Владислав Третьяк - Когда льду жарко…

- Невозможно!

- Но ведь Плант берет такие шайбы…

- И Коноваленко берет. Но тут уже не в их реакции дело.

- Опыт,- догадался я, еще не ведая, куда клонит учитель.

- Это слишком общо- опыт. Думай!

Я, откровенно говоря, был растерян. Что же получается? Выходит, самой молниеносной реакции окажется недостаточно, чтобы успешно соперничать с лучшими форвардами? Тренируйся не тренируйся, а в любом случае ты, вратарь, обречен на неудачу?… Тарасов, насладившись моим замешательством, сказал:

- Знаешь, что поможет тебе разорвать этот заколдованный круг? Интуиция! Ты должен научиться читать мысли. Да, да! Еще до того как соперник бросит шайбу, ты должен знать, куда будет сделан бросок. Ты должен предугадывать, как в следующий момент станет развиваться атака, кому нападающий отдаст пас, когда последует бросок по воротам… Ты должен все знать про нападающих! Все знать про защитников! Знать про хоккей больше любого хоккеиста!

Понимаете, чего хотел Тарасов? Если сейчас вам порой кажется, что шайбы сами летят в мою ловушку, не заблуждайтесь: я вовсе не фокусник, мне помогает выработанный за долгие годы дар предвидения-то, о чем когда-то говорил Тарасов. Бывает, нападающий еще только замышляет бросок, а моя левая рука уже самопроизвольно идет на перехват шайбы.

Раньше, насколько я знаю, когда команда обсуждала вопросы тактики, когда тренер давал установку на матч, когда вспыхивали какие-то споры, вратари сидели и помалкивали. Их мнением интересовались редко, еще реже с ними считались. Тарасов в конце 60-х годов этот порядок поломал. Я с самого начала стал принимать самое живое участие в жизни команды. Когда Анатолий Владимирович перед матчем приглашал к себе для беседы поочередно все пятерки, я шел на эти совещания с каждым звеном. Внимательно слушал старших товарищей, высказывал свое мнение. Бывало, нападающие, придумав какой-нибудь новый тактический ход, спрашивают:

- Как ты считаешь - пойдет?

- Хорошо,- отвечал я.- Никакой вратарь это не разгадает.

Или, напротив, я подвергал идею безжалостной критике, и прославленные ветераны, иным из которых я годился по возрасту в сыновья, уважительно слушали вратаря-мальчишку. Согласитесь, эта деталь ярко характеризует климат в нашей команде.

Я рос, жадно впитывая в себя не только хоккейные премудрости, но - и это важнее всего-постигая суть таких понятий, как коллективизм, взаимовыручка, ответственность перед товарищами, мужество, смелость. С самого начала тренер приучал меня творчески относиться к своей роли, он хотел, чтобы я работал в первую очередь головой, а уже потом - руками и ногами. По вечерам на базе в Архангельском Тарасов нередко приглашал меня к себе в комнату. Такие вечерние вызовы обычно ничего хорошего не сулили: все знают, как крут был наш тренер, он мог даже за маленькое прегрешение наказать так, что будешь помнить всю жизнь. Поэтому, честно признаюсь, я всегда шел к нему с некоторой опаской. (Да и кто из армейцев про себя такого не скажет?)

- Садись,- говорил Анатолий Владимирович.- Да не бойся, ближе садись.

Тут я обычно вновь обретал присутствие духа, потому что, если бы тренер собирался меня отчитывать, он не стал бы говорить со мной на «ты». Он начал бы так: «Вы, молодой человек…»

- Владька, не кажется ли тебе, что ты стал пропускать нижние шайбы чаще, чем следует? Давай-ка подумаем, что да как.

И вот сидим, думаем. А утром на тренировке Тарасов не преминет спросить:

- Ты новые упражнения придумал? Какие - покажи.

И попробуй я только не придумай…

… В августе 1969 года я впервые поехал с командой ЦСКА в Швецию. Команда участвовала в товарищеских матчах, а меня тренер привез в небольшой городок Вестерос, где шведы проводили учебно-тренировочный сбор своих вратарей. На сборе, кроме меня, были восемь лучших шведских голкиперов. Мы тренировались с утра до вечера. Я хотел доказать, что тоже не лыком шит, но, откровенно говоря, трудновато мне было тягаться со шведами. Хольмквист бегал в два раза быстрее. Я внимательно следил за всеми упражнениями шведов и кое-что брал себе на заметку.

Теперь шведы шутят, что именно они дали мне путевку в большой спорт. Насчет путевки, конечно, преувеличивают, но некий талисман, с которым связаны мои первые успехи, я действительно из Скандинавии привез. Это была майка, подаренная Хольмквистом. Я считал ее счастливой. Майка износилась до дыр, мама устала ее зашивать, а я все никак не мог расстаться с ней. Но, конечно, важнее всего был тот опыт, который я позаимствовал у лучших шведских вратарей. До сих пор использую в своей тренировке упражнения, «привезенные» десять лет назад из Швеции.

…Вернувшись в Москву, наша команда приняла участие в турнире на приз газеты «Советский спорт». Сначала я сыграл в матче с «Трактором». Вышло довольно удачно - 3:2 в нашу пользу. Следующий матч был с чемпионом страны - «Спартаком». Я был уверен, что теперь-то наверняка в ворота поставят нашего основного вратаря - Колю Толстикова. Но за несколько часов до матча Тарасов объявляет: «Играть будет Третьяк». Вот это да! У меня колени затряслись. Ребята, заметив мое волнение, стали успокаивать, но я видел, что и им тоже не по себе: мальчишка будет защищать их ворота в такой ответственной встрече…

Матч начался бурными атаками форвардов «Спартака». Но, кажется, удача в тот вечер была не на их стороне. Все шайбы летели прямо в меня. Зрители горячо аплодировали каждый раз, когда мне удавалось отразить даже легкий бросок. Они явно боялись за мальчишку, который защищал армейские ворота. Мы выиграли с преимуществом в пять шайб, и я был самым счастливым человеком на свете. Вечером по телевидению сказали, что Третьяк - главный герой матча ЦСКА - «Спартак».

- Валерка, неужели это про меня? - спросил я брата, боясь поверить услышанному.

- А про кого же еще? - смеялся брат.- Молодчина!

Но я все равно не верил.

Потом снова были тяжелые тренировки и игры. Я старался доказать, что успех в матче со «Спартаком» не случаен, что я и в самом деле Вратарь. Доказать это было не так-то просто: многих смущал мой возраст. В мировой практике еще не было 17-летних вратарей.

Перед началом традиционного турнира на приз газеты «Известия», который собирает лучшие любительские сборные мира, А. В. Тарасов предложил тренерскому совету Федерации хоккея СССР включить меня в сборную. Его не поддержали: «Молод еще Третьяк, разве можно на такого мальчишку надеяться?…» Тарасов настаивал на своем.

Так в конце 1969 года я попал в сборную СССР.

В моем архиве хранится вырезанная из газеты заметка, которой я очень дорожу. В небольшом интервью А. В. Тарасов, пожалуй, впервые публично похвалил меня. Вот текст этого интервью:

- Чем вам понравился молодой вратарь?