; его охватило приятное чувство облегчения, которое испытывает человек, законно освобожденный от трудных обязанностей, в то время как его товарищи все еще обременены ими. Он хотел пойти в офицерскую столовую, но, вспомнив о своем внешнем виде, решил воздержаться. Но и идти домой, чтобы самому готовить себе кофе и яичницу, ему тоже не хотелось. После нескольких секунд размышлений он решительно направился в столовую рядовых. Сержант Свика, которого подбили, когда он играл за ротную бейсбольную команду, накормит его чем-нибудь. К тому же Дэмону не терпелось поделиться с кем-нибудь радостной новостью. Он теперь отец! Боже мой, отец! Отец малыша весом семь фунтов и девять унций! Когда Томми вернется домой, они соберут гостей, пригласят Скипа и Лизу, супругов Макдоно, Тома и Мег Уоррен - своих близких друзей; он съездит в Хэзлетт и раздобудет вина у этого хитрого дельца со шрамом на губе. Они пригласят Муза Шульца с его аккордеоном и будут петь песни. Томми снова сможет надеть свое замечательное платье лимонного цвета, опять взберется со Скипом на патронные ящики, и они начнут копировать разных людей, а остальные будут угадывать, кого они изображают…

Он уже подходил к задней веранде столовой, когда его неожиданно, словно молния, пронзила мысль: «Она ведь могла умереть. Всего несколько часов назад она могла умереть. Еще до того, как я приехал. Она могла умереть…»

Страх буквально сковал Дэмона, в глазах потемнело, ноги ослабли. Он медленно опустился на нижнюю ступеньку веранды, схватился руками за стертую доску. Мысль о том, что он мог потерять Томми, долго не оставляла его. «Слава богу, - прошептал он. медленно приходя наконец в себя. - Слава богу».

Позади него скрипнула дверь с противомоскитной сеткой. Дэмон повернулся. Из-за двери выглядывало квадратное глуповатое лицо сержанта Свики.

– Что с вами, лейтенант?

– Привет, Стив. Ничего, все в порядке…

– У вас такой вид, будто…

– Нет, нет, - поспешил успокоить его Дэмон. - Я чувствую себя отлично. - Встревоженное лицо Свики, его ощетинившиеся, как иглы дикобраза, черные волосы в другое время до слез рассмешили бы Дэмона, но сейчас он не мог смеяться. «О, спасибо тебе, всевышний! - беззвучно крикнул он. - Она жива, а все остальное не имеет никакого значения. Никакого».

Крыло резко поползло вверх; скрипя всем корпусом, большой самолет круто накренился. Переведя взгляд на иллюминатор противоположного борта, Дэмон увидел густые зеленые заросли, похожие на мохнатый, очень дорогой ковер, разостланный на бирюзовой глади Соломонова моря. На юго-юго-западе его окаймляла лениво извивающаяся, тонкая белоснежная полоска прибоя, виднелись кильватерная струя небольшого судна и несколько мелких островков, похожих на черепки разбитого горшка. Все остальное пространство занимал океан.

– Выглядит довольно мирно, - заметил Бен Крайслер. Он сидел рядом с Сэмом на одном из ящиков с ручными гранатами и, нахмурив лоб, пристально вглядывался вниз. - Отсюда смотрится мило и приятно. Прямо-таки курорт на берегу Карибского моря…

Дэмон кивнул, соглашаясь. С высоты семи тысяч футов земля под ними действительно выглядела очень аккуратной. Таким, наверное, видят мир боги и богини, паря в небесах и потягивая, нектар; вероятно, таким же он представляется далеким отсюда конгрессу и генеральному штабу. На большом удалении все кажется очень аккуратным: границы - красиво очерченное обрамление; аэродромы и портовые сооружения - ярко раскрашенные условные знаки; дорожная сеть - серебристые нити паутины; развернутые вдоль границ воинские соединения - маленькие прямоугольники и квадратики…

Через раскрытую дверь из носовой части самолета доносился голос радиооператора, произносившего нараспев: «Понял, понял, понял, приятель. Заходить на полосу си-три. Слышу тебя хорошо. Понял, понял…»

Крыло самолета поползло вверх еще круче. Справа виднелись горы, пурпурные под клубящейся башнеподобной грозовой тучей, слева синело море. Самолет находился в чашеобразном, освещенном пространстве, образованном окружающими облаками; под ними в тени грозовой тучи распростерся берег Новой Гвинеи. Лучи солнца скользнули по закрепленным на полу кабины ящикам и коробкам, исписанным трафаретными надписями. Пассажиры, сидевшие на ящиках и свертках брезента, переглянулись, беспокойно заерзали на своих местах. Здесь был хирург, назначенный в четыреста семьдесят седьмой полк, капитан инженерной службы по фамилии Герц и команда из семи молодых солдат под присмотром сержанта, следовавшая для службы на аэродроме. Один из них - со светлыми взъерошенными волосами, с мягким выражением круглого лица - сказал что-то, и его друзья громко засмеялись; однако, увидев, что сержант нахмурился, солдаты опустили головы и начали проверять свое снаряжение.

– Во время посадки держитесь за ремни, - подойдя к ним, прокричал сквозь пульсирующий рев моторов радиооператор. - Приземление будет жестковатым.

Бен обмотал кисти рук матерчатыми ремнями, как будто па-дел кастеты для кулачного боя.

– Ну, Сэм, начинаем все сначала.

– Говорят, второй раз бывает легче, - ответил тот.

– Иначе и быть не может. Вспомни, сколько было разных учений и тренировок.

Сэм напряженно улыбнулся Крайслеру. Последние девять месяцев принесли горечь и разочарование. В воскресную ночь после катастрофы в Пирл-Харборе их полк вышел из форта Орд и стал лагерем на холмах позади Лос-Лорелса. На следующий день поступило сообщение, как утверждали, достоверное, о том, что японский флот вышел из района Пирл-Харбора и направляется к Калифорнии. Дэмону был выделен участок побережья от каньона Биксби до Лючии, слишком уж неподходящий для обороны одним батальоном. Широкие, заросшие травой прибрежные равнины у Пойнт-Сюра, подернутые дымкой голубые просторы Тихого океана сразу же показались предательскими, таящими угрозу. Однако японцы, если они действительно вынашивали мысль о вторжении, видимо, струсили и повернули на запад; ничего серьезного не последовало, лишь два спорадических артиллерийских обстрела с подводных лодок.