Тиамат - ЭКЛИПСИС

Итильдин упрямо наклонил голову.

- Оружие никогда не бывает лишним.

- Он же декоративный. Даже толком не заточен.

Неожиданно эльфа поддержал Кинтаро:

- Оставь его. Благородному клинку не место среди тряпок. Даже если он сделан из серебра и плохо заточен, - и помог Итильдину укрепить ножны так, чтобы они не мешались.

Казалось, в этом путешествии судьба нарочно подкидывает им один неприятный сюрприз за другим. Путь по берегу реки оказался куда труднее, чем они думали. Приходилось прорубать дорогу сквозь густые заросли, шлепать по грязи, отмахиваться от кусачих насекомых, живущих в прибрежном иле. Было заметно, что Альва уже жалеет о своей затее. Когда они выбрали более-менее сухой пятачок и расположились на ночлег, Итильдин подумал, что наутро не составит труда уговорить его вернуться и подождать «Митху» в Ихоре. Скучно, зато с удобствами и в безопасности. От этой мысли веки почему-то стали тяжелыми. Эльф моргнул пару раз и вдруг понял, что вокруг стало гораздо темнее. Костер почти прогорел, редкие язычки пламени поднимались среди углей и снова угасали. А ведь только что огонь пылал в полную силу! Неужели он заснул? Не может быть! Но дремотная тяжесть, сковывающая ресницы, утверждала обратное. Итильдин обвел взглядом окрестности. Лиэлле тихо спал, положив голову ему на колени. Варвар лежал рядом, в обнимку со своим мечом, грудь его поднималась и опускалась в такт мощному дыханию. Кругом тишина, только вдалеке слышен плеск бегущей воды. Почему же он все сильнее и сильнее ощущает тревогу?

Одна из лошадей, привязанных неподалеку, всхрапнула, как бы удивленно. Вторая зафыркала, и эльфу было видно, как она задирает морду, ловя ноздрями воздух. И вдруг обе заржали, испуганно, жалобно, затанцевали на месте, и эльф увидел, почувствовал то же, что и они - смутные тени, скользящие между деревьев.

Странную сонливость как рукой сняло. Он вскочил, поднимая за собой Альву.

- Проснитесь, тревога! - И бесцеремонно пнул Кинтаро.

Против ожидания, тот не взвился, как ошпаренный, а только завозился сонно, зевая и протирая глаза. Альва спал на ходу, навалившись на плечо эльфа.

- Да проснитесь же! - закричал Итильдин, встряхивая Альву. - Лиэлле, Таро, черт бы вас побрал, это магия, чертова магия!

И со всей силы отвесил Альве пощечину.

Кавалер Ахайре вскрикнул, схватился за щеку и наконец-то взглянул на эльфа осмысленно.

- Разведи костер! - крикнул Итильдин, нашел бурдюк с вином и плеснул в лицо степняку.

Отфыркиваясь, тот схватился за меч, но эльф на него уже не смотрел. Лошади завизжали и заметались. Поднимаясь на дыбы, они били копытами и яростно рвались на привязи. Он увидел, как черная тень метнулась на спину одной из них. Вторая оборвала повод и умчалась в темноту, в слепом ужасе не обращая внимания на ветки, хлещущие по морде и крупу.

В эту минуту оживший костер осветил полянку. Черная пантера подняла окровавленную морду от трупа лошади и отпрыгнула за границу светового круга. Это было так похоже на его сон, что Итильдин на мгновение застыл, парализованный ужасом. Из оцепенения его вывел голос Альвы.

- Они боятся огня!

Кинтаро уже стоял спиной к костру, с обнаженным мечом в одной руке и кинжалом в другой. Альва с Итильдином тоже обнажили мечи.

- П…ц подкрался незаметно. Еще немного, и проснулись бы мы съеденными. - Кинтаро был в своем репертуаре.

- Тебе бы все шутки шутить! - огрызнулся испуганный Альва. - Этих зверюг там целая стая! А еще говорят, что они охотятся только в одиночку. Больше ни одному охотнику не поверю.

- Да брось, ну две, ну три. Справимся.

Но Итильдин не был так уверен. Нервная дрожь не покидала его тело. Он никогда раньше не боялся диких зверей, да что там, он убил их десятки за свою жизнь, - но эти черные призраки вызывали у него суеверный ужас. Он даже не мог сосчитать их, так быстро они двигались. И чутье подсказывало ему, что огонь отпугнул их ненадолго.

Запасенное топливо кончилось. Костер снова стал угасать. Чем тусклее светились угли, тем ярче разгорались желтые глаза пантер вокруг лагеря. Вдруг они все, как по команде, ринулись к ним. И наступил ад.

Звери нападали молча, возникая словно бы из ниоткуда, и так же молча пропадали, зализывая раны, прижимая к груди перебитую лапу, - без рычания, без визга. Они были повсюду, и число их словно бы не уменьшалось, несмотря на то, что трое людей неутомимо орудовали мечами, разбрызгивая направо и налево горячую кровь. Кинтаро принял на меч одного зверя и распорол его от шеи до паха. Зверь тяжело рухнул на траву к его ногам. Поскользнувшись в луже крови, Кинтаро чуть не выпустил меч. Другая пантера прыгнула на него, сбила с ног, и эльф едва успел пронзить ей шею.

- Они вообще дохнут или как? - прохрипел степняк, скидывая с себя тяжелое тело.

Пантера, только что казавшаяся мертвой, вцепилась ему в ногу. Кинтаро закричал от боли и ярости, взмахнул мечом и перерубил шею зверя. Оскаленная голова отлетела в сторону, фонтаном забила кровь, огромные лапы конвульсивно дернулись, и тело застыло. Остальные отступили, так же слаженно, как напали.

- Демоны какие-то. - Кинтаро сплюнул, зажимая рану. Он воткнул меч в землю, снял с ножен перевязь и стал накладывать жгут.

За его спиной пантера с распоротым брюхом поднялась на лапы.

С криком Альва вогнал ей в глаз кинжал по самую рукоятку. Пантера тряхнула мордой, зашипела и одним скачком исчезла из поля зрения. Кавалер Ахайре, побелевший, как полотно, посмотрел на Итильдина и Кинтаро.

- Боже милосердный, помоги нам! - прошептал он. Губы его дрожали. - Что здесь такое творится?

Обезглавленное тело пантеры дернулось и сделало попытку приподняться. Итильдин ударил мечом под правую лопатку зверя, туда, где билось сердце - по-прежнему билось, он его слышал! Труп осел на землю, чтобы через мгновение снова заскрести по земле когтистыми лапами.

Только теперь Итильдин понял, почему в Уджаи делали серебряное оружие.

Эльф сорвал со спины меч и одним ударом перерубил зверю хребет.

Клинок не нуждался в заточке. Он входил в плоть жуткого создания, как в масло. Казалось, шкура чудовища сама расступается перед серебром, дымясь и чернея.

Леденящий душу рев раздался из темноты. Четыре оставшиеся пантеры подкрадывались, беря их в кольцо: шерсть на загривках дыбом, глаза горят, с клыков капает слюна, хвосты хлещут по лоснящимся черным бокам. У одной пантеры из глазницы торчал кинжал.

- Боже праведный! Это оборотни! - выдохнул Альва.

Они прижались друг к другу спинами и выставили клинки. Альва шепотом начал читать молитву.

Черные молнии метнулись навстречу.

Дальнейшее слилось в сумасшедший кровавый вихрь. Лилась кровь, рычал Кинтаро, крутя мечом «мельницу», Альва размахивал тлеющим суком, выхваченным из костра, оборотни выли, получив от Итильдина удар серебряного клинка, и шерсть их дымилась. Обычный меч только отбрасывал их назад, и они тут же возвращались. Кинтаро изловчился и отсек голову еще одному зверю. Тут же другой сбил его с ног, и они покатились по земле рычащим клубком. Насадив пантеру на лезвие меча, как на вертел, Кинтаро отшвырнул ее от себя. Она припала к земле и снова прыгнула, целясь в горло, раздирая ему грудь когтями. С диким воплем Альва кинулся к ним, схватил зверя за холку, раз за разом вонзая лезвие меча в черную шерсть, и пантера отступила.