Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

И без надписи, прикрепленной к бархатному ложу внутри коробки, ясно – это “Танцующий орел”; мало кто обладает таким ножиком в Америке, где его изготавливают в считанных экземплярах. Да и кто в тех Штатах способен выложить за перочинку почти шестьсот баксов? Это у нас доллар – не деньги, хорошая квартира стоит дороже их виллы, обойма газовых патронов сравнима с заокеанской ценой боевого пистолета, полуторалитровая бутылка сладкой воды местного производства – полтора доллара. Представляю, как бы взвыли американцы, положи им пятидесятидолларовую зарплату, которую все равно никто выдавать не собирается, и объяви: пятицентовая бутылка “Колы” стоит полтора бакса. Они бы в три секунды революцию устроили. Нам революций не требуется. Мы ими по ноздри сыты. Потому платим за все во много раз дороже тех американцев, даже за товары местного производства, которые нормальный человек в руки не возьмет. Значит “Танцующий орел” по карману гражданам нашей страны, уверенно прущей на мировой рынок в поисках кредитов и прочей гуманитарной помощи.

Да, интересный подарок сделал мне господин губернатор. Но главное, почему-то паузу выдержал, не сразу его преподнес, а только после слов о потенциальном клиенте. Я-то давно убедился, наши чиновники из необычной породы людей, которые просто так даже не кашляют. Сам возле них таким становлюсь, вот потому и догадываюсь – у этого подарка есть несколько значений. Не просто своеобразная визитная карточка, а еще и наглое утверждение: кто-то слишком хорошо знает мои привычки, вкусы и способности.

Эти оружейные рассуждения самым необычным образом продолжил внезапно появившийся Челнок. Отставной капитан по-хозяйски уселся в кресло и молча поставил передо мной грязноватый тонкостенный стакан.

– Тебе налить? – отодвигаю коробку с “Танцующим орлом“ на край стола.

– Лучше насыпать. И побольше, – требует заместитель директора фирмы “Снежинка”.

– Тех маслинок, которые изготавливает артель кроликов?

– Они тебе по вкусу.

– Слушай, капитан Челнок. Если Чернобыль отрафировал твои мозги окончательно, то поверь на слово – я там взрыв не устраивал. Так что не хами, я тебе не полиция имени Джекки Чена. Ты, конечно, парень здоровый, но еще раз позволишь себе борзость, вылетишь отсюда вперемешку с дверью. Это я тебе гарантирую. Вместе с выходным пособием.

– Ты меня подставил! – своеобразно извиняется Челнок.

– Каким образом?

– Не предупредил о серьезности обстановки – это раз. Я тебе месяц назад говорил, что вооружение у нас ни к черту – это два. И…

– Погоди, давай по порядку, – говорю более миролюбивым голосом, потому что впервые вижу эту гору мышц в таком возбужденном состоянии. – Начни со стакана.

– Ланду приняли утром, – гораздо тише говорит Афанасьев, – но этот контейнер установили в его машине еще вчера.

– Метод “подстаканника”?

– Да, командир, – такое обращение доказывает, что Челнок почти перестал сердиться. – Но, кроме этого сюрприза, “механик” расположил гранату и под днищем машины…

– Автомобиль стоял возле дерева?

– Возле столбика на стоянке.

– Значит, кольцо канатиком прихватили. Двадцать три секунды после старта машины – и клиент на небесах.

– Рыболовной леской, морским узлом, – поправляет меня Челнок.

– Зачем тогда нужен “подстаканник”?

– Это тебе решать.

– Я сейчас больше интересуюсь мнением профессионала.

– Быть может, страховка. Если леска с гранатой обнаружена, то дальше искать незачем. Такое рассуждение годится?

– Ты сам в него слабо веришь.

Челнок принялся разглядывать стену за моей спиной с таким интересом, словно на ней было изображение одной из его многочисленных клиенток, нуждающихся в срочной защите от климакса.

– Ладно, прогоню ситуацию. Одна граната внаглую привязывается кольцом к столбику с помощью малозаметной лески. Какая не знаю, зато о второй двух мнений быть не может. РГД-5 идеально ложится в тонкостенный стакан. Он прикрепляется к внутренней стороне капота. Учитывая состояние наших дорог, водитель проживет ровно до первой выбоины. Машину тряхнет, стакан разбивается, граната с отсутствующей чекой довольно резко помогает автомобилисту перестать мучаться по поводу абсолютно всех жизненных проблем. Афанасьев, ты сработал великолепно. Я даже не сержусь на твою грубость. Где Ланда?

– В безопасном месте. И семья тоже.

– Правильно отвечаешь. Потому не спрашиваю…

– А я бы и не сказал.

Другого ответа от профессионала не стоит ожидать. Хотя задачу перед ним поставил именно я, распространяться о деталях он не имеет права. Вдруг обстоятельства сложатся так, что мне придется пожертвовать клиентом Челнока, ну, скажем, ради спасения собственной жизни. И тогда выйдет, что, как ни крути, но со своей задачей Афанасьев не справится. Такой роскоши он себе позволить не может. Но, случись нечто подобное, даже с его молчаливого согласия, и мы вынуждены будем навсегда расстаться. Для нас обоих такой вариант изначально невыгоден.

– Теперь приступим к претензии под вторым номером. Чем конкретно ты недоволен?

– Вооружением моей команды, – лаконично отрезает Челнок.

– Не мне тебе объяснять – ношение нарезных стволов запрещено даже охранным агентствам.

– Понимаю. Это, чтоб бандитам было легче нас гробить.

– Тем не менее, ты не совсем прав. Разве я не обеспечил вас всем необходимым?

– Да кому сегодня нужны эти “макары”? Половину из них клинит после третьего выстрела.

– Револьверы тоже клинит?

– Нет. Но, сам понимаешь, если предстоит серьезная разборка с гусевскими… Ты хоть представляешь их экипировку? Ну, даешь, командир, выходить с пятизарядным револьвером против автоматов. Моя фамилия Афанасьев, а не Камикадзе.

Я отметил то обстоятельство, что Челнок окончательно перестал сердиться, и потому вполне миролюбиво заметил:

– Серьезные разборы ведутся не с помощью оружия, а в тихой беседе. Автомат – единственный аргумент малоразвитых и слабонервных, нормальными людьми применяется исключительно для самозащиты. Словом, если понадобится, наш спецназ в твоем полном распоряжении. О его вооружении подразделения “Грифов”, “Соколов”, “Кондоров” и других птичек мечтать не смеют. Не говоря уже о всяких-разных гусях. Твоя команда работает на виду, а потому нарушать законы вам непозволительно. И давай договоримся, больше к этой теме не возвращаемся.

– Можно подумать, командир, ты нас не вытащишь, если…

– Если бы у тети были яйца, она бы называлась дядей, – отрезаю я. – Конечно, вытащу. Однако не следует привлекать к себе внимание без особой необходимости. Скажи, сколько бойцов тебе нужно, и закончим на этом.

– Полсотни, – с вызовом бросил Челнок.