Владимир СОЛОВЬЕВ - РУССКАЯ РУЛЕТКА

Продвижение по карьерной лестнице открывает все новые и новые возможности.

Служебные квартиры и дачи, помощники и водители, охрана и пресс-секретари. Играй по правилам, и у тебя все будет хорошо. Постепенно реальный мир превращается в фон, который мельтешит за окнами служебных кабинетов и машин, воспринимается посредством телевизионной передачи.

Служебный рост сопровождается и изменением антуража. Не обычный телефон, а спецАТС, да не вторая, а первая, не просто номер с флагом, а еще и мигалка, да и установлена не на "Волге", а на "БМВ", патриотичной калининградской сборки.

В приемной меняется и состав ожидающих, вместо скучных старичков и старушек сюда заходят губернаторы, видные предприниматели, да и самооценка растет.

Вчерашние троечники-активисты начинают верить в свое предназначение, они убеждены, что им открылись сакральные тайны мироздания, любой вопрос они могут решить.

В этом мире также не царит идиллия. Жестокая внутривидовая борьба отнимает силы и время. На твое место ведь так много желающих, держи ухо востро.

Вовремя угадывай пожелания начальства и не забудь, что все твои идеи родились в их головах.

Отдельное искусство - угадать с подарками на день рождения. А уж если тебя не пригласили, то можешь быть уверен, что увольнение не за горами.

Чиновники не так приметны, как политики правого или левого толка, но именно они составляют основную массу политической жизни.

Как это часто бывает, мы обращаем внимание лишь на яркие эпизоды, не замечая текучки, что ее не отменяет. Вспоминая зажигательные прямые трансляции заседаний съезда народных депутатов, на ум приходят герои перестройки, но их единицы, может быть, десятки, а ведь людей-то в зале было гораздо больше - сотни.

Вот и сейчас, даже если пристать с ножом к горлу к прохожему и пытать его, требуя, чтобы он вспомнил поименно депутатов Государственной думы, то после двух-трех десятков фамилий он все равно сдастся. Да и во время предыдущих созывов ситуация была примерно такой же.

О Совете Федерации говорить и вовсе бессмысленно. По-моему, и сами-то сенаторы друг друга не знают.

Отличительная черта чиновников - неприметность, они умеют мимикрировать под мебель своих кабинетов, составляя собой протоплазму российской политики.

Пузырьки-активисты пробулькивают, всплывая наверх, народ их замечает, а масса ждет, когда пузырек лопнет и жизнь вернется в привычное русло.

Чиновники - основа не только российского, а любого истеблишмента. Разница между нашими слугами народа и заграничными в первую очередь состоит в том, что нашим бюрократам удалось разделить зоны применения законодательства. Для нас - законы, для них - распоряжения. И поставить карьерный рост в зависимость от отношений с руководством, а не от результатов их деятельности.

Чиновники бывают и эффективными, что особенно ярко проявляется в минуты опасности, когда резкая смена политического режима может отразиться уж слишком на большом количестве этих особей.

Даже процесс их консолидации в партийные образова-Ия иногда происходит при непосредственном участии лигархов. Так случилось при формировании "Единства", зданного при непосредственном участии Бориса Березовского.

Бюрократов не надо недооценивать. Их участие в политической жизни страны неоценимо. Стройные ряды КПСС принимали всех сколько-нибудь значимых чиновников.

Это было естественно и разумно. Власть чиновников - чиновники во власти.

Многопартийность противоречит самой природе бюрократии, поэтому и в 90-х годах чиновники во власти чувствовали себя некомфортно, уступив немало мест в парламенте политически активным деятелям новой волны.

Многие деятели перетекли из КПСС в КПРФ, и это сопровождалось их увольнениями с государственной службы.

Демократы, занимая высокие должности, замечали, что без опытных кадров они все равно не способны ничего решить. Политика матроса Железняка не приводит к созиданию, выгнать может каждый, а вот что потом делать. Постепенно старые кадры занимали вторые и третьи места, прибирая к своим рукам власть.

Российская история умильно ассоциативна. Повторялась послереволюционная история, когда новую советскую армию строили старые военспецы - обломки царского режима.

Демократ Попов, как мэр Москвы, оказался гораздо менее эффективен, чем опытный управленец Лужков, и мягко передал ему власть. Новые были хороши только для разрушения, Бакатин уничтожил КГБ, но никакой альтернативы предложить не смог, да и не собирался.

Мода на назначения в силовые структуры ярых демократов привела к естественному результату - деградации служб. Вина не столько назначенцев - они выполнили поставленную задачу. Новым хозяевам жизни правоохранительные органы были не нужны - ведь они воспринимали себя, как командировочные из стран дальнего зарубежья, и относились к обломкам старого режима настороженно.

Начало 90-х доказало, что Россия чиновничья страна. Вновь пришедшие во власть уже через очень короткое время стали практически неотличимы от советских бюрократов, но народ, сравнивая их отношение к себе, отдавал предпочтение их предшественникам.

Середина 90-х. Шахтеры, оставшись без зарплаты, забастовали. Денег они уже не видели много месяцев, и тепять им особо было нечего. Социальная напряженность постигла критического значения, когда жены отказывались пускать мужей в дома, да и мужики протрезвели окончательно и заметили, что советской власти на дворе уже нет.?тали перекрывать дороги, да и вели себя буйно, на усмирение был отправлен Егор Гайдар.

Егор Тимурович встретился с пролетариатом и попытался объяснить текущее положение в стиле заезжего лектора общества "Знание". Свою речь он пересыпал экономическими терминами, напирая на британский опыт и на неэффективность отрасли, объяснял, что государство никто не сможет поставить на колени. Уверен, что не обошлось и без любимого словечка Гайдара "отнюдь".

Беседа не удалась, Егор Тимурович с задачей не справился, и центру пришлось прибегать к помощи проверенных кадров. К шахтерам отправился Виктор Степанович Черномырдин.

Собрав мужиков, Черномырдин встал перед ними и, ткнув в первого попавшегося пальцем, сказал: "Что у тебя случилось?" Шахтер, не веря своему счастью, стал захлебываться скороговоркой: "Да баба в дом не пускает, детишки не кормлены, пол-литра купить не на что".

Черномырдин выслушал и ткнул пальцем в следующего: "А у тебя что?" - "Да, Виктор Степанович, в шахте с голоду падаем, дома ор, сил никаких".

Беседа по такому сценарию продолжалась около часа. Черномырдин подвел итог:

- А, так вам деньги нужны.

Вся толпа заулыбалась и закивала головами, конечно, Деньги, как же без денег, деньги нам очень нужны.