Фрэнсис Йейтс - Джордано Бруно и герметическая традиция

Бруно обратился к талисманам Фичино со всей возможной пылкостью и отбросив все христианские оговорки Фичино, поскольку верил, что герметический Египет лучше христианства. А знакомым с магической литературой читателям само название его книги напоминало о магии, поскольку Чекко д'Асколи, знаменитый чародей XIV века, сожженный на костре, в своем некромантическом комментарии к "Сфере" Сакробоско цитирует некую "Книгу о тенях идей" ("Liber de umbris idearum"), которую приписывает Соломону [28]. Отвергая христианство и безоговорочно принимая герметический Египет, Бруно возвращается к более темной, более средневековой некромантии, но в то же время сохраняет и изощренную "плотинизацию" талисманов, воспринятую от Фичино. Сколь бы странным это ни показалось, но я полагаю, что "тени идей" Бруно – это действительно магические образы, архетипические образы на небесах, более близкие к идеям в божественном Уме, чем дольние вещи. И возможно даже, что и Фичино, часто пользуясь словом "тени", имел иногда в виду то же самое.

Магические образы размещались на колесе памяти, которому соответствовали другие колеса, с помощью которых можно было запомнить и все материальные вещи земного мира: стихии, минералы, металлы, травы и растения, животных, птиц и так далее, – и, с помощью образов ста пятидесяти великих людей и первооткрывателей, всю сумму знаний, накопленных человечеством в течение веков [29]. Таким образом, тот, кто овладел этой системой, подымался над временем, и в его уме отражалась вся природная и человеческая вселенная. Как уже говорилось выше, я полагаю, что подобная система памяти считалась герметической тайной по той причине, что в Герметическом своде есть указания на гностическое отражение вселенной в уме – как, например, в конце "Поймандра", когда посвящаемый запечатлевает в себе дар Поймандра [30], или как в Герметическом своде XI, то есть в разделе, изложенном во второй главе настоящей книги под названием "Египетское отражение вселенной в уме". Я процитирую заключительный раздел этого резюме:

А потому, если ты не сделаешь себя равным Богу, ты не сможешь его постигнуть, ибо подобное понимается только подобным. Увеличь себя до неизмеримой величины, избавься от тела, пересеки все времена, стань Вечностью, и тогда ты постигнешь Бога. Поверь, что для тебя нет ничего невозможного, считай себя бессмертным и способным познать все, все искусства, все науки, природу всех живых существ. Вознесись выше всех высот, спустись ниже всех глубин. Собери в себе все ощущения от вещей сотворенных, огня и воды, сухого и влажного. Представь себе, что ты одновременно везде, на земле, в море, в небе; что ты еще не родился, что ты в утробе матери, что ты молодой, старый, мертвый, после смерти. Если ты охватишь своей мыслью все сразу – времена, места, вещи, качества, количества, – ты сможешь постигнуть Бога [31].

Запечатлевая в памяти небесные образы – архетипические образы на небесах, то есть тени, близкие идеям в божественном Уме, от которого зависят все дольние вещи, – Бруно, я полагаю, надеется достичь "египетского" состояния, стать в подлинно гностическом стиле Эоном (Aion), обладателем божественной силы. Оттиснув на воображении фигуры зодиака, человек "может овладеть фигуративным искусством, которое чудесным образом поможет не только памяти, но и всем силам души" [32]. Уподобившись небесным формам, человек "перейдет от беспорядочной множественности вещей к лежащему в основе единству". Ибо, постигнув составные части всех образующих вселенную родов не по отдельности, а в связи с их внутренним порядком, чего мы не сумеем понять, запомнить и сделать? [33]

Таким образом, магическая система памяти Бруно является памятью Мага – того, кто и постиг реальность за разнообразием явлений, уподобив свое воображение архетипическим образам, и с помощью этого постижения приобрел силу. Перед нами прямое продолжение неоплатонической интерпретации небесных образов у Фичино [34], но доведенное до намного более смелых крайностей.

"Египетскую" окраску описанного в "Тенях идей" искусства резко подчеркнул шотландский ученик Бруно Александр Диксон, в 1583 году издавший в Лондоне подражание трактату Бруно [35], открывающееся диалогом, в котором участвуют "Меркурий" и "Тевт" – два имени Гермеса Трисмегиста, египтянина.

Другая изданная в Париже книга о магической памяти центральным персонажем имела великую волшебницу Цирцею, дочь Солнца. Ее название – "Песнь Цирцеи" [36], и она посвящена Жаном Реньо Генриху Ангулемскому, великому приору Франции, важной персоне при французском дворе, поскольку он, незаконный сын Генриха II, был почти что членом королевской семьи. Реньо говорит, что Бруно дал ему рукопись и попросил выправить ее для публикации. Она издана в том же году, что и "Тени идей", – в 1582-м, но позже, поскольку в предисловии есть упоминание о том, что "Тени" были посвящены христианнейшему королю [37].

Она открывается устрашающим заклинанием Цирцеи, обращенным к Солнцу [38], в котором приводятся все его имена, атрибуты, животные, птицы, металлы и так далее. Время от времени ее помощница Мерида выглядывает наружу, чтобы по линии солнечных лучей понять, действует ли заклинание. В заклинании есть очевидная, хотя и несколько путаная, отсылка к "Стяжанию жизни с небес" Фичино, когда о солнце говорится, что это орудие непостижимых сил, проникающих к нам от "идей" через "причины" в душе мира, и когда говорится о способности трав, растений, минералов и так далее притягивать "дух" [39]. Затем идут столь же устрашающие, но не такие длинные заклинания Цирцеи, обращенные к Луне, Сатурну, Юпитеру, Марсу, Венере и Меркурию, и наконец она заклинает всех семерых Управителей выслушать ее [40]. Одновременно она совершает магические процедуры: располагает (определенным образом) растения, минералы и т.д., достает табличку с "писаниями священных богов", рисует в воздухе буквы, – а Мериде приказывает развернуть пергамент с самыми могущественными notae (значками), тайна которых скрыта от всех смертных [41].

Как и для небесных образов в "Тенях", в этом сочинении главный источник заклинаний – это "Тайная философия" Корнелия Агриппы [42]. Приведу для сравнения отрывки из заклинаний Венеры у Бруно и Агриппы:

Бруно:

Venus alma, formosa, pulcherrima, amica, beneuola, gratiosa, dulcis, amena, candida, siderea, dionea, olens, iocosa, aphrogenia, foecunda, gratiosa, larga, benefica, placida, deliciosa, ingeniosa, ignita, conciliatrix maxima, amorum domina…

[Венера благая, прекрасная, красивейшая, любезная, благоволящая, милостивая, сладкая, приятная, блистающая, звездная, Дионея, благоухающая, веселая, Афрогения, плодородная, милостивая, щедрая, благодетельная, мирная, изящная, остроумная, огненная, величайшая примирительница, любовей владычица…] [43]

Агриппа:

Venus vocatur domina, alma, formosa, siderea, candida, pulchra, placida, multipotens, foecunda, domina amoris et pulchritudinis, seculorum progenies, hominumque parens initialis, quae primis rerum exordiis sexuum diversitatem geminato amore sociavit, et aeterna sobole hominum, animaliumque genera, quotidie propagat, regina omnium gaudiorum, domina laetitiae…