Владимир Чачин - Король с Арбата

На экране какой-то дядя с бородкой в ужасе читает записку, потом ее комкает, бросает на стол. И сразу надпись: «Ушла жена».

Потом этот дядя рвет с себя галстук, ерошит седую прическу, бессильно падает в кресло, и тут же надпись: «Душевные переживания».

Что было дальше, мы не знаем, потому что сразу пошло про другое.

Какие- то люди объедаются кремом, потом пирожными швыряются друг в друга.

И вдруг идет цветное кино. Я даже крутить перестал. Уж очень все красиво, Все синее, синее. И небо, и деревья, и трава. Костер с ярким огнем, тоже синим, около - синие люди. На небе радуга, люди в цветных нарядах, синяя вода, красные, зеленые крыши домов.

- Ой, как это они? - спрашивает Лидочка.

- Наверное, по кадрикам разными красками разрисовывают,- прикидывает Мишка.

- Я знаю, это вроде как продают картины «Раскрась сам»,- вмешивается Славик.

- Неужели каждый кадрик раскрашивают? - сомневается Лидочка.- Ведь очень долго.

- Не только раскрашивают, а бывает и рисуют.

- Как рисуют?

- Мультипликация называется,- объясняет Женька.- Каждый кадрик тушью рисуют. Животных разных, людей.

- А потом?

- А потом показывают на экран. Они двигаются. Вот прямо так поднимают руки, ноги, даже смеются.

- А на чем рисуют? На пленке? Да?

Мы не отвечаем. Я не знаю, Лева с Мишкой молчат, а Женька больше ничего не рассказывает, фокус в аппарате поправляет.

Смотрим кино дальше.

На экране ледокол носом льдины раскалывает, а потом сразу какой-то полуголый негр целится из лука. Он даже по успел выпустить стрелу, как наше новое «Попурри» окончилось.

- Давайте все сначала,- просит Славик. Мы перезарядили.

И снова на экране седой дядя комкает записку, хватается за галстук, падает в кресло, что означает «душевные переживания»… Потом пирожные, цветное кино, а вот наконец и негр целится из лука.

Кончилась наша новая картина.

Может быть, еще раз? - неуверенно предлагает Лева. Л давайте паше любимое,- теребит меня Славик,- давайте все вверх ногами.

Попробовали и так. Началось все с негра, а кончилось тем, что бумажка распрямилась, прыгнула со стола в руки седого дяди. Потом на экране светлый прямоугольник.

- Л теперь все сначала, канючит Славик. Я отказался крутить:

- Рука устала. Кто следующий?

Мишка взялся. До конца не докрутил, передал ручку Славику.

Покрутил Славик, потом мы ему снова зарядили, он опять покрутил. Еще до конца пленка не дошла, а Славик вдруг заинтересовался киноаппаратом:

- А что, если в него воды налить и рыб напустить? Будет видно на полотне?

Никто ему не отвечает.

Женька начал провода отключать, мы ему помогаем. Разряжаем наш аппарат.

- Ну, а что же дальше? - спрашивает Лидочка. Она сказала это будто самой себе, но мы услышали.

- И я о том же,- говорит Лева.

- Братцы, что бы еще придумать? - выгибает Женька из провода чертиков.

- Ты же говорил про мульти… как ее?

- Мультипликацию,- уточняет Женька.

- Ну, так давайте ее рисовать,- оглядывает нас Лидочка.- Как ее рисуют, Женя?

Женька из провода самолет делает, ему Мишка помогает.

- Ну как? Берут и рисуют. Вот как у нас в кино. На одном кадрике человек только рукой пошевельнул, на следующем чуть ее сдвинул, потом чуть выше поднял. Еще чуть выше, и так все понемножку, пока совсем руку не поднимает.

- И сколько же надо рисунков на одну руку?

- Ну, как у нас в кино,- неуверенно говорит Женька.- Если человек за секунду поднимет руку, значит, двадцать четыре кадрика. Вот как раз и будет двадцать четыре рисунка.

- Кошмар! - хватается за голову Лидочка.- Это где же

так рисуют?

- Где? Где? - злится Женька.- На киностудиях.

Мы рассматриваем Женьку. А он из провода выгибает что-то вроде писателя Гоголя.

- А рисуют прямо на пленке?

- Неужели на экране? Берут тушь и тонким пером рисуют. Что вам не понятно? - удивляется Женька и делает из Гоголя пулемет.

- Что-то ты, друг, загибаешь,- вздыхает Лева.- Разве можно по кадрику нарисовать целый фильм?

- Не фильм, а одну часть,- сдается Женька.

- А давайте попробуем,- вмешивается Славик.- Только не спорьте.

Мы решили попробовать.

В выходной к нам зашел Костя. Помялся в дверях, Нонке руку, маме руку, мне тоже. Я скорее с него пальто стаскиваю. Мама тут же суетится, а Нонка только сделала улыбку, а потом прошла в комнату.

Я его шапку вешаю, одеколон вдыхаю. У Кости на новеньком пиджаке комсомольский значок.

- Ну, вот так,- выдыхает Костя, приглаживая волосы, и i пять топчется.

- Ну, вот так,- говорю я,- пойдем.

- Подожди-ка,- мнется он,- там у меня в кармане…

Костя вынимает из карманов пальто печенье, потом шоколад. На меня вопросительно смотрит, рукой махнул:

- Эх, была не была,- и вытаскивает бутылку вина.- Как? Можно?

Я не знаю. Но раз уж куплено, то чего же?

- Подожди-ка,- засуетился Костя.- Еще халва была. Мы входим. Я все на стол, а Костя бутылку за спиной

прячет. На меня посмотрел, опять вздохнул:

- Эх, была не была,- и бутылку ставит.

Нонка смеется. Мама к себе за занавеску ушла. Я даже испугался: неужели не придет?

Она вернулась. В руках наша новая скатерть. Расстелили. Уселись.

Л туг стук в дверь. Громкий, уверенный. Я кинулся открывать. В дверях студент, на очки дышит.

- Ну и мороз сегодня! Нона дома?

Я киваю.

Он раздевается, вешалкой интересуется. Осторожно спрашивает:

- Это кто?

- Да так… Нонкин жених,- говорю я.

Он на меняОЧКИ направил, покашливает, пальцами шевелит.

- Какой жених?

- Да Костя… Главный киномеханик всех театров Плющихи. Л что, мне жалко, подумал и добавил: -Также Арбата.

- И Марьиной рощи,-успокоившись, дополняет гость, аккуратно дует па расческу.

- Возможно,- говорю я.

Выбежала Нонка, затормошила:

- Ой, Геночка! Проходи, проходи.

За столом сначала молчим. Мама про мороз начала. Студент поддержал, показал всем красное ухо, халву трогает.

Я Костю про мультипликацию расспрашиваю. Костя обрадовался, рассказывает, как все это получается. Мама нас слушает, часто удивляется:

- Надо же!

- Вообще в этой мультипликации неограниченные возможности, - вдруг говорит студент.- Можно даже рисовать жизнь марсиан, а хотите, так и полет на Луну. Все можно, - он задумался.- Н-да. Неограниченные возможности.

- Это на пленке рисуют? - спрашиваю я.

- Я не знаю точно, как это делается. Но только не на пленке.

- Конечно, не на пленке,- говорит Костя.- Переснимают каждый рисунок.

- Еще чаю, пожалуйста,- предлагает мама.

- Костя, а вот тушью и пером… ну, самым тонким, можно рисовать на пленке?

- Можно, Алешка. Только на целый фильм сил не хватит.

- А на сколько хватит?

Костя достает газету, чертит прямо на ней карандашом, объясняет:

- Попробуйте нарисовать хотя бы взлет самолета. Вот так, по диагонали. Из нижнего угла кадра в верхний угол. Весь взлет пусть будет кадров на десять… пятнадцать.