Тиамат - ЭКЛИПСИС

Интуиция подсказывала Кинтаро, где он найдет эльфа. Он встал и вышел на веранду.

Итильдин сидел на перилах, обняв руками колени, опираясь затылком о столб, поддерживающий крышу, и смотрел в ночь. Лунный свет, проходя сквозь бесконечные дождевые нити, окутывал легкой призрачной дымкой его силуэт. Погруженный в свои мысли, он словно бы и не заметил появления Кинтаро.

Эссанти подошел ближе. Душевной чуткостью он не отличался, но тут любой бы догадался: что-то не так. Без лишних церемоний он взял эльфа за подбородок и повернул лицом к себе.

- Нечего делать вид, будто меня здесь нет.

Он коснулся нежной щеки и ощутил под пальцами влагу.

Эльф дернул головой, высвободившись, и снова отвернулся.

- Давай, колись, куколка. Что случилось?

Итильдин молчал, только пальцы его беспокойно подрагивали. Тогда Кинтаро сгреб его за плечи и развернул к себе. И не выпустил.

- Ты же не будешь врать, что просто сидишь тут и любуешься на чертов дождь.

«Если он и сейчас промолчит, - подумал Кинтаро, - я буду трясти его, пока не вытрясу ответ». Было что-то зловещее в упорном молчании эльфа, который обычно не скупился на колкое словцо по адресу степняка. В конце концов, не хотел бы разговаривать, послал бы открытым текстом, не постеснялся.

- Мне было видение. Этой ночью, - сказал наконец эльф и поморщился, когда пальцы Кинтаро впились в его плечи. - Не об Альве, - добавил он поспешно, отвечая на невысказанный вопрос.

- Ты говорил, что видения не касаются твоей собственной судьбы. Ну, или как-то так.

- Я видел тебя, - голос эльфа дрогнул. - Я видел, как ты лежал мертвый, и черный зверь пожирал твою печень.

- Это не видение, а твои девичьи мечты, - насмешливо промурлыкал степняк, притягивая его ближе.

- Идиот. - Итильдин сердито дернул плечом. - Ты дважды спас жизнь Альве и мне. Думаешь, я по-прежнему желаю тебе смерти?

- Тогда чего же ты ревешь? - шепнул ему Кинтаро в самое ухо. - Оттого что зверь с тобой не поделился?

- Пусти. Ну пусти же. - Итильдин попробовал оттолкнуть его руки, но без особой настойчивости, и степняк его не выпустил. - Я не понимаю… Я вообще не должен такого видеть! Только не о тебе! И еще… это было так… смутно, мимолетно… мой дар ослабел, должно быть… - Он вдруг уронил голову на плечо Кинтаро, и стало ясно, что он вконец измучен страхом и сомнениями.

- Ну вот что, куколка. Расскажи толком, что ты видел.

- Берег реки. Джунгли, как на сто лиг вокруг. Полная луна, и… Зверь над тобой, вроде леопарда, но весь черный… вся морда в крови, и с клыков… - Итильдина передернуло. Он замолк.

Молчал и Кинтаро. Все это ему очень не нравилось.

Полнолуние должно было наступить через четыре дня. В это время они как раз держали бы путь через джунгли в деревушку Уджаи, где делают какие-то уникальные клинки. Об этой деревушке обмолвился один из мастеров-оружейников, которых Альва совершенно замучил расспросами. Правда, в чем состояла уникальность уджайского оружия, понять было трудно, потому что мастер владел всеобщим в количестве едва ли десятка слов, но что во всем Джинджарате не найти ничего подобного, рыжий разобрал, и этого оказалось достаточно. Припасы, лошади - мигом все было готово.

- Мы не должны ездить в эту деревню. Случится что-то ужасное, но я не могу понять, что… не могу… Ты помнишь, как отказывались проводники? Как будто боялись чего-то. А тот, который согласился, запросил вдесятеро.

- Да уж, видать, дыра страшная эта деревня.

- Мы не должны туда ездить, - упрямо повторил эльф. - Ты не должен. Откажись. Альва без тебя не поедет.

- Чушь. Еще как поедет.

- Уговори его остаться. Ты можешь быть очень… убедительным, когда хочешь.

- Не стану я прятаться, ясно? Мы поедем в эти чертовы джунгли, и пусть местное зверье держится от нас подальше. Ха, кто еще чью печень сожрет!

Против воли по губам эльфа скользнула улыбка. Он вздохнул с облегчением, невольно заражаясь беззаботной уверенностью варвара. Степняки-энкины - куда более страшные звери, чем любой обитатель здешних джунглей, а они вдвоем положили их немало.

- Но все-таки давай отложим отъезд. Пусть полнолуние пройдет.

- Лады. - Кинтаро помолчал, задумчиво играя шелковистой серебряной прядью. - И еще, такое дело… - Он помедлил, потом нехотя продолжил, глядя в ночь, как до того Итильдин: - Если мы еще когда-нибудь попадем в передрягу, я хочу, чтобы ты… ну, приглядывал за мной. Рыжего постараются взять живым - неровен час, я им помешаю.

Итильдин посмотрел на него долгим понимающим взглядом и сказал тихо:

- Легкая смерть - последний дар друга. Самый горький и самый дорогой.

- Мертвые мертвы. А живых еще можно спасти. Рыжий должен остаться в живых.

- Ради страданий и бесчестья? Энкины убьют его!

- Тебя же мы не убили.

- Ты думаешь, вождь энкинов захочет…

- Захочет, куда денется, - яростным шепотом проговорил Кинтаро. - Рыжий у нас красавчик, а Таргай не слепой и не евнух. Сколько времени прошло, больше года? Тогда бы он поставил его к столбу пыток… но не сейчас. Другие сыновья подросли, жажда крови поутихла… Он возьмет его в свой шатер, понимаешь? - Степняк стукнул кулаком по перилам. - Как подумаю об этом, все нутро переворачивается.

- Ты предпочтешь, чтобы Альва умер, чем попал в шатер Таргая?

- Вот ты и пригляди, чтобы не предпочел.

Итильдин вздохнул и сжал его руку.

- Иногда я совсем не понимаю тебя, Кинтаро.

- Иногда я сам себя не понимаю, куколка, - усмехнулся эссанти. - Только не говори ничего рыжему…

Эльф сделал предостерегающий жест, и Кинтаро осекся, но было уже поздно.

- И что же именно он не должен мне говорить?

Альва встал на пороге, прислонившись к косяку и сложив на груди руки. Вид у него был мрачный, и почти одинаковые виноватые взгляды, которыми ответили ему Итильдин с Кинтаро, никоим образом его не развеселили. Кавалер Ахайре поджал губы, помолчал и процедил с аристократической надменностью, всегда безмерно раздражавшей вождя эссанти:

- Мне надоело, что вы все время шушукаетесь за моей спиной. Будто я несмышленый ребенок, за которым нужно присматривать. Кинтаро, ты что, правда вообразил себя телохранителем? Думаешь, я не замечаю, как ты все время ходишь за мной и не пускаешь никуда одного?

- Мы заботимся о твоей безопасности, - сказал мягко Итильдин.

Альва криво усмехнулся.

- Хочу вам напомнить, мои верные защитники, что я влип в эту передрягу не потому, что плохо владею оружием. А как раз наоборот. И когда станет жарко, я буду драться рядом с вами, так же, как и вы, сам за себя, ясно? Я не нуждаюсь, чтобы обо мне заботились. Чтобы решали за меня и сговаривались, кто пожертвует собой, а кто перережет мне глотку, чтобы я не попал в плен.

- Сладкий мой, это война, а на войне… сам знаешь, - вступил Кинтаро.