Гроза Года - Звезда Парижа

Елена поднималась по широкой мраморной лестнице дома Талейрана, украдкой поглядывая на свое отражение в зеркалах, занимавших все простенки между белыми мраморными полуколоннами, украшавшими стены. Сегодня они с Машей провели два часа, готовясь к сегодняшнему выходу. Она снова вспомнила о прическе, придуманной месье Полем для нее в первые дни приезда в Париж, и попросила Машу причесать ее именно так. Теперь прическа получилась еще лучше: отросшие волосы упругими локонами завивались вдоль лица, а те, что были закреплены на макушке, спускались массой золотых спиралей на шею и плечи молодой женщины.

Сегодня на ней было новое вечернее платье из тончайшего струящегося шелка цвета мяты с летящим шлейфом, вышитое по подолу тонким цветочным рисунком. Бриллиантовый гарнитур работы месье Нито блеском множества камней идеально дополнял простой и изысканный наряд молодой женщины.

«Все получилось так, как я хотела, - мысленно решила Елена, глядя на свои многочисленные отражения, - нужно теперь, чтобы это оценил Александр».

Она подошла к Доротее, стоящей в дверях салона и остановилась около подруги.

- Отлично, дорогая, наконец, я снова вижу Звезду Парижа, - улыбнулась графиня и пожала молодой женщине руку, - постой со мной, пока гости еще подъезжают, а потом вместе войдем в салон.

Елена послушно встала рядом с ней и начала приветствовать гостей, помогая Доротее.

- Посмотри, княгиня приехала одна, интересно, что это значит? - тихо шепнула на ухо Елене графиня. Действительно княгиня Багратион, как всегда невыразимо прелестная в белом муслиновом платье и в роскошных фамильных бриллиантах поднималась по лестнице.

- Добрый вечер, княгиня, добро пожаловать, я всегда рада вас видеть, - заявила Доротея и с сияющей улыбкой пожала гостье руку, - проходите, я хотела бы обсудить с вами письмо, которое я получила от моей сестры Вильгельмины, герцогини Саган. Она открыла литературный и политический салон в Вене. Вы же знаете, что сестра разведена и может делать все что хочет, и чтобы она не скучала, ее друг министр иностранных дел Австрии Меттерних посоветовал ей открыть салон. У вас ведь тоже был салон в Вене, это действительно так интересно?

- Мадам, мне было интересно, но мой салон всегда считался самым рафинированным местом, я принимала только лучших из лучших. Не знаю, сможет ли ваша сестра подняться до такого уровня. Но почему вы говорите о моем салоне в прошедшем времени? Я возвращаюсь в Вену и, как только я приеду, мой салон вновь откроет свои двери, - парировала княгиня, надменно вздернув подбородок, но заметавшийся взгляд огромных голубых глаз сказал Доротее, что ее стрела попала в цель. - Но вы, конечно, всегда будете у меня желанными гостьями. Вы же поедете на конгресс в Вену?

- Разумеется, мы будем там, - подтвердила графиня, глядя вслед рассерженной блондинке, прошедшей в двери салона, - держу пари, что она уедет в Вену в течение недели. Там у нее самый глубокий интерес, там у нее работа на царя Александра и отец ее дочери, которого сейчас у нее увела моя сестрица. Это будет настоящая битва - обе они друг друга стоят. Очаровательные, до предела циничные и эгоистичные женщины будут сражаться за этого хитрого лиса Меттерниха.

Женщины, переглянувшись, вновь повернулись к лестнице. Поток гостей начал иссякать, когда появился граф Василевский. В белом колете кавалергарда, высокий, гибкий как пантера, он показался Елене необыкновенно красивым и бесконечно далеким.

Панические мысли о том, что она для него совсем чужая и ничего не выйдет, забились в мозгу Елены, как ночные бабочки около свечи. Она непроизвольно сделала шаг назад, когда цепкие пальцы Доротеи схватили ее за руку, удерживая на месте. Елена собралась с духом и незаметно вернулась на прежнее место.

- Добрый вечер, граф, мы с Элен рады вас видеть. Дяди месяц не будет, и моя подруга любезно согласилась помогать мне с гостями, - сообщила Доротея, улыбнувшись Василевскому, и обернулась к Елене, - Вы ведь помните маркизу де Сент-Этьен?

- Как можно забыть Звезду Парижа? - с шутливым ужасом удивился Александр и легко коснулся губами руки Елены.

- Все, дорогая, гости уже почти все приехали, пройди, пожалуйста, с графом в салон, а я присоединюсь к вам через десять минут, - предложила графиня и отступила, давая возможность Елене подойти к Василевскому.

- Я счастлив, что могу проводить вас к гостям, - любезно заметил граф.

Зеленые глаза Александра переливались в пламени свечей всеми оттенками изумруда, напоминая молодой женщине глаза ее дочери. Растерявшись, она ничего не ответила и прошла вместе с ним в зал. Судорожно вспоминая этапы придуманного плана, Елена решила, что должна начать его расспрашивать о делах и жизни, проявляя интерес. Собравшись с духом, она начала разговор:

- Граф, вы давно не были в России? Наверное, скучаете по своим близким? - спросила она и сразу пожалела, что начала разговор так обыденно.

Если бы бабушка ее слышала, она бы сказала, что это - топорная работа. Но делать было нечего, оставалось дождаться ответа.

- Я покинул Россию, когда мой полк перешел Неман, а это было в первый день тринадцатого года, - ответил Александр.

Он покосился на спутницу. Молодому человеку безумно хотелось удержать маркизу около себя, но он не знал, как продолжить пустой разговор, чтобы заинтересовать ее и не вспугнуть. Вдруг мелькнувшая мысль показалась ему удачной.

- Маркиза, мне пришлось в бою столкнуться с вашем однофамильцем. Очень храбрый был офицер, представляете, он в треуголке и шинели императора Наполеона отвлек на себя внимание нашего отряда, специально сформированного, чтобы взять императора в плен. Мы бросились за этим офицером в погоню - и упустили Наполеона, но когда мы с другом пробились к нему сквозь жуткую сечу этого боя, он был еще жив.

Елена почувствовала, что ее ударили прямо в сердце и сейчас она упадет. Задрожавшей рукой она вцепилась в локоть спутника и остановилась. Почувствовав неладное, Василевский взглянул в ее белое как мел лицо и замер.

- Что с вами, вам плохо? - испугался он и, обняв Елену за талию, быстро подвел к одному из кресел, стоящих у стены с портретом Талейрана, усадил и наклонился над ней.

- Я испугал вас, ради Бога, простите, - повинился граф и, схватив руки молодой женщины, начал их растирать через шелковые перчатки. - Скажите хоть слово, сейчас я позову хозяйку, и мы вызовем врача.

Он так перепугался, глядя на бледное прекрасное лицо с закрытыми глазами, что сейчас был готов отдать несколько лет жизни, лишь бы с этой молодой женщиной все было хорошо. Наконец, тонкие пальцы сжали его руки, глаза открылись, и он ужаснулся, увидев в них смертную муку.

- Вы убили этого офицера? - прошелестел слабый голос. Женщина смотрела на него с ужасом.