Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

Второй матч состоялся в Торонто - хоккейной столице Канады. Хоккей здесь божество, которому поклоняются все, независимо от возраста и пола. Хоккей! Хоккей! Хоккей!

В Торонто, как и два года назад, мы потерпели поражение со счетом 1:4. Я так до сих пор и не пойму, отчего же все-таки не заладилась игра у наших защитников, что с ними случилось? Конечно, условия были непривычными: площадка уж больно маленькая. Наши ребята привыкли действовать широко, они любят за воротами побегать, в пас поиграть. А здесь никакой свободы для маневра: пространство между воротами и задним бортом всего в метр шириной - не очень-то разбегаешься. Да и тактически, по-моему, наши защитники сыграли неверно. Васильев и Гусев почему-то совсем не страховали друг друга.

Ох, и устал же я! Два периода отстоял, в перерыве говорю тренеру К. Б. Локтеву:

- Не знаю, хватит ли сил… А он мне:

- Потерпи, Владик. На тебя вся надежда.

Я вышел на лед, чувствую: совсем не успел отдохнуть. И что вы думаете? На первых же секундах Маккензи, как разъяренный бык, прорывается к моим воротам. На первых же секундах!… Я сразу включился, сразу забыл обо всем. Я видел только Маккензи и по его замаху, по его глазам старался понять, куда он бросит. Отбил… И пошло, и поехало. Бросок, еще бросок, еще… Справедливости ради надо сказать, что большинство канадских атак завершались как-то бестолково. Выходят к воротам и бросают. Нет, чтобы обмануть меня, обвести, выманить из ворот… Нет, выходят и лупят изо всех сил. Будто хотят пробить меня насквозь. Это и есть то, что называется прямолинейностью канадского хоккея.

И куда только подевалась усталость? Я играл словно в каком-то забытьи. На меня нашло нечто такое, что не объяснить словами. Вдохновение, может быть. Да, наверное, лучше всего это назвать вдохновением. Все во мне было обострено до предела. Я не мог себе позволить даже секунду передышки, но, вероятно, это было к лучшему: расслабься я хоть на мгновение, и мог напрочь улетучиться мой настрой.

В третьем периоде мы «заработали» буллит. Интересная была ситуация. По нашим правилам буллит может произвести любой игрок команды. В профессиональном же хоккее порядок другой. Здесь этим правилом пользуется либо пострадавший, либо кто-то из хоккеистов, находившихся на площадке во время нарушения правил. Но этого я тогда не знал. И вот смотрю: выходит против меня какой-то долговязый парень. Не Халл, не Хоу, а совершенно мне неизвестный канадец. Как потом выяснилось- Уолтон. Ну, думаю, раз ему доверили, значит, это у них самый техничный игрок, большой мастер обводки. Обычно в таких случаях я себя спрашиваю: возьму или не возьму? А тут не думаю ни о чем. Все погасло. Вижу только соперника и шайбу… И ничего больше. Пока атакующий игрок не пересек синюю линию, я не могу двигаться с места. Но вот Уолтон прошел синюю линию, я сразу выскакиваю ему навстречу - чтобы закрыть как можно большую часть ворот. Выскакиваю так резво, что канадец от неожиданности робеет и явно торопится с броском. Ну, такие-то шайбы я беру. Трибуны взревели непонятно от чего - то ли от досады, то ли от восторга. Уолтон ко мне подъехал:

- Гуд гейм! Хорошая игра! Я ему:

- Сэнк ю. Спасибо.

Когда мы вернулись в раздевалку, ноги у меня подкосились, и в полном изнеможении я рухнул на скамейку. Все прошло, и осталась только смертельная усталость.

Десятки вопросов роились в голове. Смогу ли я и дальше выдержать столь жестокий штурм? Найдут ли, наконец, свою игру защитники? Неужели канадцы все матчи проведут в таком ураганном темпе? Как справиться с Халлом? Почему канадский арбитр Браун не засчитал гол, забитый Петровым?

В самолете, когда мы летели из Торонто в Виннипег, я спросил судью Брауна, отчего ему изменила объективность?

- Не напоминайте, пожалуйста, об этом, мистер Третьяк,-горестно покачал головой канадец.- Мне так плохо. Из 20 тысяч человек, которые присутствовали в зале, я один не увидел гола.

Наши хоккеисты очень достойно пережили столь явную несправедливость. Мы привыкли к тому, что слово судьи - закон. А интересно, как бы реагировали канадцы, случись с ними такое?

Сильны наши соперники. Пока они играли явно лучше нас. С подъемом. Самоотверженно. Каждый из них был готов грудью отражать шайбы, даже ветеран Горди Хоу. Удачной кажется мне и тактика канадцев - действовать от обороны, на контратаках. Та самая тактика, которую мы успешно применяли в Канаде два года назад. Но мне не верилось, что наши соперники выдержат до конца такой ураганный темп, что они и впредь будут играть на такой высокой ноте.

Запись из дневника: «Перед третьим матчем мы собрались всей командой (только без тренеров) на традиционное комсомольское собрание. Мы понимаем: если и завтра счет будет за канадцами, тогда выиграть серию станет очень трудно. Почти невозможно. Нам нужно было встретиться друг с другом, посмотреть друг другу в глаза, сказать те скупые слова, которые для каждого в данный момент значат чрезвычайно много». Ажиотаж, который царил перед игрой, не поддается описанию. Десятидолларовые билеты шли с рук за 200 долларов. Тон выступлений печати резко переменился. Канадцы, кажется, серьезно поверили в то, что сборная ВХА победит нас.

Виннипег - родина Бобби Халла - одного из самых великих хоккеистов Канады и одного из самых добродушных людей, которых я только встречал. Бобби Халл- образец выдержки и спокойствия. Возможно, на характер этого человека наложила отпечаток его вторая после хоккея профессия: он фермер, разводит коров. Халлу было 35 лет, но его игра все еще не утратила свежести и задора. Он умеет в хоккее все. Еще бы не уметь, ведь Бобби Халл впервые взял в руки клюшку, когда ему исполнилось всего четыре года. В 18 лет он стал профессионалом. Интересно, что Халл в отличие от своих коллег приходил на все тренировки сборной СССР и очень внимательно наблюдал за нами. И он, и другой великий хоккеист из команды «Канада-74» 46-летний Горди Хоу жили в таких же скромных номерах, как и все остальные канадские игроки. Халл и Хоу первыми выходили на лед во время тренировок. Своим подчеркнуто скромным поведением они словно постоянно напоминали молодым игрокам: смотрите, как должны вести себя настоящие хоккеисты.

Только однажды Халл очень озадачил меня. Дело было - тут я немного забегу вперед - после четвертого матча со сборной ВХА. Канадцы устроили для всех хоккеистов банкет. И вот вижу, как Бобби подходит к Валере Васильеву с полной бутылкой водки:

- Пей,- протягивает ему.

- Не могу,- ответил Васильев.- Режим.

- Ты же русский, а какой русский не любит выпить?

- Кто это тебе сказал,- обиделся Валера.

Тогда Халл, ни слова не говоря, раскупорил бутылку и прямо из горлышка влил в себя ее содержимое.