Дмитрий Выковывается - Мастер клинков - Клинок выковывается (обновление 17.01.10)

- Еще вопросы? - спросил я всех присутствующих. Гномы после моей отповеди сидели мрачные и задумчивые, а люди только пожали плечами.

- Тогда на сегодня все, все свободны.

Все тихо и молча разошлись, остались только Дарин и телохранители.

- Да, Макс, - даже нубиец был непривычно смиренен, - круто ты дал гномом под дых. Они аж позеленели от ярости.

- Он просто вскрыл нарыв, который все тщательно старались не замечать, - ответил за меня Дарин, - скрывали его, отводили глаза, старались не задумываться над этим, вот уже несколько столетий. Так что, когда их ткнули в него носом, трудно было ожидать другой реакции.

- Ладно, пойти, что ли, в кузне, поработать, - прервал я молчание, наступившее после его слов, - Тарак на месте, Дарин?

- Каждый день про тебя вспоминал, - Дарин невольно улыбнулся, видимо, вспомнив что-то, - грозился по приезде завалить работой.

- Хочу размяться немного, да и успокаивает меня работа в кузне, - я встал и пошел переодеваться в свою рабочую одежду.

- А, Максимильян… - интонации голоса мастера Тарака заставили меня поежиться.

- Приветствую вас, мастер, - я протянул ему руку, которую он с удовольствием пожал. - Ну, где тут обещанная гора дел для меня? Так хочется поработать, аж руки зудят.

От такого вопроса мастера перекосило, и было видно, что его давно заготовленная обличительная речь потеряла весь свой смак.

- Там десяток подков надо сделать, - он мрачно на меня посмотрел, поскольку я лишил его удовольствия. - Я пока пойду со своими поговорю, а то пролетели мимо меня, как подземные демоны, даже не поздоровались. Чего опять стряслось, не знаешь?

- Не-а, - с абсолютно честным лицом ответил я.

- М-да, ну ладно, я пойду тогда, - мастер снял свой фартук и вышел из кузни.

Я глубоко вздохнул, втягивая в себя такие приятные запахи раскаленного металла и тлеющего угля.

- Эх, хорошо тут все таки, - улыбнулся я своим мыслям и, сняв с крючка свой фартук, подошел к наковальне, на которой лежал образец подковы, по которой нужно было сделать еще десяток. Подкова оказалась простой, без шипов, с обычной канавкой. Подобрав нужные инструменты, я выбрал из кучи лома куски железа, подходящего по структуре для предстоящей работы, и приступил к делу.

Металл под моим молотом давно уже стал пластичным и послушным, как у деда, когда мы с отцом помогали ему кузне. Все же, изо дня в день выполняя большой объем однообразной работы, да еще и при таком контроле качества готовой продукции, как у мастера Тарака, я волей-неволей совершенствовал свое мастерство. Конечно, мне бы хотелось ковать что-нибудь более существенное, чем вечные подковы, гвозди, топоры и прочую домашнюю и сельскохозяйственную утварь, но Тарак был неумолим.

- Пока не научишься обращаться с молотом, нечего тебе прикасаться к священному ритуалу, - отвечал он стандартной фразой на все мои просьбы научить ковать мечи или доспехи.

Тихо напевая себе под нос, я закончил отбухтовку внутренней кромки, выровнял едва видимые глазу неровности на уже готовой подкове, для того, чтобы Тарак не отправил мое изделие снова в кучу хлама.

- Ну вот, первая пошла, - подцепил я остывающую подкову и положил остывать, хватая клещами заготовку для второй. Поскольку теперь большинство простых изделий я делал с первого нагрева, то вторую подкову у меня получилась даже быстрее, чем первая, и ее я тоже отложил в сторону, к первой. Подхватив третью болванку, я уже начал было поворачиваться в сторону горна, когда мой, уже тренированный на ошибки глаз, заметил странное несоответствие в цвете первой, уже остывшей подковы.

- Блин, - я тихо выругался, беря в руку теплую подкову и разглядывая ее на свет, лившийся из открытой двери кузни. Подкова была черной, как будто ее горячей опустили в масло.

- Что за хрень такая? - я вертел подкову в руках, недоуменно разглядывая ей со всех сторон, но ничего не менялось, железяка свой цвет менять не собиралась.

"Начать третью, или подождать, пока и вторая остынет?", - подумал я и решил, что лучше немного потерять время, чем потом переделывать сразу три подковы.

Чем больше длилось ожидание, тем более хмурым становилось мое лицо, подкова по мере остывания все чернела и чернела.

- Может быть, железо какое-то необычное? - произнес я вслух. - Примеси там какие редкие в нем оказались? - но тут же сам себе ответил: - Тогда бы и температура нагрева была другой, и переход цветов накаливания отличался, а тут ведет себя, как обычно.

- Ладно, допустим, металл с неизвестными мне примесями. Чем гадать, лучше возьму другое железо и скую оставшийся урок из него, - ничего не придумав, решил я, и, разворошив кучу железного хлама, добыл из него кусок железа, выбрав совсем отличающееся по структуре от тех образцов, которые брал до того.

Быстро отковав подкову, я с трепетом уставился на нее, ожидая, пока она остынет.

- Меня прокляли, - пробормотал я, в прострации усевшись на мешок с углем, поскольку остывшая подкова, изготовленная из совсем другого по кондиции железа, чем первые две, также весело отливала чернотой.

С упорством человека, твердо уверенного в том, что он делает, я выбрал из кучи самое науглероженное железо и, потратив вдвое больше времени на самую тщательную проковку, положил ее остывать.

- Приплыл, - не понимая, что происходит, я уставился на металл, который нахально менял свой цвет на угольно-черный.

- Ну что, Макс, закончил? - раздался голос Тарака, и мастер вошел в кузню. - Ты сделал только три подковы? - удивился он, мельком бросив на них взгляд, - я тебя прямо не узнаю, жизнь в столице тебя настолько изнежила?

- Они получаются черными, - тупо ответил я, показывая на подковы пальцем. - Я их и так, и сяк, а они цвет меняют, получаются черными.

Тарак удивленно воззрился на меня, но, поняв, что я не прикалываюсь, подошел к наковальне и взял подкову в руки. Затем цапнул вторую, а потом третью. Рассматривал он их долго, даже лизнул одну, а когда он обернулся ко мне лицом, я его не узнал. Волосы мастера стояли дыбом, глаза стали величиной с кулак, дышал он быстро и прерывисто.

- Стой тут, никуда не уходи, - быстро сказал он приказным тоном и выбежал из кузни. Я удивленно проводил его взглядом, невиданное дело, чтобы всегда степенно и с достоинством передвигающийся мастер бегал, как подмастерье. Поскольку я и не думал ослушаться его приказа, чтобы не навлечь на себя последствий, то решил сделать последнюю попытку и отковал топор для рубки деревьев. Процесс изготовления топора, по сравнению с ковкой подков, был значительно более сложным, поэтому работать пришлось с несколькими нагревами, кроме того, топор следовало закалить и отпустить. Закалка и нагрев до цветов побежалости прошли, как обычно, и я с трепетом стал дожидаться, когда топор остынет.