Гай Орловский - Принц – Консорт

Я отступил на шаг, не в силах смотреть на яркий свет, а он, резко помолодевший, вскрикнул с восторгом:

– Мы прощены!…

Второй проговорил с земли слабым голосом:

– Мы возвращаемся.

Его тоже охватил свет, и через мгновение, когда разом погасло, я видел только блестящие от крови монстра мелкие камешки. Я оглянулся на тех двоих, что погибли в пасти монстра, но их тела тоже превратились в свет.

Хреймдар охнул, как мне показалось, с жалостью. Туша диковинного чудовища, из которого можно было наковырять чего-то ценного, исчезла, даже галька под ногами стала сухой и тусклой.

– Кто… они были?

Я пожал плечами.

– Это ж вы эрудит. Я только отважный рубатель.

Он покачал головой, взгляд его серых глаз, устремленный на меня, показался мне чересчур странным.

– Ваше высочество, вы это вот называете скучными занятиями политика?

– Ну, – протянул я, – как бы да. Увязаю в житейских буднях… Вот так и жизнь пройдет в подобной мелочной суете, а потом вспомнить будет нечего!

Он просипел, тяжело отсапываясь:

– Не… че… го?

– Ну да, – сказал я сердито. – Может быть, я рожден для великих дел? Кто знает?… Но так и прокопаешься в таком вот… Как будто можно перебить всех гадов своими руками! Нет, надо систему менять…

Он сказал вздрагивающим голосом:

– Меняйте, а я теперь вообще не высуну носа из своей башни! Ничего себе житейские мелочи.

Меня самого встряхивало после пережитого, но мы, мужчины, немножко актеры даже в отсутствие женщин, я сделал вид, что зевнул, и сказал уныло:

– Да-да, вы правы. Мне пора. Завтра коронация. А потом я… фью!

– Вас только церемония держит?

– Для народа она все, – напомнил я важно. – Потому для его спокойствия и умиротворения мы сделаем все. Даже нарядимся этими клоунами.

Он огляделся.

– Судя по тому, что это черное тащило нас сквозь камни недолго… мы все еще в Мезине?

– Недолго, – сказал я, – не показатель. За это время мог бы утащить нас на край света. Но я просил…

– Велели!

– Велел, – согласился я скромно, – велел отнести к ближайшей щели. В смысле, расщелине в земле, а то улыбочка у вас что-то больно ехидная.! Так что да, в Мезине. Как предполагаю, я не очень уж географист… А что, подумываете ножками-ножками? С палочкой в руке? Чтобы собак отгонять?

– В другой раз, – ответил он.

– Или фьють, – спросил я, – и в своей башне?

Он вздохнул.

– Не смогу вот так сразу. Заклинание готовить нужно долго, а еще и силы копить. У меня было наготове то, останавливающее… Его я приготовил на случай, если бы вдруг в недрах что-то напало.

– Тогда как?

Он посмотрел на меня с сомнением.

– Я смогу. А вот как вы?

– Тоже, – ответил я скромно. – Двумя… нет, тремя способами.

– С ума сопши, – пробормотал он. – Даже тремя? Тогда… ну, давайте! Вы обратно к своему коню и собачке?

– Не к жене же, – ответил я.

Он вздохнул, опустил голову и пробормотал короткое заклинание. Некоторое время ничего не происходило, я видел, как он сосредоточивается, стискивает кулаки, затем тело его начало деформироваться и опускаться к земле, словно из него разом выдернули все кости.

А оттуда поднялась огромная взъерощенная птица, посмотрела на меня дикими глазами.

– Осторожно, – сказал я, – птичка, не вздумай клюнуть.

Птица смотрела недоверчиво, как я опустился на четвереньки, а поднялся уже птеродактилем, с гладкой блестящей кожей и туго натянутыми перепонками на могучих крыльях.

Некоторое время мы ревниво рассматривали друг друга, хотя у него, похоже, некоторое преимущество в скорости полета, зато у меня наверняка выще драчливая мощь и защита, затем мы церемонно раскланялись, у птиц и птеродактилей это получается намного лучще, чем у людей, журавли так вообще обожают танцы, по- вернулись одновременно друг к другу спинами, как в синхронном плавании, и разом прыгнули в небо, даже не отталкиваясь задницами.

В замке Гельвеции, а теперь Астриды, где столько всего случилось, никто охрану не несет и на небо не смотрит. Я благополучно приземлился на башне, торопливо сбежал вниз, где у двери уже ждет Бобик.

Он сразу напрыгнул и прижал к каменной стене, требуя ответа, где и почему пропадал так невообразимо долго, что просто с ума сойти.

– Как я тебя люблю, морда, – сказал я с чувством, чмокнул его в нос и, сбросив лапы с груди, двинулся в донжон.

Бобик опередил, ворвавшись в холл первым, и гулко гавкнул, объясняя всему местному народу, как генеральный церемониймейстер, что его великий друг и хозяин изволил прибыть, так что всем строиться, опустить хвосты и кланяться.

Астрида вышла навстречу, уже переодетая как леди, это ей идет, несмотря на миниатюрность, пышные волосы убраны под платок, подол платья тащится по ступенькам, даже вырез на груди весьма скромный, хотя размер спрятать невозможно, да и, как мне показалось, она и не пытается это сделать.

– Ваше высочество, – сказала она с тревогой, – куда вы исчезли так надолго?… Гельвецию под надзором священника уже отправили по дороге к монастырю.

– Ричард, – напомнил я.

– Что? – переспросила она, поняла, что я имею в виду, покачала головой. – Нет, ваше высочество, а то привыкну и ляпну при всех… Надеюсь, милую Гельвецию сумеют избавить от вселившегося в нее демона.

– Да-да, – согласился я, – мы ни в чем не виноваты, это нечистый нас попутывает, звезды не так встают, черная кошка дорогу перебежит, хвостатая звезда прошла по небу…

Она посмотрела исподлобья.

– А что, не так?

– Астрида, – сказал я с чувством, – я целую твою переднюю лапку и с твоего позволения отбываю.

Я протянул руку ладонью вверх, она пугливо спрятала руки за спину.

– Нуда, еще укусите!

– Я б тебя всю укусил, – ответил я. – Или съел.

Она слегка присела в прощальном жесте.

– Счастливой женитьбы, ваше высочество!

– Не язви, – сказал я сердито. – Завтра только коронация, а потом отбуду за Большой Хребет. А любить буду пламенно и верно только тебя, ты же знаешь!

– Знаю, – ответила она ехидно, – а как же еще?… Только меня, еще бы!… Эх, ваше высочество, сколько женщин мечтают вас прибить?

– Все, – заверил я. – А любишь меня только ты.

Бобик сделал прощальный круг по двору, пугая народ, и ринулся к воротам. Там распахнули с поспешностью, а то этот зверь если не вышибет, то пробьет дыру.

Зайчик оскорбленно рванулся с места и с тяжелым грохотом копыт послал мощным прыжком свое могучее тело следом. Обратный путь всегда короче, но на этот раз мы без заснувшей у меня на груди Астриды, так что едва за спиной скрылись башни ныне ее замка, как впереди поднялись высокие стены Беллимины, прекрасного стольного града королевства, которое мне во- все не пришлось завоевывать. Во всяком случае, в традиционном понимании.