Владимир СОЛОВЬЕВ - РУССКАЯ РУЛЕТКА

Я спросил у Михаила Фридмана: "Миша, часто приходится обращаться с просьбами?" Фридман посмотрел на меня слишком серьезно, что моментально понизило уровень доверия к ответу, и сказал: "Ты знаешь, - и он сделал паузу и характерным движением потянул уголки губ вверх и вправо, чуть позже ненадолго устремив в том же направлении и взгляд, - жена-то его У нас уже работала, когда он пошел в Кремль, и что, увольнять теперь ее за это, да и он парень принципиальный. Мы, может быть, пару раз и хотели бы обратиться, но он и слушать не стал, и вообще, это к Хану".

К сожалению, опыт судебной войны "Сибнефти" с "Сибирь энерджи" заставил усомниться в выводах Михаила Маратовича. Долгое время повторялся один и тот же сценарий.

"Сибирь энерджи", пытаясь вернуть похищенное у нее "Сибнефтью" месторождение, оцениваемое в полтора миллиарда долларов, подавала в суд и побеждала в первой инстанции, но как только дело доходило до кассации, то судья не хотел видеть размывания доли одного партнера другим и принимал решение в пользу компании Абрамовича. Когда стало очевидным, что без административного ресурса честного судебного решения во всех инстанциях получить невозможно, была задействована тяжелая артиллерия. Ситуацию донесли до президента, и господин Каланда потерял свое место работы, а "Сибнефть" стала проигрывать в судах не только первой инстанции.

В этом конкретном судебном процессе было много забавного. Так, перед самым оглашением вердикта судья вдруг вспомнил, что он не может вести это дело, так как его жена работает в "Сибнефти". Таким образом, уже и после нейтрализации административного ресурса "Сибнефти" удалось оттянуть вынесение решения суда на несколько недель, пока за дело не взялся другой судья.

Любопытно, а есть ли судьи, у которых члены семьи не работают в олигархических структурах? И я даже не сомневаюсь, что если случайно на стол судьи ляжет дело компании, к которой он испытывает почти что родственные чувства, то он тут же проявит принципиальность и, гордо подняв голову, скажет: "Беру самоотвод". Хотя, наверное, только я °ДИн такой наивный.

Не хочется во всем винить только судейский корпус, °ни не лучше и не хуже всех остальных чиновников. Нельзя е отметить их высочайшую народность и верность традиции. Ведь в русском фольклоре с незапамятных времен жи-ет Убежденность в несправедливом и продажном суде. Закон как дышло куда повернешь, туда и вышло, да и шемякин суд воспринимается нынче чуть ли не как образ* российского судебного решения.

Чиновники бессмертны и, может быть, поэтому и особо не изменились. Это люди без души.

Такими людьми плотно упакованы все приказы России на протяжении тысячелетней истории. Они называются теперь госслужащими и отбывают свой жизненный срок в собесах и судах, жэках и дэзах, в здравоохранении и образовании. Им всегда хорошо, при любом режиме. Они востребованы и убеждены в своей абсолютной необходимости.

Довольно скучно смотреть на эти лица, но без них картина нашей жизни не была бы полной. На каждом этапе взросления они окружают нас в школе и в институте, наиболее активные из них занимаются профсоюзной и общественной работой, потом их замечают и двигают по службе, и вот они уже работают в разнообразных государственных учреждениях и целеустремленно карабкаются по служебной лестнице.

Нельзя назвать их откровенными негодяями, просто они понимают свое предназначение. Чиновник осознает, что ему оказало доверие вышестоящее начальство. Надо проявить обязательность и это доверие оправдать, вовремя отчитаться - вот что самое важное. Надо понравиться начальнику.

Со временем чиновники забывают, что работа, которую они выполняют, нужна нам - людям, и они сами изначально существуют для того, чтобы наша жизнь стала лучше.

Ведь каждый из посетителей-просителей для них лишь мимолетное отвлечение от каждодневной безумно важной работы. Мы - помеха, и мы даже не понимаем всей ничтожности своих просьб. Нам неведомы внутренние инструкции и распоряжения, которые составляют основу их деятельности и на которые они опираются, поэтому и шансы получить причитающееся нам по закону равны нулю.

Однако если вы знаете пароль или у вас есть проводник в их замечательный и таинственный мир, то все проблемы решаются моментально. Вы можете занимать очередь с утра на техосмотр в ГИБДД, но если, зайдя в начальственный кабинет, вы назовете пароль: "Петр Сидорович, я от Ники-фора Никифоровича", то из злобного, равнодушного цербера ваш собеседник превратится в доброго немолодого полковника, замечательного и остроумного рассказчика, и, пока вы попиваете чай, все проблемы сами по себе решаются.

Все не так просто, и чиновники вырабатывают даже целую систему защиты от очень уж настойчивых просителей.

Даже если вам подписали прошение очень высокие должностные лица, то не спешите радоваться. Резолюция должна быть подписана правильными чернилами, а еще лучше, если последует звоночек в подтверждение.

Чиновники живут своей особой жизнью. Речь идет не о всех, а только о посвященных.

Евгений Ревенко, много и успешно работавший на телевидении, перешел на работу в аппарат правительства. Я беседовал с ним через несколько месяцев после его назначения.

Евгений рассказывал о мире чиновников, как о мире волшебников. Все там происходит, как в книгах о Гарри Поттере.

Больше всего Евгения потрясла параллельная реальность. Потребовалось сделать фотографию на пропуск в Белый дом, и такую сложную операцию, естественно, можно совершить только в одном месте во всей Москве.

Каждый россиянин знает, где находится ГУМ. С открытия магазина и до конца работы вряд ли можно найти более оживленное место в Москве. Миллионы людей проходили через высокие двери и пережидали непогоду в арках перед ними, любуясь на храм Василия Блаженного, но вряд ли кто-нибудь из них обратил внимание на скромную табличку, Расположенную в десяти метрах от всего этого людского столпотворения.

Отсюда поезд отходит в академию волшебства. Имен-0 это сравнение пришло на ум Евгению, когда, прочитав на личке надпись "Фотоателье", он толкнул скромную незапертую дверь и очутился в небольшом помещении специального фотоателье. Здесь жизнь текла по-другому.

Польский телефонный аппарат 80-х годов, мебель в стиле социалистического реализма, счеты, дырокол, квитанции, заполняемые под копирку, и женщина неопределенного возраста, принимающая заказы.

Услугами этого ателье я пользовался году в 1988-м, и, судя по описанию Ревенко, ничего не изменилось. Здесь делают фотографии на пропуск в иную реальность, где цены на товары и услуги не имеют ничего общего с нашими, по-прежнему работают системы спецполиклиник и распределителей, даже книжная экспедиция существует.