Валерий Смирнов - БЕЛЫЙ ВОРОН

– Поспешность нужна при ловле… – начал я, однако Федя по-боевому рявкнул:

– Соплив еще отцов учить. Сиди здеся, я тебе категорически говорю. Ирка, дай ему варенья!

Стоило садовнику выскочить за дверь, как я неожиданно для самого себя спросил у его внучки:

– Ира, ты мне дашь?

В то время, когда я поступал ее в институт, Ира, помнится, смотрела на меня, словно я был не кем-нибудь, а старшим сержантом или даже ротным командиром ее доблестного деда. Однако сейчас девушка предельно откровенно поведала мне почти по-пушкински:

– Всем давать – поломается кровать.

Не люблю, когда из слов собеседника можно сделать двоякий вывод. Потому и пробормотал:

– Нам кровать без особой надобности.

С той стороны, где несмотря на прохладную погоду, продолжали тянуться к неласковому солнцу цветы наверняка открылась ничего не значащая картина – мы с Ирой у распахнутого окна. Дед доблестно трудился, что-то бормоча под нос, и осматривал каждый цветок с таким чекистским подозрением, словно любая из роз могла оказаться диверсанткой, засланной на его огород для порчей и вредительства. Действуй в том же духе, Федя, подумаешь, десять минут, Наполеон гораздо быстрее управлялся, мне есть с кого брать пример. Давай, дедуля, внучка тоже уже дает. Время пошло!

Ира перегнулась через подоконник, я пристроился сзади нее, однако, в отличие от девушки, зорко следящей за действиями деда, старался резко не вмешиваться в трудовой процесс. Внучка садовника наглядно доказывала – трудовая отдача молодежи достойна славных дел не только отцов, но и более старшего поколения.

– Дедушка… – срывающимся голосом проповедовала Ира, обращаясь в сторону спины передвигающегося на корточках ветерана. – Левее… Еще чуть-чуть. Давай… Еще… Хорошо…

– Не учи ученого, – отозвался Федя. – Чевой хорошего ты здеся углядела? Слева, говоришь? Рановато, опосля сберу.

– В самый раз… – не согласилась с родственником Ира. – Ну давай посильнее…

– Где я тебе ее возьму? Стебель у всех слабоват, погода все-таки.

Федя развернулся и взглянул на любимую внучку, нежно смотрящую на него. Ира положила подбородок на ладони, упершись локтями в подоконник, однако, в отличие от верхней части туловища, его нижняя половина, скрытая стеной дома, работала с изумительной частотой. Мне даже не нужно было шевелиться, а потому я, попыхивая сигаретой, веско дал ценное указание садовнику:

– Ты кончай это дело, а то простудишься.

– Погоди, – явно разделял мысли внучки Федя, – еще маленько осталось. Пару чайных – и все.

Федя окончательно выполнил просьбу жены, когда мы с Иришкой решили выпить по чашечке чая.

– Отличное варенье, – заметил я. – Сама делала?

Ира с блестящими исключительно от похвалы глазами молча кивнула головой.

– В институте как? – интересуюсь разницей между средним и высшим образованием и с ходу пытаюсь разобраться без студенческих подсказок. – Стипендию наверняка не платят.

– Второй месяц… – пожаловалась Ира.

Девушка хотела что-то добавить, но в это время на пороге комнаты появился ее родственник.

– Смотри какие, – потряс цветами под моим носом садовник и гаркнул: – Кончай здеся курить! Ирка, окно закрой! Холод напускаешь!

– Ничего веник, – оценил я красоту цветов, и садовник попер на меня еще решительнее, чем немецкий танк на Курскую аномалию.

– Молчать, сопляк! Ишь, таку красу веником обгавкал. Вот смотрю я на тебя и мерекаю. Как за такого байструка Сабина Леонардовна вышла?

Когда садовник произнес имя моей второй половины, его мужественное морщинистое лицо отчего-то сразу напомнило выражение морды Педрилы, наблюдающего за своей хвостатой невестой.

– Ошиблась Сабинка, – сказал я, принимая букет.

– Вот и говорю, – обрадовался Федя, – такая женщина, а живет с тобой. Разгильдяй! Опять ночью где-то шемонался, рыло наглое! А она, бедная, все в окно глядит.

Я чуть было не подумал: Сабина вела себя у окна, подобно супругу, тем более, квартиранты в доме постоянно, молодые здоровые бугаи, разве я был когда против, чтобы ей кто-то уделил повышенное внимание? Да нет, это вряд ли, жена отчего-то не хочет найти зама по моей части. Ничего, потом локти кусать начнет, когда климакс в двери постучит. Тук-тук… Ну точно как садовник.

– Ладно, Федя, не выступай, – говорю примирительным тоном.

– Что ладно? Бери цветы и дуй к жене, лишенец. Попался бы ты мне! Я б с тебя человека сделал! Только армия с вас их сделать может. Бездельник! Ты б у меня с сортира не вылазил, зубной щеткой очко драил!

– Дедушка… – попыталось стать на мою защиту подрастающее поколение, однако я решил полагаться исключительно на свои силы:

– Спасибо, Федя. И на добром слове тоже. Ирка, на тебе стольник, конфет купи, или чего там еще дети любят?

– Бери, бери, – ободрил слегка смутившуюся внучку садовник. – Он хочь разгильдяй, а добрый, сволочуга. Чевой там дети любят? Всякую дрянь, гадость иностранную…

Я выскочил за дверь, чтобы не присутствовать при воспитательном процессе, и гордо понес перед собой букет цветов. Ишь, красавицы-розочки, недолго вам осталось. Сабина бесценная, жена дорогая, вечером вам всем капут устроит, поголовно в распыл пустит, чтоб питательную маску, страшную до отвращения, на своем и без того свежем лице сотворить. Туда вам и дорога, цветы запоздалые. Одно расстройство на душе – отчего это я до кота равенством не вышел? Ему платят за резку, а у меня все наоборот. Зря, что ли, Сабина в свое время орала: у нас вообще все не как у людей? “Волгой” меня попрекала, говорила, я и в этом выделиться хочу, другие-то на “вольвах” и “мерседесах” разъезжают.

В развитие автотранспортных рассуждений, я увидел отъезжающие в сторону ворота и вышедших из флигеля охранников, мимо которых проехало несколько машин, остановившихся непосредственно возле стен моей крепости. Не знаю, кто именно находится в джипах, но в головной машине явно Джеймс Бонд. Ошибиться я не могу, только агент №007 разъезжает на “Золотом глазе”. В этом году американцы о бондовских приключениях очередной фильм сняли с одноименным названием, мне его

Гарик демонстрировал, когда я с дыркой в плече бездельничал. Один в один даже цветом этот “БМВ Z-3” как в кино. Классическая форма родстера, внутри бортовой компьютер, автоматическая климатическая установка, но главное, за пять секунд авто с акульими жабрами на крыльях развивает скорость до ста километров в час.

Вот теперь можно быть спокойным за свою дальнейшую судьбу. Что мне всякие-разные гуси, Арлекины, таинственные Петровичи, шаровики Педрилы и отважные старлеи? Да я теперь на всех плевать хотел, с места не сдвинусь, собственный зад оберегая. К чему это, если ко мне пожаловал не кто-нибудь, а человек, уничтожающий всех негодяев планеты в течение полувека.