Виктор Яковлев - Эволюция долговременной фортификации

Во всех крепостях, вошедших в аншталт, полагалось иметь известное вооружение и содержать в мирное время определенные гарнизоны.

Петр разрешил также очень важный вопрос об укреплении столицы. Пока Выборг был в шведских руках, Петр особенно заботился об укреплении Петербурга, но как только "через взятие сего города (т. е. Выборга) С.-Петербургу конечное обеспечение получено", так работы по укреплению Петербурга были в дальнейшем своем развитии приостановлены. Следовательно, по мнению Петра, столица, находясь даже близко к государственной границе, не нуждалась в непосредственном укреплении, раз в ближайшем к ней районе были крепости, обеспечивавшие целесообразные действия армии и флота (если столица была близка к морю).

Из более внимательного рассмотрения сущности "петровского аншталта" можно вынести заключение, что в вопросе обороны страны Петр установил совершенно правильную точку зрения, что: "оборона страны зиждется на армии и флоте, истинное же назначение крепостей - служить опорными пунктами для целесообразных действий армии и флота".

Сильный толчок дальнейшему развитию фортификации в России дали прочное основание при Петре корпуса военных инженеров и организация соответствующих учебных заведений для подготовки будущих инженеров. Первоначально в России привлекались на службу иностранные инженеры (Гольцман - строитель Ямбурга, Ламбер, - составлявший проект Петербургской крепости, Люберас - принимавший участие в закладке Петербургской крепости и Кроншлота и др.); затем сам

Петр предпринял заграничную поездку и изучал на местах иностранные крепости; наконец он стал посылать за границу молодых людей для ознакомления с инженерным делом, которые после того делались инженерами. Из числа последних особенно выделился Корчмин. Он принимал участие во многих осадах, строил в 1706 г. полевые укрепления между Смоленском и Брянском на случай вторжения с западной границы шведов, а в следующем году исправлял и усиливал ограду московского Кремля и Китай-города и пр.

В 1712 г. в Москве была основана первая инженерная школа, а в 1719 г. другая инженерная школа была основана в С.-Петербурге. Ученики обеих школ, сообразно успехам в науках, повышались в звание кондукторов и потом производились в инженер-прапорщики. В 1724 году московская инженерная школа была упразднена.

Военные инженеры первоначально подчинялись учрежденной в 1711г. "Канцелярии главной артиллерии и фортификации", т. е. как бы перемешивались с артиллеристами. Главное назначение инженеров определялось "Воинским уставом", где говорилось, что: "Инженеры зело потребны суть при атаке или обороне какова места, и надлежит таких иметь, которые не точию фортификацию основательно разумели, и в том уже служили, но чтоб и мужественны были, понеже сей чин паче других страху подвержен есть". Инженеры, входившие в состав организации войск, имели и свои строевые обязанности, регламентировавшиеся тем же "Воинским уставом" следующими словами: "Когда инженер пеш марширует, тогда имеет он ружье свое, мушкет, пистоль и лядунку и идет в строю, како ему от главного артиллерии начальника приказано будет и под его командою оные обретаются".

В 1722 г. инженеры были отделены от артиллерии, был назначен особый генерал-директор над всеми крепостями с подчинением ему всех инженеров, причем для управления делами была учреждена "Инженерная контора". Это распоряжение и следует считать началом образования инженерного корпуса как самостоятельного учреждения в военном ведомстве. В 1724 г. полевые инженеры были отделены от гарнизонных, которые являлись строителями крепостей, тогда как первые состояли при войсках.

С введением в рассматриваемый период теоретического изучения в России инженерного искусства появилась и своя инженерная литература, сначала преимущественно переводная: были переведены сочинения многих западных выдающихся инженеров - Кегорна, Штурма, Римплера, наконец Вобана.

Сочинение Кегорна (или Кугорна) было переведено под заглавием: "Новое крепостное строение" и заключало в себе решение частного вопроса о преимуществе предложенных автором систем перед французским способом укрепления. Сочинение Штурма "Архитектура воинская" представляло собой сборник систем, рассмотрение которых могло принести некоторую пользу инженеру, уже достаточно изучившему теорию военно-инженерного искусства. Сочинение Римплера "О строении крепостей" имело целью показать недостатки существовавших в то время способов укрепления и предложить основные начала новых систем укрепления. Наконец труды Вобана были переведены под заглавием "Истинный способ укрепления городов" и "Вобана о атаке крепостей и укреплении оных", хотя последний труд появился уже в 1737 г., т. е. в период после Петра. Лучшим руководством по долговременной фортификации считалось при Петре "Паганово о военной архитектуре". При Петре же появилось оригинальное сочинение под заглавием: "Книга Марсова или воинских дел", заключавшее реляции наиболее замечательных сражений и журналы осад, произведенных русскими во время Северной войны с 1702 по 1713 гг.

В общем тогдашняя русская инженерная литература была богата числом трудов, но не все они соответствовали познаниям молодых инженеров; кроме того по недостатку хороших переводчиков переводные труды отличались зачастую неясностью, извращением подлинников и неопределенной терминологией. Чтобы упорядочить дело с переводами, Петр сам часто принимал участие в просмотре и исправлении переводов. Но надо заметить, что в терминологии и он сбивался: до своего путешествия по Европе во всех инструкциях и письмах, относившихся до и нженерного дела, он прибегал вначале к русским названиям, а потом стал прибегать и к иностранным словам и выражениям, преимущественно голландским и немецким, что оказало влияние на образование новой терминологии инженерного искусства (приступ - банкет, загрудный вал - бруствер, роговые шанцы - горнверк, горжа - горло и т. д.).

Особенное внимание обращалось в эпоху Петра на распространение инженерных познаний в войсках, что было охарактеризовано известным изречением самого Петра: "зело нужно, дабы офицеры знали инженерство".

В Петровскую эпоху были установлены вполне определенные начала рационального устройства крепостей, и потому в дальнейшем оставалось при детальной разработке устройства крепостей только следовать указанным началам, изыскивая каждый раз формы, соответствующие данной обстановке. После Петра и до начала XIX века вся фортификационная деятельность в России может быть подразделена на практическую и теоретическую. Первая проявлялась в исправлении и усилении существующих и в постройке новых крепостей и не представляла ничего особо замечательного, вторая - в составлении проектов, которые хотя и не были осуществлены, но зачастую заслуживали полного внимания.