Мелисса Круз - Откровения (Любительский перевод)

Это ничего не значило для нее. Она бы никогда никого не стала спрашивать об этом - она было слишком горда. Может Чарльз мог бы просветить ее, казалось, что после своей отставки, он был он мало заинтересован в безопасности чего либо, сидел в своей комнате над старыми книгами и фотографиями, слушая к приглушенным старые записи.

"Как только атака на Хранилище перестала быть тайной, Серебрянная Кровь перестали быть мифом, который мы можем игнорировать. Мы должны быстро реагировать. Корковадо должно держаться," заявил Лоуренс.

О чем вообще говорил Лоуренс? Мими хотелось знать.

"Ну.И каков же план?" спросил Эдмунд. Атмосфера изменилась. Страдание, принесенное Кингсли, сменилось страданием, принесенным его новостью.

Кингсли смешал бумаги, которые лежали перед ним. "Я присоединюсь к своей команде в столице. Сао Паоло это крысиная нора. Отличное место для того, чтобы спрятаться. Потом мы отправимся в Рио пешком, проверим ситуацию в Корковадо, поговорим с некоторыми семьями."

Лоуренс кивнул. Мими решила, что он собирается завершать собрание, но ошиблась. Взамен он достал сигару из кармана на рубашке. Кингсли наклонился вперед с зажженной спичкой, и Лоуренс глубоко вдохнул. Дым наполнил воздух. Мими хотела махнуть рукой и напомнить Лоуренсу о правиле Комитета не курить, но не посмела.

Регис окинул сидящих за столом жестким взглядом. "Я понимаю, что некоторые из вас задаются вопросом, что здесь делает Кингсли," сказал Лоуренс, наконец ответив на вопрос, который был у всех на уме.

Он выпустил еще один клуб дыма из сигареты. "Особенно после докозателсьтв, предоставленных на суде крови. Однако, я понял, что Мартины, и в частности Кингсли, не виновны. Их действия были вызваны миссией, которая была назначена предидущим Регисом. Но ради защиты Ковен, я не могу говорить ничего более."

Ее отец! Чарльз что-то предпринял для этого - но почему Лоуренс не расскажет им, что же это было?

"Какая миссия?" потребовал Эдмунд. "Почему Конклав молчал об этом?"

"Это не наше право, чтобы спрашивать Региса," резко напомнил Форсайт Ллевеллин.

Нэн Катлер кивнула. "Не наше."

Мими могла видеть, что таблица разделена на две части: половина членов выражали негодование и беспокойство, в то время как другая половина была готова согласиться с заявлением Лоуренса. Не то, чтобы это было важно. Конклав не был демократией; Регис был бесспорным лидером, чье слово было законом. Мими дрожала от гнева. Что случилочь с Конлавом, который собирался сжечь ее только несколько месяцев назад? Это было не честно! Как они могли доверять "преобразованной" Серебряной Крови?

"Хочет ли кто выразить инакомыслие?" Лоуренс спросил небрежно. " Эдмунд? Дэшил?"

Дэшил склонил голову. "Нет, мы возлагаем нашу веру в Вас, Лоуренс."

Эдмунд неохотно кивнул.

"Спасибо. Кингсли вновь является голосующим членом Конклава, с полным статусом Венатора. Присоединяйтесь ко мне, приветствуя его. Без Кингсли, мы не узнали бы о Корковадо так рано.

Были даже небольшие аплодисменты.

Заседание закрылось, и Старейшины разделились на шепчущиеся группы. Мими заметила, что Лоуренс говорит вполголоса с Нэн Катлер.

Кингсли подошел к Мими и положил руку на ее локоть. "Я хотел сказать тебе, что сожалею о том, что произошло. Суд, всего на всего."

"Ты подставил меня," прошипела она, стряхивая его руку.

"Это была неизбежно. Тем не менее, я рад видеть, что у вас все хорошо", сказал он. Но его тон указал, что ее благополучие не имеет для него никакого значения.

Юноша вышел на свет, его лицо осветило пламя. Он выглядел так же - те же самые грустные глаза, те же самые спутанные темные волосы. На нем была та же грязная футболка и джинсы, которые он носил, как помнила Шайлер, в последний раз, когда она его видела.

"Дилан! Но как? Что случилось? Где ты был?" Она подбежала к нему, чтобы обнять его, счастливо улыбаясь. Дилан! Живой! Он не ожидал этого, но был очень рад. У нее было много вопросов к нему: что случилось ночью, когда он исчез? Как он сбежал от Серебряной крови? Как он выжил?

Все же, как только она оказалась рядом с ним, она поняла, что кое-что было очень неправильным. Лицо Дилэна было мрачно, сердито. Его глаза были несосредоточены и граничащие с истерией.

"Что происходит?"

Молниеносно, Дилан надавил на Шайлер своим умом, телепатическим толчком - но Шайлер была быстрее и отклонила удар ума.

"Дилан! Что ты делаешь?!" Она подняла свои руки, как будто пытаясь оградить себя, как если бы она могла защитить себя физическим барьером.

ХЛОП! Другой. На сей раз предложение должно было сбросить от балкона.

Шайлер задыхалась, ее мозг, чувствовал, что мог бы взорваться от давления, с которым он боролся.

Она побежала к террасе, не способна помешать предложению занять ее ум. Она просмотрела через свое плечо. Дилан был прямо позади нее. Он выглядел безумным и жестоким, как будто охвачен некоторой злой силой.

"Почему ты делаешь это?" она кричала, поскольку он послал еще одну мучительную, мучительную команду.

Прыгай!

Да. Она должна подчиниться, она должен повиноваться - прыгнуть! - да, она прыгнет, но если она не осторожна, и у нее нет времени быть…, она могла бы потерять свою опору…, она могла… О, Боже, что, если Лоуренс неправ? Что, если она не бессмертна? Она - половина человека после всего… Что, если она не выживает? Что, если, в отличие от другой Голубой Крови, цикл сна и отдыха и перевоплощения не принадлежит ей. Что, если эта жизнь - все, что она имеет? Но уже слишком поздно, чтобы волноваться об этом теперь - у нее нет никакого выбора. ПРЫГАЙ! Она не может видеть, куда она идет, она бьется и царапает для покупки…, Он прямо позади нее, таким образом она идет в…

Она прыгает с террасы, летит…

Нет времени, нет времени, чтобы схватиться за другой выступ, нет времени, чтобы схватить перила… Тротуар вырисовывается…

Шайлер готовилась к удару и приземлилась на ноги. На ботинки. Свалилась. Прямо в середину элегантной толпы скопившейся перед рестораном Перри Ст. Жители Нью-Йорка оставили к элементам, потому что они курили.

И во вспышке, Дилан был прямо позади нее. Так быстро, он был так очень быстрым…

Тогда сильное принуждение вступало во владение: это не было никаким простым предложением - это была потеря контроля. Сокрушительный. Это было тем, что Лоуренс сказал ей, был малоизвестный пятый фактор воздействия. Consummo Alienari. Полная потеря одного ума для другого.

Для Красной Крови, alienari значит мгновенная смерть. Для вампиров это вызывало безвозвратный паралич - ум, принятый так, чтобы желание было полностью подчинено. Лоуренс сказал ей, что брать кровь и воспоминания о поддерживающих вампирах, выполняя Caerimonia Osculor на их собственном виде, не было единственной вещью, которой была известна Серебряная Кровь. Они имели много других пыток и уловок в рукавах. Они не истощали всех своих жертв; некоторых из них оставляли жить, потому что они были более полезными для Серебряной Крови как пешки.