Анна Политковская - Путинская Россия

…Возвращаясь домой к полуночи, Таня падала на кровать. Она больше не замечала сыновей. Не проверяла их уроки. Падала - и тут же вырубалась. И рано утром все начиналось снова.

Свекровь, однако, взяла на себя элементарные заботы о Таниных детях - впервые, надо сказать, в их жизни под одной крышей. И Таня этому тоже удивилась.

…В середине 90-х у нас был такой расцвет наркомании среди 15-18-летних, что мы по утрам выходили из квартир и шли по ступеням по ковру из шприцев. Это были дети - ринувшихся на рынки матерей, стремящихся заработать, дети, оставшиеся без какого-либо серьезного присмотра, без школ (школы почти не работали), заброшенные всеми ради свободных денег… Сегодня, в начале века, много 40-50-летних осиротевших матерей, у которых дети умерли. Считается, что почти 50 процентов мальчиков и девочек 1978-1982 годов рождения умерли в середине 90-х от передозировок…

…Но вернемся. На рынке Таня попала под начало некоего оборотистого молодого парня, который был «челноком», как тогда говорили. Дело Никиты, «челнока», состояло в том, что он возил из Турции - дешевые тряпки, из Узбекистана - дешевые арбузы, из Грузии - дешевые мандарины, все дешевое - отовсюду, и Таня вместе с другими женщинами, числясь «за Никитой», торговала всем этим. Не было никаких налогов, никаких государственных платежей. На рынке царили нравы тюремной зоны, споры решались ножиком, процветали рэкет, мордобой. Женщины-продавшицы, Танины товарки, в основном такие же, как она, одинокие, с брошенными дома детьми, бывшие представительницы научно-технической интеллигенции из закрывшихся институтов, издательств и редакций, были почти что на положении наложниц-проституток у своих хозяев.

Вскоре и Таня переспала с Никитой, он ее отметил среди других, несмотря на разницу в возрасте, и потом взял с собой в Турцию, чтобы вместе закупать товар. Взял один раз, другой, третий - и через два месяца Таня, женщина с коммерческой жилкой, сама стала «челноком», поняв, что невелика тут наука.

Никиту к тому же убили - застрелили неизвестно кто и когда - просто как-то утром нашли его тело на рынке с пулевым отверстием в голове, и все. Никитины продавщицы перешли к Тане и были этим счастливы. Таня оказалась куда более деловой, чем Никита, - и дело стало процветать.

Прошло еще полгода, и Таня перестала ездить в Турцию - не потому, что устала, - ведь хлеб «челнока» несладок, и товар «челноки» возили тогда прямо на себе, в огромных тюках, которые таскали по аэропортам и вокзалам, экономя на всем, даже на платных тележках. А просто потому, что Таня явно нашла себя в торговом деле: у нее оказалось специальное торговое чутье, она закупала именно то, что быстро расходилось на рынке, не залеживаясь.

Таня процветала и вскоре развернулась настолько, что наняла сначала пятерых, потом и еще пятерых «челноков», превратившись в хозяйку большого по рыночным меркам дела. «Челноки» ездили, продавщицы торговали - Таня ими управляла. Она уже приоделась, как у нас тогда говорили, «не в турецкое» - это означало в европейское. Она уже не вылезала из ресторанов - она там и ела, и кутила, и швыряла деньгами, расслабляясь после рынка… И все равно - и ей, и семье, и ее подчиненным хватало. Заработки в те годы были шальные. И любовники у нее тоже были под стать заработкам и годам - лихие. Таня меняла их, когда хотела. Андрей, если уж строго подходить к этому вопросу, любовник-то был неважный, и Таня часто плакала в те, до новой жизни, годы, потому что… В общем, понятно, почему - не дети.

Через годик Таня задумала сделать в квартире ремонт, предварительно сделав квартиру своей. Она купила маленькие квартирки - Андрею, свекру, братьям Андрея, и все они с этим согласились. А вот свекровь Таня оставила жить с собой - шевельнулось что-то человеческое в Таниной душе, пожалела она одинокую старуху, от которой давно ушел ее муж-профессор, Танин бывший свекор. Да и за сыновьями кто-то должен был присматривать, старший, Игорь, был в переходном возрасте, с ним было не все ладно, младший часто болел.

Однако ремонт Таня учинила тоже как реванш.

– Я так хотела ИМ показать, кто же в доме теперь хозяин!

Она выбросила из квартиры все. Абсолютно все. Распродала все семейные реликвии и выпотрошила всю пыль дворянского их прошлого из закоулков.

И Тане никто не препятствовал. Свекровь уехала на дачу и носа не показывала.

Получилась европейская квартира, оборудованная по последнему слову бытовой техники. После ремонта Таня решилась на новый шаг - из «челночного» бизнеса она ушла в торговый, купив несколько магазинов в Москве.

– Как? Неужели? Эти магазины - твои? - Я не верю своим ушам. Таня - хозяйка двух хороших супермаркетов, куда я заезжаю после работы. - Поздравляю. Но цены же у тебя…

– Так страна же богатая, - парирует Таня жестко, но смеясь.

– Не очень богатая. Это ты просто стала акулой империализма. Жестковата…

– Конечно. Времена Ельцина ушли - с ними шальные деньги и романтика. Теперь у нас у власти ненасытные прагматики - я их так называю. И я - одна из них. Ты - против Путина, а я - за него. Мне кажется, что он мне почти родня - такой же ненасытный прагматик, сильно обиженный в прошлой нашей жизни и теперь берущий реванш…

– Что ты имеешь в виду под «ненасытностью»?

– Взятки. Бесконечные взятки, которые надо давать всем. Чтобы не лишиться магазинов, я плачу… Кому только не плачу. И чиновникам префектуры, и пожарным, и санитарным врачам, и московскому правительству… И бандитам, на территории которых находятся мои магазины. Да я, собственно, у бандитов их и купила…

– Не боишься с ними иметь дело?

– Нет. У меня есть цель - я хочу быть богатой. А это значит в наших сегодняшних реалиях, что я должна им платить - без этого «налога» меня тут же отстрелят и поменяют на кого-то другого.

– Ты не преувеличиваешь?

– Я преуменьшаю.

– А чиновники?

– Части чиновников плачу сама. Другой - уже сами бандиты. То есть я отдаю деньги бандитам, а бандиты уже урегулируют все с другими бандитами, я имею в виду наших чиновников. Так что мне это даже удобно.

– А Андрей?

– Он умер. Не выдержал все-таки, что я выплыла, а он ест мою красную икру. Просился обратно, но я не пустила. Сказала: ищи следующую студентку. Да и не хочу я жить с некрасивым. Я полюбила красоту: хожу на мужской стриптиз, там выбираю себе партнеров, многие соглашаются.

– Ну, даешь! Не тоскуешь по семейной жизни? По очагу?

– Нет. Точно - нет. Я только жить начала. Пусть с издержками, пусть тебе это покажется грязным… Но разве раньше я жила чисто?

– Как дети?

– Игорь, к сожалению, слабым оказался, в Андрея - наркоманит, сейчас в клинику его положила, уже в пятый раз. Надеюсь… Стасика в Лондоне обучаю. Очень довольна. Очень! Он там - первый во всем. Свекровь с ним вместе, квартирку ей снимаю, Стасик неделю в общежитии живет, а на выходные - в этой квартирке у свекрови. Ей я операцию сделала - заплатила за все. Новый тазобедренный сустав вставили в Швейцарии - она и отжилась, бегает, как молодая, и меня обожает. И, знаешь, мне даже кажется, что искренне обожает… Деньги - великое дело.