Августин Аврелий - О книге Бытия, буквально

Не следует забывать, что в лучших кодексах стоит: еже бысть, в Том живот бе; так что выражение: живот бе надобно понимать так же, как и выражения: в начале бе Слово, и Слово бе к Богу, и Бог бе Слово. Итак, все, что создано, было в Нем уже жизнью, и жизнью не какою-нибудь, ибо и о скотах мы говорим, что они живут, хотя и не могут пользоваться участием в премудрости, но – жизнью, которая была светом для людей. Ибо разумные умы, очищенные Его благодатью, могут достигать до такого ведения, выше и блаженнее которого нет ничего.

Но хотя мы читаем и понимаем слова: еже бысть, в Том живот есть [указанным образом], однако остается и такое мнение, с точки зрения которого все, сотворенное Словом, есть в Нем жизнь; в этой жизни Оно созерцало все, когда творило, а как созерцало, так все и сотворило, видяй все сотворенное не вне самого Себя, а в самом Себе тако сочте. И это созерцание не было одним у Него, и другим у Отца, но одним и тем же у обоих, как одна у Них сущность. Так именно о Премудрости, Которою все сотворено, и говорится в книге Иова: Премудрость же откуду обретеся и кое место есть ведения? Не весть человек пути её, ниже обретеся в человецех (XXVIII, 12, 13). И несколько ниже: Cлышахом ея славу, Бог благо позна её путь: сам бо весть место ея. Ибо сам поднебесную всю надзирает, ведый, яже на земли, вся, яже сотвори. Ветров вес и воде меру егда сотворил. Тако видяй сочте (22-26). Этими и подобными свидетельствами доказывается, что все, прежде чем было сотворено, находилось в познании Творящего. И конечно там оно было лучше, где было более истинным, вечным и неизменным. Впрочем, достаточно сказать, чтобы каждый знал или веровал, что все это сотворил Бог; не думаю, чтобы нашелся настолько безумный человек, который бы помыслил, что Бог сотворил то, чего не знал. А если Он знал все это раньше, чем оно сотворено, то раньше своего сотворения оно, конечно, было Ему ведомо в том виде, как оно живет вечно и неизменно и составляет жизнь, по сотворению же – в том, как каждая тварь существует в своем роде.

Итак, хотя эта вечная и неизменная Природа, которая есть Бог, имеющий в Себе Самом причину бытия, как и сказано Моисею: Аз есмъ сый (Исх. III, 14), т. е. [существующий] совершенно иначе, чем как существует все, Им сотворенное, ибо существует истинно и первоначально, потому что всегда таков же, не только не изменяется, но и совершенно не может изменяться, не переходит ни во что, Им сотворенное, и все имеет в Себе первоначально, как самосущий; Он не сотворил бы ничего, если бы не созерцал, ни созерцал бы, если бы не имел, ни имел бы всего этого, когда оно еще не было сотворено, если [не имел] так, как существует Он Сам не сотворенный, – хотя, говорю, эта вечная и неизменная природа есть субстанция неизреченная и не может быть выражена человеком человеку иначе, как при помощи некоторых слов, обозначающих время и пространство (хотя она и существует раньше всякого времени и пространства): однако [Бог], сотворивший все, к нам ближе, чем многое сотворенное. О Нем бо живем, и движемся, и есмы (Деян. XVII, 28), тогда как весьма многое из сотворенного, будучи телесным, удалено от нашего ума по причине своего рода несходства с ним; с другой стороны, и самый ум наш не способен созерцать [много сотворенное] у Бога в тех идеях, по которым оно сотворено, чтобы, и не видя телесными чувствами, знать его число (quot), величину (quanta) и качество (qualia). Удалено оно бывает и от наших телесных чувств, потому что иди находится вдали от нас, или же отделено от нашего воззрения и ощущения стоящею между нами и им, либо заграждающею, средою. Отсюда происходит то, что познание твари труднее, чем познание Творца, хотя чувствовать Его благоговейным умом даже и в самомалейшей степени бесконечно блаженнее, чем знать всю вселенную. Поэтому исследователи века сего справедливо обвиняются в книге Премудрости: Аще бо толико возмогоша ведети, да возмогут уразумети век, сих же Владыку како скорее не обретоша (Прем. XIII, 9)? Ибо основания земли неизвестны для наших глаз, а Основавший землю близок уму нашему.

Перейдем теперь к рассмотрению тех дел, которые Бог сотворил разом и, закончив их в шестой день, почил от них в седьмой, а затем рассмотрим те дела, которые Он доселе делает. Ибо Сам Бог [существует] до века; то же, с чего начался век, как наш настоящий мир, мы называем сущим от века, а то, что рождается в мире, называем существующим в веке. Отсюда Писание, сказав: вся Тем быша, и без Него ничтоже бысть, несколько ниже говорит: В мире бе и мир Тем бысть (Иоан. I, 3, 10). Об этом деле Бога в другом месте написано так: "Ты сотворил мир от безОбразного вещества" (Прем. XI, 18). Мир этот, как уже нами было упомянуто, весьма часто называется именем неба и земли, которые, как говорит Писание, Бог сотворил тогда, егда бысть день; о словах небо и земля мы сказали, мне кажется, так, как соответствует это сотворению сего мира, именно – что он со всем, в нем находящимся, с одной стороны сотворен в шесть дней, а с другой – тогда, егда бысть день, в соответствие словам [Писания], что Бог созда вся обще (Сир. XVIII, 1).

Многих тварей настоящего мира мы не знаем, – тех тварей, которые находятся или на небе, т. е. выше, чем наше чувство может простираться до них, или на земле, в странах, может быть, необитаемых, или скрытых внизу, в глубокой ли пропасти или же в сокровенных земных недрах. Прежде чем были сотворены, они, конечно, не существовали. Каким же образом было известно Богу то, что еще не существовало? С другой стороны, каким бы образом Он сотворил то, что Ему было не известно? Ибо Он не сотворил ничего, чего не знал. Следовательно, Он сотворил то, что знал, и знал то, что еще не было сотворено. Отсюда, раньше своего сотворения, все и существовало, и не существовало, – существовало в познании Бога, не существовало в своей природе. Вот для чего и сотворен был тот день, которому оно было известно обоими этими способами, т. е. и в Боге и в собственной природе: в Боге – посредством познания как бы утреннего или дневного, а в собственной природе – посредством познания как бы вечернего. Что же касается Самого Бога, то я осмелюсь сказать, что, когда творил, Он знал [творимое] не иначе, а именно так, как ведал его сотворить Тот, у Него же несть пременение, или преложения стень (Иак. I, 17).

Само собою понятно, что для знания низших предметов Бог не нуждается в вестниках, как бы становится чрез них более знающим; но простым и удивительным образом Он знает все твердо и непреложно. Вестников Он имеет для нас и для них самих, ибо служить и предстоять Ему, дабы получать от Него наставления о низших [предметах] и повиноваться Его высшим заповедям и велениям составляет для них благо в порядке собственной их природы и субстанции. По-гречески эти вестники называются аггелои; этим общим именем обозначается все то горнее общество, под которым мы разумеем первоначально сотворенный день.