Дава Собел - ДОЧЬ ГАЛИЛЕЯ

' Пс. 103:1,5.

Далее Кастелли пишет:

«А теперь вернемся к моей истории. Я вошел в покои Ее Высочества и там нашел великого герцога, мадам Кристину и эрцгерцогиню, дона Антонио [де Медичи], дона Паоло Джоржано [Орсини] и доктора Боскалья. Задав мне для начала несколько вопросов общего характера, мадам начала выдвигать против Вашей теории аргументы, взятые из Священного Писания. В ответ, сделав необходимое вступление, я взялся сыграть роль теолога - с такой уверенностью в себе и с таким достоинством, что мне даже жаль, что Вы меня не слышали. Дон Антонио помогал мне от всего сердца, и вместо того, чтобы ужаснуться величия Ее Высочества, я выступил настоящим паладином. Я полностью взял верх над великим герцогом и эрцгерцогиней, в то время как дон Паоло также пришел мне на помощь, припомнив очень хорошо подходящую цитату из Писания. Одна только мадам решительно не соглашалась со мной, но по ее манере я мог судить, что она делает это лишь для того, чтобы услышать мои ответы. Профессор Боскалья за все время не произнес ни слова».

Тревожная новость о недовольстве мадам Кристины вызвала немедленный отклик Галилея. Он сожалел о том, что она придерживается противоположного мнения, но еще больше его испугало проведение линии фронта между наукой и Священным Писанием. Лично он не видел между ними никакого противоречия. В длинном ответном письме к Кастелли от 21 декабря 1613 г. Галилей исследует соотношение между открытием истины Природы и раскрытием истины» заключенной в Библии:

«Что касается первого, общего вопроса мадам Кристины, мне кажется, что он был поставлен ею совершенно обоснованно, и Вами в ответ было установлено и показано, что Священное Писание не может ошибаться, а содержащиеся в нем установления являются абсолютно правильными и непоколебимыми. Я лишь вынужден добавить, что - хотя Писание не может ошибаться - его исследователи и толкователи способны заблуждаться различными способами... поскольку полагаются на буквальное значение слов. Потому что в этой мудрости не только содержится немало видимых противоречий, но и можно отыскать основания даже для тяжелой ереси и богохульства, поскольку там пришлось вводить упоминания о руках, ногах и глазах Господа, о присущих людям страстях, таких как гнев, сожаление, ненависть а порой и забвение событий прошлого и неведение в отношении будущего».

Галилей утверждал, что подобные словесные образы были введены в текст Библии ради того, чтобы простые люди смогли понять ее, дабы облегчить восприятие сложных предметов и привести человека к спасению. Точно так же библейский язык упрощает некоторые физические явления Природы, чтобы сделать их более удобными с точки зрения наших обыденных представлений. Галилей заявляет: «И Священное Писание, и Природа являются эманациями, порождением Божественного мира: Писание продиктовано Святым Духом, а Природа воплощает волю Бога и Его повелений».

Таким образом, ни одна истина, установленная в результате наблюдения за Природой, не может противоречить глубочайшей истине Священного Писания. Даже возражения мадам Кристины и приведенная ею цитата из истории Иисуса Навина могут легко вписаться в контекст концепции гелиоцентрической Вселенной; и в самом деле, теория Коперника гораздо лучше, чем идеи Аристотеля или Птолемея, объясняет фрагмент, который далее приводит Галилей:

«Иисус воззвал к Господу в тот день, в который предал Господь Аморея в руки Израилю, когда побил их в Гаваоне, и они побиты были пред лицем сынов Израилевых, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим. Не это ли написано в книге Праведного: "стояло солнце среди неба и не спешило к западу почти целый день"? И не было такого дня ни прежде, ни после того, в который Господь так слушал бы глас человеческий. Ибо Господь сражался за Израиля»[26].

Система Птолемея допускала два вида движения Солнца. Первое - медленное ежегодное продвижение с запада на восток, которое совершало само Солнце. Другое - более заметное - это движение Солнца по небу в течение дня (вероятно, это движение и было остановлено по молитве Иисуса Навина). Оно, по мнению Птолемея, совершалось на самом деле Перводвигателем - сферой высшего неба, охватывавшей все другие сферы, включая и те, на которых находились Солнце, Луна, планеты и звезды, обращавшиеся вокруг Земли в течение суток. Если бы Бог остановил только Солнце, это не отвечало бы желанию Иисуса Навина. Напротив, в результате ночь наступила бы на четыре минуты раньше.

Однако, согласно наблюдениям Коперника за небом и его последующим выводам, переход от дня к ночи являлся результатом вращения Земли. Галилей соглашался с Коперником в том, что Земля каким-то образом получает импульс для этого движения от Солнца. Дальнейшие наблюдения Галилея за Солнцем привели его к заключению, что светило также имеет месячный цикл вращения, что удалось установить в ходе исследования солнечных пятен. Как свет Солнца освещает все другие планеты, так и его движение придает им импульс движения по орбитам. Следовательно, если Бог остановил вращение Солнца, Земля тоже должна была остановиться, и тогда день продлился в той мере, в какой это было нужно Иисусу Навину.

Позднее Галилей указывал, что, когда Солнце, согласно Библии, стояло неподвижно, оно находилось «в середине неба» - в точности там, где поместила его система Коперника. Подобное упоминание о местоположении Солнца не означает, что оно было остановлено в высшей, полуденной точке, ибо в таком случае Иисус Навин имел бы достаточно времени для завершения битвы, не обращаясь с молитвой о чуде продления дня.

Несмотря на силу приведенных аргументов, сам Галилей хотел бы отказаться от такого рода астрономических интерпретаций, поскольку считал, что в Библии говорится о гораздо более важных вещах. Однажды он услышал замечание бывшего библиотекаря Ватикана, кардинала Чезаре Баронио: «Библия - это книга о том, как достичь Небес, а не о том, как Небеса устроены».

«Я верю, что целью Священного Писания было убедить людей в истинах, необходимых для спасения души, - продолжал Галилей свое письмо к Кастелли, - потому что ни наука, ни какие-либо иные средства не могут считаться надежными, один только голос Святого Духа дарует истину. Но я не думаю, что необходимо верить в то, что тот самый Бог, который даровал нам наши чувства, речь, интеллект, лишил нас возможности пользоваться ими, дабы научить тому, что мы способны постичь самостоятельно с помощью этих его даров. В частности, так обстоит в случае с науками, которые не упоминаются в Писании, и прежде всего с астрономией, о которой говорится так мало, что даже имена планет там не приводятся. Безусловно, будь целью священных текстов научить людей астрономии, они бы не обошли столь последовательно сей предмет».