Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

Психолог . Как вы считаете: нужно ли команду заранее приучать к агрессивным шумовым эффектам зала? В США, например, нечто сходное применяют при обучении боевых пловцов. Когда они на учебных занятиях штурмуют острова, через мощные репродукторы к ним доносятся оскорбительные слова. Такая обработка приводит штурмующих в ярость и снимает неуверенность и страх перед трудностями.

Третьяк . Не знаю, может быть, надо попробовать, но только для игры с канадцами, только для них.

Психолог . Какие бы вы могли назвать стимулы, формирующие и поддерживающие активность на всем протяжении тренировочных сборов и игр?

Третьяк . Приятно, не скрою, получать призы и награды за добытую в борьбе победу. Не последнее место занимает и признание зрителей, которые чутко отзываются на нашу игру.

Психолог . В интервью журналистам вы часто подчеркиваете важность для хоккеиста таких качеств, как мужество, смелость, крепкая воля… Означает ли это, что человек, не наделенный смелостью в должной мере, не может рассчитывать на высокие результаты в хоккее?

Третьяк . Я, по существу, веду речь о том, каким должен быть характер хоккеиста. А характер- понятие динамичное. Твердая воля, мужество, смелость воспитуемы. Я пришел на лед отнюдь не храбрецом. Не скрою, плакал, бывало, от боли и страха. Сам хоккей закалил мой характер. У наших тренеров всегда были и есть свои «фирменные» упражнения для выработки у игроков волевых качеств. К примеру, А. В. Тарасов включал в тренировки бокс, борьбу, заставлял нас прыгать с высоких стенок. И горе было тому, кто допускал при этом хотя бы маленькую слабость.

В 1971 году в Швейцарии Тарасов после раскатки оставил на льду Шадрина, Зимина и меня. Говорит нападающим:

- Один из вас бросает по воротам Третьяка шайбу, а другой в это время толкает вратаря, бьет его, мешает ему. Ясно?

Ребята засмущались:

- Как это мы будем Владика бить?

- Вы что, голубчики! - загремел Тарасов.- Нашлись тут кисейные барышни! Хотите до вечера на льду кувыркаться?

Ох, и досталось же мне тогда…

Я еще был юный, неопытный. После каждой тренировки уходил со льда в синяках и ссадинах. Бывало, бросит кто-нибудь в упор, я с обидой на этого игрока клюшкой замахиваюсь: ты что, мол, убить меня хочешь? А Тарасов тут как тут:

- Ах, вам больно, молодой человек? Вам надо не в хоккей, а в куклы играть. А ну, кувыркаться- двести раз!

Потом отмякнет немного:

- Запомни, тебе не должно быть больно. Забудь это слово - больно. Радуйся тренировке. Ра-дуй-ся!

Впоследствии много раз я с благодарностью вспоминал те уроки.

Хоккей - занятие само по себе суровое, а если соперник попался, мягко говоря, невоспитанный, то здесь уж надо уметь и постоять за себя.

В том же 71-м году мы проводили за океаном серию товарищеских матчей с любительской сборной США. Американцы подобрались драчливые: лезут на рожон, затевают стычки, пускают в ход кулаки. Вот в очередной раз, когда на льду осталось трое наших хоккеистов и четыре соперника, они опять затеяли побоище. Судьи вели себя как-то нерешительно, вижу - дело плохо, достается нашим. А у вратарей есть неписаный закон: что бы ни происходило на площадке - стой в воротах и не вмешивайся. Обе команды в полных составах могут выяснять отношения, голкиперов же это как будто не касается. Поглядывают издалека, настрой берегут. Вы, наверное, обратили внимание: я этого правила придерживаюсь строго. Да и по натуре своей никогда драчуном не был. Но тогда, каюсь, не выдержал, вступился за своих. Зачинщик драки капитан американцев Кристиансен, наверное, долго будет помнить тот матч. Отбил я ему охоту кулаками размахивать.

Конечно, случай из ряда вон выходящий. Больше я такого не припомню. И хорошо.

До сих пор в сборной рассказывают историю, как Анатолий Владимирович учил хоккеистов прыгать с вышки в воду. Смелости учил, иными словами… Однажды, во время третьей за этот день тренировки, он вдруг объявляет:

- Со льдом покончено. Бежим в бассейн.

Дело было в ЦСКА, бассейн там в двадцати метрах от Дворца спорта. Прибежали ребята, разделись, ждут, что дальше делать. Тарасов показывает на Бориса Майорова:

- За славным капитаном команды все на пятиметровую вышку бегом марш! А оттуда-головой вниз! Ну-ка, Боря!

Майоров поднимается и нерешительно идет к вышке, а Сологубов ему шепчет:

- Ты попроси Тарасова, пусть он вначале сам покажет.

Борис мгновенно сориентировался:

- Анатолий Владимирович, а мы не знаем, как надо прыгать вниз головой. Просим показать.

Все сидят на скамеечке, с интересом смотрят. А тренер, как он потом говорил, ни разу не прыгал с вышки и вообще высоты побаивается. Он неторопливо подошел к лестнице, один из стоящих здесь прыгунов в воду ему посоветовал:

- Вы,- говорит,- не отталкивайтесь, а просто падайте на воду головой вниз.

Тарасов смело встал на краю мостика, задумался на минуту и прыгнул. И, конечно, плашмя ударился о воду. Но зато вслед за ним прыгнули все остальные. И не по одному разу. На вышку полез даже хоккеист, который не умел плавать. Его отговаривают: тебе, дескать, нырять не обязательно, посиди. А он:

- Еще подумает тренер, что я трус.

Всей командой потом его выуживали из бассейна.

Лет десять, наверное, прошло с тех пор, а в сборной все еще рассказывают про тот случай.

А как наши наставники учили защитников ловить на себя шайбу! Они ставили игрока в ворота - в полной амуниции, но без клюшки и с синей линии его расстреливали. Защитник должен был отбивать шайбы своим телом. Все через это прошли. А почему, вы думаете, так отчаянно смело ложились под шайбу Рагулин, Давыдов, Ромишевский, Кузькин, Брежнев, Зайцев?…

Само собой ничего не бывает.

Несколько лет назад я получил письмо от одного мальчика, который спрашивал у меня совета: как из труса сделаться храбрецом? Этот мальчик писал о том, что с ним не хотят дружить сверстники, его дразнят девчонки, а всему виной робость, которой он «подвержен от рождения». Да, да, так и написал мой юный корреспондент: мол, я трус врожденный, а поэтому, значит, неизлечимый. Было там что-то и про зайца, которого не сделаешь львом, словом, письмо дышало безграничным унынием и грустью. А я прочитал его и… улыбнулся. Вспомнил себя на пятиметровой вышке, свой страх и стыд.

Конечно же, это ерунда-про врожденного труса. Я верю в то, что, одержав однажды хотя бы маленькую победу над собой, над собственной робостью, мой юный друг посмотрит на все иными глазами. Только надо с чего-то начать и хорошо бы не откладывать это на завтра.

Кстати, я-то ведь прыгнул тогда с пятиметровой вышки.

В конце концов, повторяю, человек сам делает себя хорошим или плохим, храбрецом или трусом.